Павел Алексеев - Цвет махаона

– Извините, миссис Бенктон, – переводя взгляд с пациентки, говорил он: – Но у меня сейчас занято. Давайте встретимся завтра в одиннадцать…

– Нет уж! – кричала Мила. – Сегодня!

– Но у меня пациент…

– Сейчас же! – взвизгнула она.

– Доктор, доктор, кто это? – в исступлении поглядывая на незнакомых ей людей, строчила пациентка. – Доктор, доктор…

– Простите, Сьюзен, – тихим успокаивающим голосом говорил Малькольм, положив на ее колени свои нежные пухлые ручки. – Можете сейчас выйти из кабинета, я вас позову позже.

– Вы меня точно позовете? – опираясь костлявыми руками на поручни стула, продолжала Сьюзен.

Женщина встала, меряя своими возбужденными глазенками Милу, а после и Билла. Сьюзен шоркала по полу, что-то бормоча себе под нос.

«Она явно не в себе! – думал Билл, зрительно провожая странную женщину. – Да и мама… она чем-то похожа на эту сумасшедшую. Что орет? Зачем?»

– Хорошо, я осмотрю его, но не уверен, что смогу помочь, – сказал доктор. – Что с ним?

– Это… Это опять повторилось! – сказала Мила и снова заплакала.

– Что это? – спросил Малькольм. – Успокойтесь!

– Что и тогда, – сказала она. – Несколько лет назад.

Мужчина сполоснул руки под холодной водой, вытер их полотенцем, висевшим над раковиной, а после этого подошел к своему столу и взял фонарик.

– Так, Билли, посмотри на свет, – попросил доктор, левой рукой раздвигая веки то одного глаза, то другого. – Ничего не понимаю. У тебя есть лопнувшие сосуды. Но от чего они могли лопнуть? Ты ударялся головой?

Билл молчал. Он боялся отвечать. Перед собой видел недовольное лицо мамы и надувшего губы Малькольма, который пытался казаться сердитым. Их взгляды вытягивали признание.

– Ты маму вгоняешь в краску, парень! – сказал Джерри. – Пойми это. Вы отнимаете у меня время и деньги!

Билл зажмурился в надежде, что скроется от сверлящих его взоров. Но вскоре понял, что план провальный. Долго так просидеть не удастся и рано или поздно придется открыть глаза, и перед ним все так же будут нависать эти угрюмые лица.

– Хорошо! – разводя руками, сказал Билл. – Я отвечу!

– Ну же, – улыбаясь подмигнул Джерри.

– Нет. Я головой не ударялся! Но она часто болит. Я пью таблетки, которые мне посоветовали в аптеке. Они помогают.

– Как часто она болит?

– Примерно раз в три или четыре дня. Но после таблеток боль проходит.

– Что-то еще странное происходит?

После долгой паузы Билл поднял испуганный взгляд и сказал:

– Я будто теряю память в этих болях. Ничего не помню. Как отрезает!

– Ясно, – вздохнув, выдавил Малькольм.

– Что вам ясно? – встревоженным голосом спросила Мила.

– Вам лучше обратиться к психиатру! – сложив руки, утешал Джерри. – Сейчас я только могу выписать диазепам.

Мила поблагодарила Джерри и вышла с сыном из кабинета. По дороге домой они заскочили в магазин за водой. Билл за несколько минут опустошил литровую бутылку. Он хотел сходить к своим друзьям, но мать его не отпускала от себя ни на шаг. Она уже и представить боялась, до чего доведут его эти припадки.

Голубой купол неба возвышался над городом. Ни единого облачка. Лучи выглядывающего из-за церковной башни солнца насыщали своей силой все живое.

Подходя к дому, Билл с мамой увидели на крыльце Джона. Она схватила сына за руку, но не сбилась с пути.

– Простите меня, родные! – отчаянным голосом говорил Джон. – Я совершил глупую ошибку. Понимаю, что меня сложно извинить, но выслушайте.

