Герман Макнейл - Черная банда. Серия «Мир детектива»

Вы также наймете его и двух или трех других, которых выберет он сам, для осуществления небольшого плана, полную информацию о котором вы найдете в этом письме. – Он протянул Лэттеру конверт, тот взял его дрожащей рукой. – Вы лично примете меры по поводу необходимых взрывчатых веществ. Я подсчитал, что в случае успеха это должно лишить работы по меньшей мере еще три тысячи человек. Более того, мистер Лэттер, в случае успеха ваш гонорар составит тысячу фунтов.

– Тысяча! – пробормотал Лэттер. – Велика ли опасность?

Граф презрительно улыбнулся.

– Нет, если будете делать свою работу должным образом. Эй! В чем дело?

Маленький электрический звонок у его локтя издал четыре пронзительных сигнала, повторившихся снова и снова.

Граф встал и с систематической тщательностью смел каждый листок бумаги со стола в свой карман. Затем закрыл крышку стола и запер ее, в то время как внутри продолжал звенеть немного приглушенный звонок.

– Что этот дурак делает? – сердито воскликнул он, подходя к большому сейфу, встроенному в стену. Лэттер с белым и испуганным лицом последовал за ним. Звонок резко оборвался.

Граф очень осторожно нажал на две потайные кнопки, утопленные в стене так, чтобы быть невидимыми для постороннего, и дверца сейфа распахнулась. Стало ясно, что сейф – это не сейф, а вторая дверь, выходящая на лестничный пролет. Минуту или две граф стоял неподвижно, внимательно прислушиваясь, пока Лэттер ерзал рядом с ним. Одна рука лежала на главном выключателе, управлявшем всем освещением, другая – на ручке внутри второго прохода, которая при повороте бесшумно закрывала за ними огромную стальную дверь.

Он сердито хмурился, но постепенно нахмуренность сменилась выражением озадаченного удивления. Четыре звонка из конторы внизу были признанным сигналом срочной опасности, и у каждого был план действий, составленный специально для такой чрезвычайной ситуации. В других комнатах все в малейшей степени компрометирующие книги и бумаги сбрасывались вперемешку в специально устроенные под каждым столом потайные ниши в полу. На их месте появлялись книги, тщательно и очень искусно подделанные, якобы служащие для записи деловых операций мистера Уильяма Эткинсона. И если бы кто-то выразил удивление по поводу масштабов бизнеса мистера Эткинсона, учитывая захудалую контору внизу и тип его клиентуры, вскоре стало бы ясно, что Хокстон является лишь одним из нескольких утюгов, которые этот разносторонний джентльмен держал на огне 8 8 «Утюги на огне» – идиома, означающая активные дела, требующие внимания. . В безупречных бухгалтерских книгах имелись неоспоримые доказательства того, что мистер Эткинсон организовал аналогичные предприятия в нескольких крупных городах Англии и Шотландии, не говоря уже о солидном филиале в Уэст энде под названием «Братья Люэр». И, несомненно, у него было полное право, если бы он того пожелал, основать свой центральный офис в Хокстоне… Или в Тимбукту… Какое, черт возьми, это имело значение для кого-то, кроме него самого?

В большой комнате в конце коридора процедура была еще проще. Граф просто проходил через сейфовую дверь и исчезал по своему личному пути отступления, выключив везде свет. И если неудобные посетители будут задавать неудобные вопросы – что ж, это личный кабинет мистера Эткинсона, к тому же очень хороший кабинет, хотя в данный момент хозяин в отъезде. Таким образом, процедура – простая и разумная; но в этом случае что-то, казалось, пошло не так. Вместо трудолюбивого молчания клерков, сверхурочно работающих над делами большой финансовой важности в Эдинбурге и Мэнчестере, в коридоре слышался гул голосов. А потом раздался взволнованный стук в дверь.

– Кто там? – резко крикнул граф. Следует отметить, что даже самые влиятельные члены его штата знали, что не стоит входить в комнату, не получив разрешение.

– Это я, сэр – Коэн, – раздался взволнованный голос снаружи.

На мгновение граф замер, затем, повернув ручку, бесшумно закрыл дверцу сейфа. Властным движением руки он махнул Лэттеру в сторону стула и занял свое прежнее место за письменным столом.

– Войдите, – рявкнул он.

В ответ на распоряжение в комнате появился странный и нездоровый субъект, при виде которого граф откинулся на спинку стула.

– Что, черт возьми, вы делали?

Пара насыщенного цвета иссиня-черных глаз и нос, из которого все еще сочилась кровь, не улучшали общий вид конторского клерка. В одной руке он держал пару ботинок с гвоздями, в другой – лист бумаги и попеременно размахивал ими, в то время как поток бессвязного безумия срывался с его губ.

Минуту или две граф слушал, пока удивление в его взгляде не сменилось выражением мрачного гнева.

– Должен ли я понимать, жалкий маленький червяк, – прорычал он, – что вы подали сигнал срочной опасности не один раз, а полдюжины раз только потому, что некто ударил вас по носу?

– Но он оглушил меня, сэр, – дрожащим голосом произнес тот. – И когда я пришел в себя и увидел, что ботинки лежат рядом со мной, а касса открыта, я потерял голову. Я не знал, что случилось, сэр, и подумал, что лучше позвонить в звонок – на случай неприятностей.

Он отступил на шаг или два к двери, до смерти напуганный выражением дьявольской ярости в глазах горбуна. Трое или четверо клерков, украдкой подглядывавших в открытую дверь, быстро растаяли, в то время как мистер Лэттер со своего стула зачарованно наблюдал за происходящим. Это напомнило ему птицу и змею, и внезапно он слегка вздрогнул, осознав, что его собственное положение на самом деле было почти таким же, как у несчастного Коэна.

И затем, как раз в тот момент, когда напряжение стало невыносимым, их прервали. Снаружи, в проходе, ясно и отчетливо послышалось двойное уханье совы. Для мистера Лэттера это ничего не значило; для испуганного маленького еврея это ничего не значило; но на графа эффект был электрическим. С быстротой, невероятной для изуродованного человека, он оказался у двери и выскочил в коридор, отшвырнув Коэна со своего пути в угол. Его мощные кулаки были сжаты по бокам: вены на шее вздулись подобно плетям. Но, к удивлению мистера Лэттера, он не сделал никакого движения, так что, поднявшись со стула, член парламента тоже выглянул из-за двери в коридор, но через секунду или две отшатнулся с чувством болезненного страха в душе и с внезапной сухостью в горле. На расстоянии двадцати ярдов, в обрамлении дверного проема на верхней площадке лестницы, спускающейся вниз в контору, он увидел огромную неподвижную фигуру. Он смотрел на нее, а она, казалось, смотрела на него. Затем дверь закрылась, и ключ повернулся изнутри. Фигура была с головы до ног закутана в черное…