Синтия Суонсон - Стеклянный лес

Я кивнула учительнице и сделала шаг назад.

– Спасибо. Я запомню ваши слова.

1960 год

Все будет хорошо, убеждала себя Силья, вернувшись домой удушливым июльским вечером. Собираясь ложиться спать, она вынула диафрагму и тотчас же поняла, что наверняка вставила ее неправильно. Господи, какая глупая и непростительная ошибка.

Но все должно быть нормально. Ей тридцать восемь лет. К тому же произошло подобное лишь однажды. Так что вероятность беременности очень и очень мала.

– Нужно найти какой-то выход из сложившейся ситуации, – сказала Силья Дэвиду в конце августа. – Я больше не могу так жить. Особенно теперь, когда вижу, какой счастливой сделало Руби общение с тобой. Теперь, когда… – Она осеклась, и на ее губах заиграла улыбка. Силья вздохнула. – Мне разрывает сердце мысль, что мы просто не можем быть вместе. Меня убивает то обстоятельство, что Генри стоит на пути… всего.

Силья ехала на своем автомобиле в сторону моста Бэр-Маунтин. Руби отказалась поехать с ней, так как ее поглотил новый роман, написанный некой Харпер Ли. Несмотря на то что уже прочитала его от корки до корки, Руби сказала, что хочет остаться дома и начать читать заново.

Было рискованно находиться так близко к Стоункиллу и Генри, но Силья любила ездить по этой дороге, когда не могла придумать, куда отправиться. Ей нравились повороты и то, как дорога поднимается все выше и выше до тех пор, пока не переходит в подвесной мост, парящий над рекой на высоте ста пятидесяти футов.

Но сегодня она вынуждена была признать, что резкие повороты действуют на нее не слишком хорошо. Внезапно к горлу Сильи подкатила тошнота, и она сбавила скорость, чтобы глотнуть свежего воздуха.

Дэвид озабоченно посмотрел на нее с пассажирского сиденья.

– Все в порядке?

– Да, уже прошло, – заверила она любимого.

– Хочешь, я поведу?

Силья покачала головой.

– Нет, за рулем сидеть лучше, чем на пассажирском месте. Так я буду знать, когда приближается поворот.

Они повернули в сторону моста и поехали следом за редкими автомобилями. День выдался ясным и теплым, но ветер с реки нес прохладу. Силья посмотрела вниз и увидела большой прогулочный пароход с колесами по бокам, совершавший поездки из города на север каждую субботу и воскресенье. Туристы смотрели вверх и махали проезжавшим по мосту автомобилям. Силья и Дэвид помахали в ответ, хотя и знали, что находятся слишком высоко, чтобы их можно было разглядеть с палубы.

Дэвид провел рукой по седеющим волосам, растрепавшимся от порывов ветра, влетавшего в полуоткрытое окно, и сказал:

– Остановись, когда проедешь мост. У меня для тебя кое-что есть.

Миновав участок с круговым движением и припарковавшись у въезда в государственный парк Бэр-Маунтин, Силья припарковалась. Дэвид достал из кармана бледно-голубой футляр для драгоценностей и протянул ей:

– Открой.

Внутри находился выполненный в виде слезы сапфир на серебряной цепочке. Силья приподняла его, и камень блеснул в лучах полуденного солнца.

– Какая красота, – прошептала она. – Мне очень нравится цвет.

– Я знал, что тебе понравится, – кивнул Дэвид.

Силья повернулась к нему.

– Но почему…

Прежде он не дарил ей дорогих подарков. Дэвид платил за ужины в ресторанах и за номера в гостиницах, дарил цветы – часто те, которые выращивал в своей лаборатории, – но еще никогда она не получала ничего подобного.

Дэвид достал украшение из футляра и застегнул его на шее Сильи.

– Я подумал, стоит как-то отпраздновать то, что у нас есть, и то, чего мы с таким нетерпением ждем… – Он пожал плечами.

Посмотрев в зеркало заднего вида и полюбовавшись ярким переливающимся камнем, Силья крепко обняла Дэвида и хрипло произнесла:

– Я так сильно тебя люблю. И хочу всегда быть с тобой.

– Силья, любовь моя. – Дэвид осторожно снял с нее очки и поцеловал в губы.

Силья вздохнула и прикрыла глаза, желая остаться здесь навсегда.

Если бы она только могла придумать способ сделать это.

Я быстро шла по круто спускавшейся дороге в сторону города и крутила головой по сторонам в поисках телефона-автомата, чтобы вызвать такси. Рассказанное миссис Хоук никак не выходило из головы.

Что еще утаивает от меня Пол? Какие еще секреты хранит?

Ну почему я влюбилась в него так сильно? Почему была такой доверчивой?

Я нахмурилась. Виной всему слова матери: «Доверяй своему мужчине. Найди мужчину, которому сможешь доверять, и позволь ему решать все твои проблемы. Расти детей, а обо всем остальном забудь».

Я посмотрела на Пи Джея. Мой сын такой маленький, такой невинный, у него впереди целая жизнь. Кто знает, что она ему уготовила? Я была рада, что у меня родился именно мальчик. Мальчикам в жизни легче.

И так было всегда.

И все же, напомнила я себе, у сенатора Кеннеди молодая жена – не многим старше меня – со своими интересами и мнением. Недавно я прочитала, что до замужества миссис Кеннеди работала фоторепортером. Это было так смело! Я была уверена, что мне пришлось бы по душе нечто подобное.

А мисс Уэллс? Она сломала существующие барьеры. Она вполне могла бы работать в районе, населенным чернокожими, но выбрала должность, которая оплачивается более высоко. Я пришла к такому выводу за ужином, когда очень хотела, но так и не решилась спросить, почему мисс Уэллс приехала работать в Стоункилл.

Я почувствовала, как мое лицо заливает краска стыда. Неудивительно, что мисс Уэллс вела себя так, словно держала оборону. Наверное, она полжизни пыталась защититься, чтобы получить возможность делать то, что сделал бы любой умный человек: стать наиболее успешным.

И посмотрите на нее сейчас. Ее уважают. Может, и не все, но ученики и директор наверняка. А для нее именно они важнее всего.

Могла бы я сделать то же самое? Могла бы стать уважаемой? Стать женщиной, способной на смелые, авантюрные поступки?

Или уже слишком поздно?

Машина Пола въехала на парковку почти одновременно с моим такси.

– Черт, – тихо выругалась я себе под нос и тронула водителя за плечо. – Не могли бы вы высадить меня за углом, позади мотеля?

Когда я отворила дверь нашего номера, Пол поднялся с кресла.

– Энджел, где ты была? Почему уходишь, не сказав ни слова?

– Я… мне просто необходимо было глотнуть свежего воздуха. Не могу же я сидеть в мотеле целый день. Поэтому мы с Пи Джеем решили прогуляться. – Чем больше я лгала, тем легче мне становилось это делать.

Пол нахмурился.

– Что ж, полагаю, хорошо то, что хорошо кончается. Но, пожалуйста, больше так не поступай. Во всяком случае, не исчезай, не оставив записки. Я так за тебя волновался. – Он обнял нас с Пи Джеем. – За тебя и за сына.