Ремигиуш Мруз - Безмолвная

Какое-то время мы молчали. Я уже хотела спросить Клизу, удалось ли ей установить, что означает известие от Евы и можем ли мы узнать больше, но тут раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, в кабинет вошел Роберт. Он улыбнулся — доброжелательно и как бы извиняясь.

Что сейчас скажет мой муж, я знала. Как бы в подтверждение этому Роберт глянул на часы.

— Извините, что помешал, но мы должны собираться на встречу, на которую не можем опаздывать, — объявил он.

Клиза резко поднялась, словно стул под ней загорелся.

— Конечно. Это я прошу извинить меня, пан Рейманн…

— Без проблем.

— Послушай, Роберт… — начала я.

— Мы и вправду опаздываем, — отрезал муж, и лицо его приняло такое выражение, будто он и в самом деле с тяжелым сердцем вынужден выпроводить Йолу.

Роберт был замечательным актером, а я уже знала, что сегодня на спокойную ночь могу не рассчитывать.

Я старался вытянуть из памяти каждую, даже мельчайшую, деталь проклятой футболки. Каждую новую деталь, касающуюся позы Евы, выражения ее лица — все, что могло бы оказаться полезным.

А ведь наверняка что-то было. После услышанного от Клизы у меня уже не оставалось сомнений, что это не просто сигнал о помощи, а нечто большее — закодированное сообщение, а может, даже подсказка, где искать Еву.

Однако память меня подводила. Головная боль, усталость и то и дело возникающие перед глазами картины окровавленной постели в квартире Блица лишь способствовали этому. Вместе с тем напрягала мысль о том, что я точно в розыске — если не формально, то фактически. Первый встречный полицейский, установив мою личность, уже глаз с меня не спустит.

Я понимал, что мне нужно хоть немного отдохнуть, освежить разум, чтобы тот мог снова работать.

Клиза позвонила через час или полтора после нашего последнего разговора.

— Где ты? — спросила она.

— Возвращаюсь в Заодерье.

— Тебе нужно исчезнуть из города как можно скорее.

— Так и собираюсь сделать, но…

— Знаешь, где Хжанстовицы?

— Угу.

— Есть там один мотель при дороге, ведущей на Ченстохово.

— Знаю его.

Его мало кто не знал. Под Ополем было два больших теннисных комплекса: один в Хжанстовицах, другой в Завадзе. Они возникли тогда, когда в Польше еще никто не знал теннисистку Агнешку Радваньску.

— Остановишься в нем на какое-то время, — сказала Клиза. — Номеров там достаточно, но никто не должен обратить на тебя внимание. Поскольку мотель придорожный, то, думаю, немало людей останавливаются там анонимно.

— Необязательно, — выразил я сомнение. — Если он находится на трассе, то это не значит…

— Что дорога от этого меньше, — оборвала меня Клиза.

Я закатил глаза и опустил телефон. Потом снова поднял:

— Будешь все время прерывать меня?

— Хочу решить все побыстрее. Это очень важно!

— В таком случае определись с другим местом. В том мотеле есть ресторан, куда часто приезжают люди из города.

Йола пробормотала себе под нос что-то невразумительное. Похоже, выругалась.

— Находясь в отеле, можно обойтись и без посещения ресторана.

— Да, но…

— Значит, тогда по-быстрому там отметишься и не будешь показываться.

На протест у меня не хватило сил. Вполне возможно, что она права. Так или иначе, мне нужно было место, где я мог бы спокойно подумать над тем, что же еще было запечатлено на снимке. Вместе с тем в душе я не переставал сокрушаться о том, что лишился фото, спугнув похитителей. Одно только было непонятно…

— Ты здесь, Верн?

Опять Верн! Но я уже отказался от попыток поправлять ее.

— Обдумываю кое-что…

— Не обдумывай ничего. Только делай!

— Это твой принцип?

— Нет, но сейчас он должен стать твоим.

Я умолк, провожая взглядом проезжающие автомобили. Параноидальные чувства, видимо, потихоньку покидали меня, поскольку мне уже не казалось, что я служу предметом внимания окружающих.

— Кто такой Фил Брэдди? — спросил я.

Клиза не отвечала.

— На чьей он стороне? Какой у него во всем этом интерес?

Когда молчание на другом конце уже стало затягиваться, я негромко кашлянул.

— Ну, что я могу тебе сказать… — буркнула Клиза.

— Что-нибудь.

— Установила только, что после удаления своего поста он не разместил его снова. Никакого следа не осталось.

Мысль о том, что Фила могла постигнуть участь Блицера, вызвала у меня дрожь. Но нет, такое невозможно. Я надеялся, что похититель Евы вряд ли обладает большими возможностями, позволяющими ему дотянуться до кого-то в Великобритании.

— Доедешь до мотеля общественным транспортом?

Встряхнув головой, словно отгоняя кошмарный сон, я ответил:

— Автобусы останавливаются возле дачных участков.

— Мне это ни о чем не говорит.

— Оттуда дойду пешком.

— Старайся не попадаться никому на глаза.

— Постараюсь, — заверил я, ощущая себя так, словно очутился в чужом, сюрреалистичном мире, действительно не понимая, как смогу в нем существовать и удастся ли мне не бросаться людям в глаза.

Размышляя об ожидающем меня непредсказуемом будущем, я двинулся к ближайшей автобусной остановке. Спросил:

— А дальше?

— Приеду к тебе.

Конечно, это ничего не решало, но немного подняло мне дух.

— Некоторое время побудешь у меня, затаишься, — продолжила она.

— Уверена?

— В ином случае я тебе этого не предлагала бы. Потом решим, что делать дальше.

— Предпочел бы решить сейчас, — возразил я. — У нас нет ни снимка, ни определенного направления поисков. Есть только информация об обращении Евы за помощью. И если те люди очень быстро удалили все из «Фейсбука», то, скорее всего, они уловили ход развития ситуации.

Я допускал, что причина ее молчания в данном случае не заключается в неведении.

— Десять лет продержалась — продержится еще немного, — заключила наконец Клиза. — Очевидно, она может о себе позаботиться.

У меня относительно этого уверенности не было. Но я не хотел даже думать о том, что Ева должна сделать для обеспечения собственной безопасности. Ведь похитители, узнав о ее попытке связаться со мной, наверняка пришли в бешенство…

Только теперь меня осенило, как все происходило в действительности. На протяжении десяти лет Ева жила, действовала, боролась за свое освобождение, — и наконец ей удалось что-то мне передать. Это было наиважнейшим событием.

— Ей нужна наша помощь, и как можно скорее, — убеждал я Клизу, подходя к остановке.

— Сделаем все, что надо, Верн.

— Неужели?

— Всё спокойно проанализируем. Немного отдохнешь — и припомнишь особенности того снимка.

— Даже если и вспомню, то не всё. Нам нужно что-то большее.

Ведя пальцем по автобусному расписанию, я искал информацию о поездках автобуса № 17. Знал, что он отправляется с круга на улице Дамбоня и следует до дач на улице Ченстоховской. Оттуда до мотеля мне останется пройти каких-то 5–6 километров. Но я не был уверен в том, что делаю все правильно.