Кристина Ульсон - Мио-блюз

— Все о’кей, — сказал Винсент. — Я разберусь.

Он не сводил с меня глаз.

— Ладно, — пробормотал Саймон, не зная, каких действий от него ждут.

— Но не здесь, — добавил Винсент, обращаясь уже ко мне.

Я неподвижно сидел, облокотясь о столешницу, со стаканчиком кофе в руке. Надо бы испугаться, но страх и все прочие чувства утонули во всепоглощающем удивлении. Каждое слово Саймона тотчас наполнилось смыслом.

Их семья не желает иметь со мной ничего общего.

Все просто. И незачем усложнять, потому что я тоже не желал иметь с ними ничего общего. И по этой простой причине я должен умереть? В голове не укладывалось, как такое возможно.

За все время в Техасе я видел отца считаные разы. Домой он меня никогда не приглашал. Я сам узнал его адрес и видел, где он живет. Не счесть, сколько раз проезжал мимо его дома и, конечно, видел его семью. Сердитую женщину и молодых парней примерно моего же возраста. Он хорошо поработал, мой папаша. За пять лет завел от двух женщин четверых сыновей. Когда мама уезжала из Штатов, у него уже была новая семья. Но мы это поняли лишь много позже. Во время наших редких встреч он намекнул мне, что его новая жена всегда знала про меня и Марианну. И рискнула сделать ставку на их отношения только потому, что отец дал слово, что мы — мама и я — скоро исчезнем из его жизни. Так оно и вышло.

— Я не знал, кто вы, — сказал я Винсенту. — Не знал, что Тони мой брат.

Масштабы этого факта я себе пока даже не представлял. В чем они меня обвиняют? Какую непростительную обиду я, как они думают, нанес их брату? Ведь счастливый билет вытянули Винсент с братьями и их мать. У них в семье был отец и супруг.

— Я сказал: не здесь, — бросил Винсент. — Увидимся позже. Вы что, не могли удержаться?

Я предпочел промолчать. Скорее всего, он вооружен, но за оружие не хватается. Не застрелит меня при всем честном народе, это уж точно.

— Идемте, — сказал он.

Коротким кивком он приказал мне встать. Я встал не спеша. Кофе остался на столе.

— Куда? — спросил я.

— На улицу.

Он пропустил меня вперед. Тротуар был в тени — единственная отрада в моем нынешнем положении.

Мы стали на расстоянии друг от друга. Недалеко, но и не настолько близко, чтобы дотянуться друг до друга. Протяни я руку, она не достала бы до него сантиметров десять.

— Сейчас семь, — сказал Винсент. — Предлагаю вам хорошенько поужинать, а в девять мы увидимся, как договорились.

— Нет, — сказал я.

Мне не понравилось, что он сказал “хорошенько поужинать”. Словно предлагал последнюю трапезу.

Глаза Винсента сверкнули.

— Вы настолько глупы, что воображаете, будто у вас есть выбор?

Ответов у меня было куда больше, чем он мог рассчитывать.

— Увы, да, — сказал я.

Винсент презрительно фыркнул:

— Мамаша у вас наверняка была никудышная. В вас так мало уважения и любви к собственной семье.

Тут он хватил через край. Да, Марианна была никудышной матерью, но это мое дело. Другим подобные заявления непозволительны. Если бы не тревога, вызванная второй его фразой, я бы все же набросился на него. Но, к счастью, сумел сохранить самообладание и здравый смысл. Что он имел в виду, говоря “собственная семья”? Вряд ли себя и Саймона. Стало быть, намекал на Беллу и Люси.

Он им угрожал?

Похоже, что так.

— Не вам учить меня уважению и любви, — сказал я.

— Об этом мы поговорим позже. В девять. Там, где похоронен Пастор Парсон. Как и запланировано.

— Я сказал — нет.

— Тогда Люси и Белла умрут. Выбирайте.

В этот миг я окончательно уверился. Последние зыбкие сомнения, что Винсент не Люцифер, а всего лишь его приспешник, исчезли. Винсент был Люцифером. Обычный американец, представитель среднего класса, вполне преуспевший в рядах полиции, с весьма заурядной внешностью. Но главное — Люцифер оказался моим братом.

— Собираешься убить собственную племянницу, — сказал я. — Сволочь, да кто ты такой, чтобы рассуждать о любви к семье?

— Насколько я знаю, Белла мне вовсе не племянница. Она дочь твоей сестры, а с этой сестрой я вообще не в родстве. Не так ли?

— Смотря как ты понимаешь родительские узы, — сказал я, чувствуя, что мужество мне изменяет. — Белла стала моей дочерью еще младенцем. У нее нет других родителей, кроме меня.

Винсент рассмеялся:

— Бедняжка.

И тотчас снова посерьезнел:

— Увидимся в девять. Не опаздывай.

Он отвернулся, собираясь уйти.

— Я сказал — нет, — повторил я, повысив голос.

Кое-кто из прохожих оглянулся. Винсент тоже. Замер. Медленно подошел ко мне.

— Ты бы не рискнул так себя вести, если бы не считал, что с Люси и Беллой все в порядке. Так вот: я точно знаю, где они. И чтобы убить обеих, мне потребуется меньше… скажем… десяти минут.

— Ложь, — сказал я.

— Правда, — возразил Винсент.

Он достал мобильник и позвонил кому-то, кто ответил на удивление быстро.

— Где они? — спросил Винсент.

От страха у меня свело под ложечкой.

— Вы уже там? Понимаю, очень разумно. И вы в?.. Как ее имя? Понимаю, прекрасно. В доме Мадлен Россандер. Белла спит, на ней розовая курточка. Люси вынесла ее из машины.

Земля разверзлась у меня под ногами, и я рухнул в бездну.

Винсент наблюдал за мной с большим интересом. Снова спрятал телефон в карман.

— Знаешь что, позвони и предупреди своих любимых. Так забавно наблюдать, как люди пытаются бежать в потемках.

Я не ответил. В Швеции была ночь. Наверняка вконец усталая Люси вынесла Беллу из машины, достала ключи и спряталась в летнем домике Мадлен Россандер. А враги были рядом.

Все это чертовски несправедливо.

Винсент склонил голову набок.

— Так увидимся в девять, как договорено?

Я кивнул. Разбитый и побежденный, по ту сторону спасения.

— И тогда ты оставишь Люси и Беллу в покое? — спросил я. — Если получишь меня?

— Само собой, — ответил он.

Ладно, договорились. Я умру, а Белла и Люси останутся живы. Осознание оглушило меня.

Само собой.

Винсент словно бы искренне удивился, отвечая на мой вопрос. Будто был не в состоянии понять, как это я могу думать, что он обманет меня в такой ситуации. Правду говорят: в каждом мерзавце таится джентльмен.

Прежде чем мы расстались, он еще раз обернулся.

— Кстати, не вздумай звонить своему приятелю Дидрику или кому-нибудь еще.

Тут он может быть спокоен.

— Я и не собираюсь, — сказал я.

— В особенности Дидрику, от него тебе проку нет.

Это я заметил.

— Благодарю, я и сам знаю.

Его взгляд потемнел.

— Так ты уже знаешь?

— Что?

— Что он мертв.

Я не знал, куда податься. Смерть была повсюду. Только успел подумать, что за мной наверняка следили, когда я ехал из Стокгольма в Мальмё. И Винсент узнал, что мы с Дидриком его надули.

Винсент, который был Люцифером.