Кэтрин Фоксфилд - Хорошие девочки умирают первыми [litres]

– Кому-то нужно подтвердить, что ты занимаешься всей той идиотской хренью, которую остальные боятся попробовать.

– Значит ли это, что у нас все хорошо? – с надеждой спросила Джоли.

Ава не ответила. Эсме открыла дверь, и в руке она сжимала какую-то банку. Открыв крышку, она вылила содержимое на пол. Аве вспомнились бочонки из сарая, помеченные облупившимися символами « Огнеопасно ». «Бензин», – догадалась она.

– Даже не вздумай! – заорала Джоли, подбегая к Эсме.

Эсме щелкнула зажигалкой Ливии. Она высоко подняла свое приглашение и стояла, широко раскинув руки, как ангел мщения. Когда Джоли бросилась к сараю, Эсме отпустила купон.

– Назад! – крикнула Джоли. Она оттолкнула Эсме от двери, когда разлитый бензин со свистом превратился в огненное покрывало. Языки пламени разбежались по всему полу, жадно вскарабкались на первую из бочек.

Ава застыла. Она прикрыла лицо рукой от жара огня.

– Бензин! – закричала она. – Убирайтесь оттуда!

– Я делаю все, что в моих силах. – Джоли тащила Эсме за собой. – Она не особо хочет помогать.

Обе они потащили Эсме мимо боксерского ринга, к скалам, где швырнули на землю. Эсме тихонько заплакала.

– Сколько бензина ты туда налила? – поинтересовалась Джоли.

– Весь, – откликнулась Эсме.

– Ты совсем спятила, – констатировала Джоли. – О чем, черт возьми, ты думала?

– Ливия хотела бы этого. Как у викингов, погребальный костер.

– Ливия тоже была сумасшедшей… – начала было Джоли.

Ее прервал взрыв. Волна шума, тепла и света отбросила Аву назад к каноэ. Сарай все полыхал и полыхал. У Авы так громко звенело в ушах, что она почти ничего не слышала. Только треск пламени и что-то похожее на музыку в отдалении.

– Психичка ненормальная, – почти смеясь, заявила Джоли.

Впервые после смерти Ливии лицо Эсме расплылось в улыбке. Ава тоже улыбнулась. «Все будет хорошо», – подумала она. Она представила себе, как они с Джоли сидят на далеком пляже, хохочут у костра и фотографируют звезды. Однажды все это уже не будет иметь значения.

Затем раздался второй взрыв, от которого двери сарая распахнулись настежь. Огонь вырвался наружу, как щупальца чудовища, отбрасывая горящие куски дерева до самого боксерского ринга. Ава вспомнила огненные трюки Ноа. Когда из-за обмана Шепчущего языки пламени зажили собственной жизнью.

Она подозревала, что подобное забрало бы у Шепчущего практически все оставшиеся силы. Последняя вспышка гнева умирающего монстра. Ава смотрела, как языки пламени превращаются в кричащие лица всех, кто погиб на пирсе, а затем исчезают. Двери захлопнулись, запирая огонь.

Но крики продолжались.

Что-то промелькнуло, утягивая за собой языки пламени. И кричало, очень громко кричало. Целую секунду Ава пыталась понять, что видит. Это была Джоли. Она бежала, поглощенная огненными сполохами, костюм панды горел и плавился. Она орала, пока ткань таяла на ее коже, а волосы сгорали, потрескивая.

Через несколько мгновений Ава уже прыгнула на нее и попыталась потушить огонь собственным пальто. Она катала Джоли по земле снова и снова, пока пламя не превратилось в дым. Запахло серой, жженым деревом и горящей пластмассой.

Ава перевернула Джоли на спину и смахнула с ее лица опаленные пряди волос. Они тут же рассыпались.

– Все нормально, – выдохнула Ава. – Ты в порядке. С нами все будет хорошо.

– Как же долго пришлось ждать твоего ответа, – просипела Джоли, пытаясь рассмеяться. Она сонно моргнула и закрыла глаза.

– Джоли? – окликнула Ава. – Джоли!

Но подруга не слушала. Она была без сознания, только грудь вздымалась от коротких, резких вдохов. Огонь охватил больше половины ее тела – спину и грудь, правую руку и левое плечо. Трудно было сказать, насколько серьезны повреждения. Ткань кигуруми расплавилась, но ожоги, которые видела Ава, выглядели красными и какими-то чешуйчатыми.

– Все будет хорошо, – повторила Ава. – С тобой все будет в порядке.

Эсме неуверенно распрямилась, уставилась на Джоли сверху вниз и медленно попятилась.

– Он обманул меня. Это был его голос, его идея разжечь огонь. Я позволила ему проникнуть в мою голову.

– Все в порядке, – сказала Ава. – Ну же, успокойся. Нам нужно уходить, прямо сейчас. Мы должны отвезти Джоли в больницу.

Но над головой уже собирались темные тучи. Дневной свет тускнел и переходил в ночь. Над морем поднимался туман, плотный от дыма костра. Покачав головой, Эсме побежала к утесу и начала карабкаться к клетке Тедди. В небе полыхнула молния. Шторм принес за собой смех Шепчущего.

В дымном воздухе зашипели первые капли дождя. Темнота поглотила Аву и Джоли, один за другим зажглись далекие огни пирса. Казалось, внезапно наступила ночь. Если солнце все еще пряталось за облаками, Ава не видела никаких его признаков. Но ей хотелось верить, что оно светило в небесах несколько мгновений назад.

Дождь усилился, обрушиваясь на вздымающуюся грудь Джоли. Огонь не тронул ее лица, но со щек исчез румянец. В чертах ее не осталось насмешек, ухмылочек и улыбок, благодаря которым Джоли и была собой. Она могла стать какой угодно. Джоли была разной. Но вовсе не слабой, какой казалась сейчас.

– Я отвезу тебя в больницу, – пообещала Ава, хотя уже знала, что это невозможно. Буря бушевала вовсю. Лодка разобьется в считанные секунды. Ава сжала руки в кулаки. – Это Эсме виновата.

Джоли что-то пробормотала, но глаз не открыла.

– Она не призналась, – сказала Ава, и правда ударила ее под дых. – И впустила его.

Она знала, что Эсме солгала, потому что и сама лгала. Рыбак рыбака… Только признание Джоли было настоящим, и теперь она умирала на песке. Если Эсме согласилась быть Единственной , если позволила Шепчущему проникнуть внутрь, тогда он точно не позволит им сбежать на лодке. Джоли никогда не попадет в больницу. И Ава ничем не сможет ей помочь.

Впрочем, кое-что она могла сделать.

Ава перевернула лодку, чтобы прикрыть Джоли от надвигающегося шторма, опустилась на колени и взяла ее за руку.

– Я сейчас вернусь, хорошо? Мне нужно кое-что сделать, а потом мы тебе поможем.

По лицу Джоли не было заметно, слышит ли она, но Ава ощутила, что пальцы подруги легонько сжали ее руку. Она ответила легким пожатием, отстранилась и помчалась к скалам.

Ава ступила на скользкий путь и прекрасно об этом знала. Обманом она вынудила Клема признаться, не предупредила Ливию, смотрела, как падает с крыши Имоджен, не торопилась помешать Ноа исчезнуть в море. И молчала, пока творение Шепчущего преследовало Клема. Она никого не убивала собственноручно, у нее не было достаточно веского повода. До сих пор. Теперь, когда Джоли умирала, она поняла, что из себя представляет. Если бы ей пришлось бросить Эсме в океан, чтобы ослабить Шепчущего и спасти Джоли, она бы так и сделала.