Ремигиуш Мруз - Безмолвная

(Ж. Верн) Я должен заканчивать. Дам знать, когда выясню больше.

(Кас) Ладно. Береги себя!

(Ж. Верн) Ясно.

После его отключения я еще с минуту сидела неподвижно. Размышляла сначала о своих побуждениях, а потом о его мотивах. Бесспорно, на этом этапе я была ему не нужна, но, может, тот, кто ему помог, посоветовал держаться от меня подальше?

Я не могла похвастать хорошей репутацией в обществе. Сложившийся у посторонних людей образ Кассандры Рейманн даже отдаленно не напоминал тот, который знали Войтек и Роберт. Внешнему миру я казалась холодной женщиной-снобом, которой все нипочем. А мои взносы на благотворительность воспринимались лишь как средство для поддержания положительного имиджа.

Мне представлялось, что, возможно, некто, замешанный в гибели Евы, получил информацию о расследовании, которым занимается «Рейманн инвестигейшн». И мог предостеречь Дамиана, чтобы тот не связывался с нами.

Глубоко вздохнув, я решила, что самое время узнать новости, и потянулась за телефоном.

Йола ответила после второго сигнала.

— Смотрю, — бросила она.

— Что смотришь?

— То, что творится в опольских СМИ.

Я не имела понятия, что она имеет в виду. Быстро открыла один из местных порталов и зашла на главную страницу. Полиция опубликовала официальное заявление о теле, обнаруженном на острове Болко. Насильственный характер смерти исключался. Ева, было указано в сообщении, совершила самоубийство, употребив средства, вызывающие остановку сердца. Подробности не излагались, но пресс-секретарь местной полиции не давал повода усомниться в правильности экспертного судебно-медицинского заключения. Жертва сама лишила себя жизни.

— Но, судя по твоему удивлению, ты звонишь не поэтому, — отметила Клиза.

— Нет, — признала я.

— Хорошо. Потому что я не хочу обсуждать это.

Неудивительно. Мне подумалось: «Читал ли Вернер данное заявление?» Если да, то для него наверняка ничего не изменится — он просто решит, что это препарированная, не имеющая ничего общего с правдой информация.

— Мне нужен выход на твоего МЛИИ из полицейского управления, — сказала я.

— Пустой разговор.

— Никому не…

— Меня не волнует, что это будешь знать только ты. Я не раскрываю такие вещи, вот и всё.

Я поджала губы, почувствовав нарастающий во мне гнев. Может, настал момент показать себя со стороны, которую видел — и хотел видеть — весь внешний мир?

— В таком случае помоги мне иначе, — предложила я. — Позвони тому человеку и узнай, каким чудом Вернеру удалось удрать из-под носа у полицейских.

Клиза не отвечала.

— И не давай ему покоя, пока не узнаешь, — добавила я, словно все еще оставалась ее начальницей. — Ясно?

Она, кашлянув, неуверенно ответила:

— Уже сделала.

— Тем лучше.

— МЛИИ понятия не имеет, как такое могло произойти. Твердит, что все выходы были под контролем. Допросили старшего Вернера, но тот заявил, что не виделся с сыном. Что, приехав в мотель, не застал его там.

Я провела рукой по волосам, отводя в сторону челку, прищурила глаза.

— Что там произошло, Клиза?

— Не знаю.

Мы молчали, не зная, о чем говорить дальше. Задавать друг другу новые вопросы было бессмысленно и утомительно.

— Знаю только одно: всё, что мы успели раскрыть в этом деле, — лишь вершина айсберга, — добавила Йола. — Все оказалось гораздо сложнее, чем я думала.

«Не доверяй никому!» Этот совет эхом отдавался в моей голове, когда я выходил из поезда на вроцлавском вокзале. Мне снова казалось, что все меня пасут, и потому слова Фалкова звучали все навязчивее.

Может, он был прав, а может, и нет. Однако надо учесть, что именно Фалков вытянул меня из безнадежной ситуации. Имелись ли у него на это какие-то тайные мотивы? Возможно.

«Уже скоро все откроется», — мысленно обнадеживал я себя, направляясь в сторону площади и размышляя о недавнем сообщении опольской полиции. Оно, по моему мнению, подтверждало, что ее сотрудники замешаны в этом деле.

Обнаруженная мертвая женщина не могла иметь ничего общего с Евой. Самоубийство не вписывалось в рисунок игры, так как не имело никакого смысла. К тому же если еще несколько лет назад специалисты-криминалисты могли запросто признаться в своей недостаточной квалификации, то сейчас допущение ими ошибок сравнимо с чудом.

Следователями никто не манипулировал. Они сами были замешаны по уши, а сговор, коли на то пошло, мог объединить гораздо больше людей, чем я предполагал раньше. Из этого логически вытекал тот факт, что самоубийство какой-то там девушки запросто могло быть инсценировано.

Дорога на Сольную площадь заняла у меня почти полчаса. Я точно знал, что должен двигаться к пивному бару «Гиннесс». Это о нем напомнила мне Ева. Именно из него она выпроваживала меня, находившегося в таком состоянии, словно я вернулся из многолетней миссии с околоземной орбиты, где пребывал в невесомости и утратил способность двигаться в условиях земной гравитации.

Пивной бар «Гиннесс» напоминал своей островной атмосферой опольский «Горец». История в полном смысле сделала полный круг, хотя вряд ли Ева обдуманно прибегла бы к такой символике.

Приветливо улыбнувшись одному из работников, я прошел к бару, на ходу прикидывая, с чего начну разговор. Решил поначалу просто заглянуть в меню, выбрав таким образом самый лучший повод к началу общения. Пробежал взглядом по названиям напитков, отметил про себя: «Блицер чувствовал бы себя тут, словно на небе». Названия коктейлей были более чем красноречивы: «Будь собой», «Для тебя», «Туз пик», «Шоссе в ад»…

— Зеленое пиво, пожалуйста, — заказал я.

— Какое именно?

— Все равно.

Бармен налил мне бочкового «Лежайского», смешал с зеленым соком и поставил передо мной граненую кружку. Я не собирался выпивать всю, поскольку хотел сохранить рассудок трезвым, но после первого глотка изменил решение.

Некоторое время я присматривался к мужчине, принимающему заказы у клиентов. Прикидывал: не его ли выбрала Ева, чтобы он передал мне флэшку? А если так, то почему именно его?

Впрочем, тут работало слишком много людей, чтобы сразу попасть именно на того, с кем договорилась моя невеста.

Я кашлянул, чтобы обратить на себя внимание кельнера. Он глянул на меня, на кружку и отвернулся, посчитав мой кашель ничего не значащим. Но, когда я кашлянул повторно, подошел ко мне.

— Я, вообще-то, не на пиво сюда пришел.

— В таком случае рекомендую «Шепхерд», пастушью запеканку с яичницей…

— И не поесть.

Он вопросительно вскинул брови.

— Вероятно, кто-то оставил здесь для меня флэшку…

Музыка из динамиков и так еле сочилась, но мне показалось, что внезапно все звуки исчезли. Я смотрел на кельнера, а он — на меня. Мы мерились взглядами, будто готовились к схватке.