Микаэла Блэй - Мрачные тайны

— Нет, спасибо, — ответила она. — Разве что стакан воды.

— Обувь не снимай, — велел он и протопал в дом прямо в сапогах.

Эллен с благодарностью последовала его совету и стала пробираться вслед за ним среди кип старых газет, инструментов и другого хлама, валявшегося на старом деревянном полу.

— Да-да, не люблю выкидывать, все собираю. Хомячу. Кто знает, когда это снова пригодится.

Он взял в руки большую грязную тряпку.

— А вдруг мне придет в голову нарядиться привидением? — ухмыльнулся он.

Она кивнула и улыбнулась.

Он придвинул ей стул, на который Эллен и уселась. Затем достал из холодильника две банки легкого пива и протянул одну из них Эллен.

— Спасибо, — произнесла она, осторожно открывая банку. — Вы живете один?

Она старалась не дышать через нос — в доме стоял сильный запах затхлости.

Альварссон кивнул.

— Да, так вышло, но не надо обо мне печалиться. Я много лет прожил с братом — мы с ним вместе работали тут, на хуторе. К сожалению, он умер два года назад.

— Мои соболезнования.

— Спасибо. Первое время было тяжеловато, а сейчас я уже привык. Остались мы с собаками и котом, — проговорил он и прислонился к кухонному шкафчику, сложив руки на груди.

— «Круче всех на ТВ»?

— Что? — он опустил глаза и посмотрел на картинку у себя на футболке. — Ах, ты про это. Да, мне ее подарили друзья — считают, что мне надо написать в программу «Крестьянин ищет жену». Я уже староват для таких дел, но футболка мне нравится. Кто-то сказал, что мы, выращивающие зерновые, круче всех. Женщины не выбирают крестьян, которые держат свиней или коров, — от них слишком пахнет скотиной, — он засмеялся. — Я эту программу даже и не видел никогда. Извини, разболтался.

— Вы прекрасно смотрелись бы в этой программе — вам надо обязательно написать туда.

— А ты очень похожа на свою мать.

— Правда? — с удивлением спросила она.

— О да. Если быть до конца честным, я всегда был в нее немножко влюблен, — он снова усмехнулся и опустил глаза. — В школе она училась на несколько классов младше меня. Иногда встречаю ее. До сих пор хороша.

Эллен улыбнулась — это было так мило. Словно он на мгновение снова стал школьником. Интересно, были ли у него вообще девушки?

— Я хотела задать несколько вопросов по поводу женщины, которую вы обнаружили убитой.

— Самое кошмарное событие в моей жизни, — пробормотал он и провел рукой по лицу. — Не могу прогнать из головы эту картину. В последние дни меня мучает бессонница. Ты все время занимаешься такими делами и, наверное, уже привыкла к трупам, а я видел мертвыми только брата да родителей. А тут просто нечто ужасное. Зло среди бела дня.

— Может быть, к смерти и можно привыкнуть, а вот к злу — никогда.

— Так жутко, что она лежала там совсем голая, эта женщина. Платье было задрано ей на голову, так что я опустил его, чтобы закрыть ее интимные места.

Он покраснел, произнося эти слова.

— Но потом я об этом пожалел. Лучше бы я не видел ее разбитого лица. Ну, и полиция была недовольна. Меня заставили сдать такой анализ, который берут изо рта палочкой, и отпечатки пальцев.

— Так вы стояли на месте в ожидании полиции?

— Да, они приехали минут через тридцать примерно, но ждать было мучительно. Я пытался как-то убить время — не мог же я оставить ее так. Понимаешь? У меня к смерти сложное отношение. Моего брата придавил наш собственный комбайн. Это был несчастный случай, а я не сразу догадался. Ведь он водил этот комбайн всю свою жизнь. Он был один, и каким-то образом попал под колесо. Я недоумевал, где же брат, и посмотрел на поле — а комбайн стоял там, ну, я больше и не думал об этом. А когда через час он все еще стоял на прежнем месте, я побежал туда и нашел брата. Только было уже поздно.

— Может быть, и в первый раз, когда вы увидели его, было уже поздно, — заметила Эллен, которая так и не могла вспомнить, видела ли она Эльзу мертвой.

Альварссон поднял глаза.

— На фальшивой правде жизнь не построишь. Это ничего не меняет. Я знаю, что ни в чем не виноват, но все равно — ах, если бы…

— Да, если бы…

Эллен отпила глоток пива и с трудом сдержалась, чтобы не поморщиться. Пиво она не любила, но в доме было так жарко и душно, а у нее пересохло во рту.

— Вы прикасались еще к чему-нибудь на месте преступления? Или, может быть, заметили что-нибудь необычное?

— На земле были видны следы борьбы. Зверской борьбы. Как бывает, когда дерутся два барана.

— То есть, похоже, убитая женщина защищалась?

— Да. Но тщетно.

Картина нарисовалась ясная, почти невыносимо отчетливая. Эллен приложила холодную банку ко лбу.

— Вы видели кого-нибудь или слышали что-нибудь в ту ночь?

— Ничего. Вернее, слышал, как проезжали машины. Народ редко ездит по этой дороге — я обычно просыпаюсь.

— Вы узнали ее? Видели ее раньше?

Альварссон покачал головой.

— Машина мне незнакома, а лицо было так разбито, что и не разглядеть, кто перед тобой.

Эллен поежилась.

— Последний вопрос. Потом я оставлю вас в покое, и вы сможете вернуться к своим делам. Кто первым приехал на место? Какие полицейские? Они представились вам?

Эллен хотела уточнить у полицейских, совпадает ли то, что рассказал ей Альварссон, с их версией.

— Приехал только один. Бёрье его зовут. Он у них какая-то шишка, его иногда печатают в газете.

— Бёрье Сван? — переспросила Эллен, подняв брови. — Он был один?

— Да. Судя по всему, он находился где-то неподалеку, когда поступил сигнал. Сказал, что патрульная машина сейчас приедет.

— Во сколько это было?

— Кажется, около шести. Ну, он задал мне несколько вопросов, снял отпечатки пальцев, и я поехал дальше.

Поблагодарив Альварссона, Эллен выехала с его хутора и направилась в сторону Стентуны. Боковое стекло она опустила, чтобы салон хоть немного проветрился. Возле места преступления она снизила скорость и медленно проехала мимо мемориала, где все так же лежала скромная кучка цветов. Тут ей вспомнилась записка со словом «Прости», которую она заметила несколькими днями ранее — и которая явно была написана ребенком. Эллен задумалась, есть ли тут какая-то связь с полицейским расследованием.

Когда она проезжала Сульбю, из дома выбежала Ханна Андерссон, размахивая руками. Эллен остановилась.

Ханна запыхалась и вспотела, при этом была бледна как полотно, наклонившись вперед, она оперлась о дверцу машины.

— Добрый день, извини, что отрываю от дел. У тебя есть пара минут? Я хотела бы поговорить с тобой об одном деле. — Она огляделась. — Ты не могла бы зайти в дом? Пожалуйста!

Вместе они вошли в прямоугольный дом — относительно недавно построенный, агент по недвижимости наверняка назвал бы его современным.