Мила с сыном прошли мимо него. Она слышать не хотела слов его раскаяния. Понимала, что он ударил их с Биллом, а это самое страшное, что может совершить когда-то любивший ее человек. Джон рухнул на колени и расплакался. Он походил на несчастного ребенка, осознавшего свою вину.

Зайдя в дом, Мила увидела, что весь бардак, сотворенный Джоном, убран, картина повешена на место, а осколки разбитой посуды подметены и выброшены в урну. Посреди холла стояла шикарная корзина с цветами. Похоже, он и впрямь чувствовал себя виноватым. Мила нахмурила брови и грубым голосом спросила:

– Ради чего ты все это устроил? Тебе твой бизнес важнее нас?

– Я был не в себе. Во мне кипела злость. Я понял, что вы для меня важны! Черт с ней, с этой мастерской!

– А ты не подумал, что Биллу нужна помощь? Он сильно болен! И возможно… неизлечим! Ты об этом подумал?!

Джон подошел к Миле и Биллу и обнял их. От мужчины разило спиртным. Парень сразу заподозрил неладное, но мама уже начала таять в объятьях Коннела. Ей в эти минуты было сложно что-либо доказывать и объяснять. Тем более Билл не хотел снова нарываться на скандал.

Джон принес ему большую шоколадку. Из холодильника достал бутылку виски и предложил устроить перемирие. Лицо мамы расцвело, как будто до этого ничего не случилось. Она начала суетиться и готовить закуски.

«Не может человек просто так натворить дел, а потом взять и извиниться, – думал Билл. – Что-то здесь не чисто!»

На часах два сорок. Билл присоединился к застолью только ради мамы. Джон предложил парню виски, но тот отказался.

– Скоро нужно забирать Чарли, – сказал Билл.

– Я съезжу за ним на машине, – пробормотал Джон, заглатывая алкоголь.

– Нет, я сам за ним схожу. Ты пьян, – сказал Билл, искоса наблюдая за повеселевшей матерью. – Тебе нельзя за руль. И так сегодня дел натворил.

– Билли прав, лучше останемся вдвоем, дорогой, – сказала захмелевшим голосом Мила, обвивая шею Джона своей рукой. – Он взрослый мальчик и сам сможет забрать Чарли.

Билл посидел еще немного и ушел. Спустя минуту Джон подскочил и последовал в холл. Он нервничал, мрачно поглядывал на развеселую Милу, пытавшуюся выбраться из-за стола. Его ладони потели, а верхняя губа подергивалась.

– Дорогой, ты куда? – спросила Мила.

– Скоро вернусь. Я вспомнил, что в мастерской есть вещи, которые могли уцелеть. Я только туда и обратно, – ответил Джон, поцеловал ее и вышел.

Билл знал, что до окончания занятий Чарли еще сорок минут, поэтому успевал заскочить к Джеффу и Питу в гараж. Тем более он находился неподалеку от школы. Бенктон дошел до секретного места быстро. После трех ударов в дверь ему открыл Питер. Тот, как всегда, уже пьяный и веселый.

– Хей, дружище, почему сегодня в колледже не был?

– Долгая история, Пит. А где Джефф? – спросил Бенктон.

– Скоро придет. Его родители заставили наводить дома уборку. Курнешь?

– Нет, спасибо. Что вчера было? – Билл осматривался, как в первый раз.

– Ты что, ничего не помнишь? Вот счастливчик! Ты же пришел к нам весь обдолбаный и цвета еще не различал. Потом мы поперлись бензин сливать из тачки твоей мамаши, а затем спалили какой-то сарай.

– Вот черт! Ничего не помню. А как я домой попал?

– Ух, ну этого я и сам не помню, – почесывая затылок, сказал Пит. – Я проснулся в кустах возле гаража. Тебя, вроде бы, Джефф довел. Он еще говорил, что ты пытался вскарабкаться на второй этаж, но пару раз упал.