Павел Алексеев - Цвет махаона

«Вот мужику не повезло, – подумал Билл. – Я бы на месте ее мужа оттуда не возвращался».

Ее противный голос, казалось, пугал и охранника. Он вернул ей паспорт и поторопился пропустить.

– У Коннела жена умерла! – снова подошел Билл. – Я его сын. Прошу вас! Это не займет много времени.

Охранник хмыкнул, посмотрел на Бенктона и протянул руку.

– Паспорт! – сказал он. – Он при тебе?

Билл достал его и отдал мужчине. Тот ушел. В голову закрадывались сомнения.

«Черт меня дернул!» – подумал он.

Спустя пару минут охранник окликнул его и сообщил о встрече через полчаса. Билла охватывал страх. Он боялся Джона, а после поджога и вовсе тот для него стал сущим дьяволом.

В назначенное время Бенктона проводили в переговорную комнату. В просторном помещении было светло, как в операционной. Во внимание Билла попали пять переговорных ячеек, отделенных небольшой выступающей прозрачной перегородкой с телефоном на ней. По ту сторону стеклянного экрана находились заключенные. Та длинноногая женщина, что не понравилась Биллу, сидела в центральной ячейке. Ее голос слышен ярче других двоих более притягательных посетительниц. Мужья всех троих, как виделось Биллу, выглядели адекватными и не могли совершить ничего ужасного, чего нельзя было сказать о Джоне, сидевшем за стеклом в ближней ячейке. Его лицо выглядело более злым, чем раньше, поседевшие длинные волосы растрепаны, щеки провалены, а глаза выпучены, вот-вот выскочат из орбит. Билл подошел к стулу, присел и дрожащей рукой взял переговорную трубку. Джон ехидно улыбался.

– Мама и Чарли мертвы! – с трепетом в голосе произнес Билл.

В эту секунду ни один лицевой нерв Джона не напрягся.

– Я знал, что это случится, – холодно сказал Коннел. – Жаль Чарли.

– Ты действительно мой отец? Почему вы сразу об этом не сказали? – отважился спросить Билл.

– Это не так просто, – осмысленно говорил Джон, водя пальцем по стеклу. – Если ты все знаешь, то открою небольшую тайну.

Вмиг все тело Билла покрылось потом, а по спине прокатилась дрожь. Он крепко сжал трубку в руке и плотнее прислонил к уху. Джон продолжил говорить.

– Я с твоей матерью познакомился еще в пятидесятом году. Тогда она работала медсестрой в больнице Нилза. Меня доставили туда с огнестрелом. Она хорошо относилась ко мне. После того, как меня выписали, я с ней начал встречаться. Это длилось порядка трех лет. Когда я узнал, что меня снова разыскивают гангстеры, должен был исчезнуть, чтобы твоей матери ничего не грозило. Но она уже забеременела тобой. Я всячески ей помогал, через некоторых людей передавал деньги, продукты, одежду, – внезапно Джон замолчал. Билл непонимающе продолжал на него смотреть. Коннел вздохнул и добавил: – У меня действительно была жена, а насчет брата я вам с Чарли солгал.

– Но почему ты к нам так относился? – возмутился Билл.

– Я вырос практически один. Ни отца, ни мать никогда не видел. Меня вырастил Томас. Он заменял мне отца. Он был жесток, но справедлив. Я хотел, чтобы вы стали настоящими мужчинами, а не сопляками, какими я привык вас видеть. А в частности тебя!

– Ты хочешь сказать, что мы не могли за себя постоять? – повышая голос, спросил Билл. – Думал, что мы не справимся без тебя?

Прищур левого глаза Джона вцепился в онемелое лицо Билла. Парень заерзал на стуле в поисках удобного места. Он обернулся и посмотрел на охранника, стоявшего в нескольких шагах позади. Сглотнув горькую слюну, Билл прислонил к уху черную телефонную трубку.

– Билл, ты трус и эгоист! – сказал Джон. – Посмотри, к чему привели все твои попытки избавиться от меня. Ты все разрушил… убил своими же руками…

– Не правда! – занервничал Билл. – Ведь ты убил моих друзей… и мама начала пить из-за тебя!

– Ты сам в это веришь? – ухмыльнувшись спросил Джон. – Ты убил и друзей, и Чарли, и собственную мать.

– Нет! – закричал Билл и кинул трубку в стекло. – Нет! Нет! Нет!

Билл пытался спрятать за локтем слезы. Он оперся на стекло, а Джон продолжал говорить в трубку, зная, что тот не слышит.

– Ты, Билл, уничтожил семью… Ты поверишь в это… Ты убил… Это ты виноват… Ты… и больше никто… Каждый отвечает за свои ошибки!

К парню подошел молодой охранник и вывел его из комнаты. Билл не понимал, что будет дальше. В его голове витала тьма. Он старался навсегда забыть о разговоре с Джоном. В этом ему могла помочь Джессика.

Приехав в город на ближайшем автобусе, Бенктон пошел к ней. Дверь открыла бабушка Лиза. Она впустила его и указала на комнату Джессики. Билл робко кивнул.

Девушка лежала на кровати и читала журнал. Когда вошел Билл, она тускло посмотрела на него и вернулась к чтению.

– Привет, – сказал он.

– Привет!

– Как дела?

– Нормально!

– Как нога?

– Нормально!

– Все в порядке? – спросил Билл.

– Да, – без каких-либо эмоций ответила Джессика.

– Может, я зря пришел? – поинтересовался он.

– Возможно, – читая журнал, проговорила она так же безжизненно.

– Ясно! – сказал он и ушел.

Билл вернулся домой. Он чувствовал себя подавленным и уставшим. Тревога. Странное ощущение надвигающегося предательства. Билл прошел в кухню и налил в кружку свежесваренный кофе, еще дымящийся и ароматный.

– Бабуль, а ты знала, что Джон мой отец?

Та посмотрела на внука, шмыгнула носом и сказала:

– Не сказать, что знала, но догадывалась, – с печалью в голосе говорила она. – Он часто бывал у нас в гостях, любил твою маму. Но, когда она забеременела, он исчез. Сначала я злилась на него, но потом просто забыла. Мила говорила, что Джон помогает, но мне было без разницы. Мужики сейчас сволочными стали: чуть что, сразу за забор. Поэтому я немного удивилась, когда он снова появился. Поняла, что здесь есть тайна.

Билл начал краснеть. Он явно желал спросить о чем-то бабушку, но не решался.

– Ну же, говори, – произнесла она. – По глазам вижу.

Билл мялся и не мог подобрать слов. Он никогда на такие темы с ней не общался.

– Бабуль… есть девушка, – засмущался он.

– Джессика? – спросила та. – Ты о ней?

– Да. Я хочу сделать ей предложение, но боюсь. В последние дни мы друг другу чужды… точнее, я ей…

– Когда?

– Что? – непонимающе спросил Билл.

– Когда хочешь сделать ей предложение?

– Хоть сейчас! Я не знаю… Что-то заставляет меня.

– Билли, это странно. Мы только вчера похоронили…

– Да, я понимаю! – прервал Билл. – Просто, боюсь, что потом будет поздно.

– Если она любит тебя, то подождет!

– Я так не думаю. Меня изнутри что-то гложет…

– Совесть, – усмехнулась бабушка.

– Может быть, и она. Пойми, Джессика-то и подождет, но я ждать не могу.

– Почему?

– Боюсь, что потеряю ее навсегда. Другого шанса не будет.

– Ты торопишь события! – сказала бабушка.