Кэтрин Фоксфилд - Хорошие девочки умирают первыми [litres]

– У меня от всего этого мурашки по коже.

– И все же никто не спешит бежать, – заметила Джоли.

Ава кивнула. Ей пришла в голову та же мысль. Что там говорила Скарлетт? Он уже у вас в голове. Она вспомнила когда-то прочитанную статью о каком-то паразите, обнаруженном в кошачьих какашках. Похоже, он намеренно изменял поведение своих жертв, делая их более склонными к риску. Игры разума. Марионетки на веревочке.

– Ты меня слушаешь? – поинтересовалась Джоли и пихнула Аву локтем.

– Прости. О чем ты говорила?

Джоли театрально вздохнула.

– Я спросила, видела ли ты Скарлетт сегодня утром. Здесь все, кроме нее.

Ава взглянула на компанию. К ребятам присоединился Тедди. Девять человек, включая Джоли и ее. Не было только Скарлетт.

Ава покачала головой. Фотографии, на которых они со Скарлетт целовались, казалось, потяжелели в кармане.

Джоли хлопнула в ладоши, чтобы привлечь внимание остальных.

– Ладно, чудаки-ботаники, мы собираемся на поиски Скарлетт. Она, наверное, прячется, чтобы мы не увидели ее без макияжа. Но, поскольку мы все ее очень любим, то собираемся проверить, все ли с ней в порядке.

– О, пожалуйста, – сказала Имоджен, скрестив руки на своем испорченном платье, – вы все ненавидите бедняжку Скарлетт.

– Ты прекрасно чувствуешь сарказм, – холодно заметила Эсме. Она стояла, прислонившись к стене и скрестив ноги. Единственное цветное пятно – абстрактная татуировка птицы на предплечье; все остальное было черно-белым: черные джинсы, белые волосы, серые глаза.

– Была неправа, спасибо, – фыркнула Имоджен.

– Пожалуйста, – откликнулась Эсме.

– Блестяще, – вздохнул Клем. Он перекатывал губную гармошку на костяшках пальцев и внимательно смотрел на нее. – Тогда пошли? С чего начнем?

– В последний раз мы видели ее здесь. Полагаю, здания вокруг главной площади расходятся веером, – предположила Ава.

– Я гляну на ярмарке, – пробормотал Клем. – На другой стороне острова.

Он продолжал смотреть на губную гармошку так, словно от нее зависела его жизнь.

– И почему я чувствую какую-то неловкость, – сказала Джоли и расхохоталась. – Ну же, чего ждем?

Словно в ответ, за прилавком рядом с железной аркой и рекламным щитом Балдо зазвучала музыка. Все осторожно последовали за ней. Мелодия была знакомой, но искаженной, и Ава не узнавала ее. Когда они подошли ближе, к музыке добавился скрежет металла о металл.

– Что это за песня? – спросила Ава, стараясь говорить спокойно.

– Это «Греби, греби, греби на лодочке» [7] «Row, Row, Row Your Boat» – популярная детская песенка. , – ответил Клем.

– Тихонько вниз по течению, – нервно пропела Ливия, плотнее натягивая на себя пурпурный плащ.

– Если увидите Скарлетт, не забудьте крикнуть, – закончила Джоли.

Ава поколебалась, но все же заставила себя свернуть за угол. Почему-то она знала: ей не понравится то, что она найдет.

Она увидела то, что совсем недавно разглядывала на фото: перевернутое лицо с разинутым ртом и вытаращенными глазами. Скарлетт полулежала в игрушечной лодке на карусели, откинув голову назад. Ее волосы свисали спутанными прядями, подметавшими бетон, когда механизм дергался вперед-назад.

Кто-то закричал, но Ава едва расслышала. Дрожащими руками она включила камеру. Фотография в четыре утра. Теперь разноцветные пятна слились воедино, как кровавая головоломка. Камера безвольно выскользнула из рук, при падении сработала вспышка.

– Я думаю, я… – выдохнула Ава, задыхаясь от собственных слов. – Думаю, я убила Скарлетт.

Все завертелось, круг за кругом, бесконечно. Аве казалось, будто Земля вращается со скоростью в несколько тысяч километров в час, так быстро, что может отшвырнуть ее в космос или засосать глубоко в свое расплавленное ядро. Пытаясь устоять, Ава потянулась к стене. Но ноги не слушались, и она упала. « Стоп », – сказала она себе, но мысли не слушались.

– Это была не ты, – прошептал Ноа. – Это был я. Думаю, я убил ее. – Он выглядел потрясенным. – Мне так этого хотелось, а теперь она мертва.

Крак. Планета вновь начала свое бесконечное вращение вокруг Ноа. Ава видела его болезненно ясно: каждую прядь волос, более не покрытых грязью, комбинезон работника технической обслуги, повязанный на поясе, белую футболку, чистую, которая поднималась от тяжелого дыхания. Ава положила руку себе на грудь. Она тоже дышала слишком часто, и каждый вдох обжигал, как глоток морской воды. « Остановись , – сказала она себе. – Помедленнее» .

В кадр шагнул Клем, дико сверкая глазами.

– Нет, это я. Она бросила меня ради другого парня! Мне стоило быть выше этого и просто забить. Она даже не сказала, что сожалеет.

– Да? Ну, она и меня бросила. – Ноа сплюнул. – Мы были вместе четыре месяца, но из-за какой-то хрени все усложнилось. Она ушла.

Клем отшатнулся назад. Его губная гармоника с грохотом упала на землю. Он рассмеялся безрадостно, недоверчиво.

– Ты и Скарлетт? Да брось, стала бы она с тобой встречаться.

– Я был в футбольной команде. Спроси Олли.

А вот и Олли. Он напряженно мерил шагами комнату и что-то бормотал себе под нос. Но, услышав, что прозвучало его имя, остановился и помрачнел.

– Ноа был в команде. Три года назад. До тех пор, пока… – Он затих и нахмурился.

– Пока не произошел несчастный случай и у меня не порвалась крестообразная связка? Ага, – продолжил Ноа.

Ава попыталась вспомнить это, но воспоминания будто стерли. Ноа появился на ее радаре меньше двух лет назад. Длинноволосый, огрызающийся одиночка, он расхаживал по коридорам, сжимая кулаки, а в сумерках дрался с пляжными бродягами. Кем он был до этого? Шаблонная звезда футбола с подружкой-красоткой в комплекте?

– Все мы тут не те, за кого себя выдаем, – заметила Ава. И только когда остальные посмотрели на нее сверху вниз, осознала, что говорила вслух.

– И что ты забыла в луже? – почти истерично воскликнула Джоли. Вот только Джоли не свойственно впадать в истерику. – Подъем!

– Ты неважно выглядишь, – сообщила Ливия. – Приняла что-нибудь?

Ава покачала головой. От людей, смотревших на нее, становилось только хуже. Она попыталась вытереть пот с лица, попыталась справиться с дрожью в ладонях. « Возьми себя в руки» , – мысленно сказала она.

– Прекрати уже! – Джоли попыталась поднять Аву на ноги.

– Мне трудно дышать, – произнесла Ава. – У меня болит грудь. Сердце.

Даже говоря это, она понимала, что все не по-настоящему. И никогда не было по-настоящему. Скручивающая боль, обжигающая мышцы и втягивающая ребра внутрь, становилась сильнее и сильнее. Колотящееся сердце пыталось замереть с каждым трепещущим ударом. Стыд просачивался сквозь боль. Ава знала: паническая атака прекратится так же быстро, как и началась, – и тогда останется только стыд.