Владимир Евменов - Знак Зодиака Змееносец

Завершали антураж левой половины три застекленные полки, под завязку забитые книгами. В основном это была эзотерическая литература и книги по астрологии.

В правой же половине комнаты, наоборот, во всем чувствовалась твёрдая мужская рука. Все вещи были аккуратно, а точнее будет сказать, с педантичной безупречностью разложены по полочкам в старом комоде, а некоторые, как это ни странно, развешаны по вешалкам прямо на стенах на небольших, идеально ровно прикрученных крючочках. Рядом с ними на небольшой деревянной полке-подставке располагался духовой инструмент – труба.

Прямо напротив окна находился письменный стол, а чуть дальше, в углу – небольшой книжный шкаф. Только, в отличие от женской половины, здесь присутствовали издания совершенно иного толка – как по своей сути, так, собственно, и по содержанию. В основном это были учебники и руководства по криминалистике, судебной медицине, правоведению, судебному праву, делопроизводству и прочей юридической специфике, правда, отдельно стояли книги по психологии и медицине.

На письменном столе в массивной деревянной рамке стояла черно-белая фотография, на которой был запечатлен молодой человек с видеокамерой в руке. Даже мимолетного взгляда на фотографию было достаточно, чтобы понять, что он приходится братом молодой девице, чей портрет в золотистой рамке висел на стене в другой половине комнаты.

По центру комнаты, криво растопырившись на деревянных ножках, стоял старый, облезлый диван неопределенной расцветки и кресло-кровать с протёртыми до дыр подлокотниками. Напротив них, у противоположной стены, располагался запыленный цветной телевизор марки «Рубин Ц-201», поверх которого находилась единственная относительно новая во всем доме вещь – видеомагнитофон «Электроника ВМ-32».

В настоящий момент в кресле сидела молодая женщина в новеньком розовом банном халате. Выразительные ресницы на её ярко-зеленых «кошачьих» глазах были искусно подкрашены тушью, а на верхние веки аккуратно нанесены светло-серые тени с металлическим оттенком. В тон им были подкрашены и чуть полноватые капризные губы. Её немного удлинённые тёмно-русые волосы были аккуратно уложены назад и зафиксированы гелем с эффектом мокрых волос.

Перед ней на журнальном столике была аккуратно разложена старая, уже местами выцветшая карта центральной России. В одном месте на ней маркером была нанесена жирная точка красного цвета, возле которой стоял, многократно обведенный, вопросительный знак, а немного правее аккуратным почерком была сделана приписка: «Причина». Кроме того, циркулем на карте был прочерчен идеально ровный круг, проходящий через два соседних областных центра – Орёл и Брянск. Один из углов карты был придавлен небольшим перекидным календарём, на открытом листке которого читалась надпись: «21 марта 1996 года – День весеннего равноденствия». Тут же стоял двухкассетник «SHARP», из динамиков которого гремела «Smells like teen spirit» уже упомянутой выше группы «Nirvana».

Внезапно, перекрывая музыку, раздался громкий звонок в дверь. Услышав его, хозяйка квартиры выключила магнитофон, стремительно вскочила с табуретки и, скинув банный халат, натянула на себя полупрозрачную серую текстурную блузку и чёрную, чуть в обтяжку, удлиненную юбку.

«Ждать больше нечего. Сегодня самый подходящий день для начала осуществления моей задумки», – рассудила она.

И, хотя в её взгляде промелькнула тень сомнения и одновременно боль потери, однако вскоре выражение лица молодой женщины изменилось до неузнаваемости, словно налившись изнутри суровой решимостью. Она резко повернулась и направилась в сторону входной двери.

На пороге квартиры стоял высокий кучерявый темноволосый молодой человек с угревой сыпью на щеках и смущенно переминался с ноги на ногу. Так и не решившись пройти внутрь квартиры, он слегка улыбнулся и приветливо произнёс:

– Яна, привет! Как хорошо, что ты уже готова. Я так боялся, что, если ты не собрана, мы не успеем к началу концерта. Ты же знаешь, как я трепетно отношусь к музыке. А сегодня такой день! У Сергея Георгиевича вышла новая концертная программа, где маэстро будет лично исполнять соло на трубе. Этот концерт будет огонь! Хотя нет… огонь – это сам Сергей Георгиевич! Я уверен, когда ты это услышишь, то поймешь меня. Мне как начинающему музыканту можно только мечтать о достижении подобных вершин мастерства!

Он всё так же топтался на месте, робко заглядывая в квартиру, словно пытаясь понять: есть там кто-то ещё или нет.

– Да, кстати, а Ян дома? – словно извиняясь, поинтересовался он.

– Нет, он уехал в Самару. У него скоро экзамен, как сдаст, так сразу и вернётся. А зачем он тебе понадобился? Насколько я помню, Ян ещё в прошлый раз тебе уже все конкретно объяснил… не твой человек и не твой знак, как бы ты об этом ни мечтал, – в голосе женщины послышалась лёгкая насмешка. – Ладно, Дима, не топчись в коридоре, проходи, я уже почти полностью собрана.

Произнеся это, она поправила перед зеркалом причёску и распылила на кожу шеи дорогие духи.

Наблюдавший за этим молодой человек осторожно подошел к ней сзади и мечтательно втянул воздух носом. Его карие глаза мгновенно затянуло туманной поволокой, а пухлый рот чуть приоткрылся, как будто бы он собирался ей что-то сказать.

– Эй, дружок, не расслабляйся! Кто мне только что говорил, что мы можем опоздать? Давай быстрее, побежали! – громко скомандовала брюнетка, уже на ходу надевая клетчатое весеннее пальто.

В ответ тот кисло скривил лицо у неё за спиной, наморщил нос и презрительно посмотрел ей вслед.

«Глупышка, неужели ты думаешь, что сможешь меня заинтересовать?» – от этой мысли ему стало смешно, и, желая развлечься и немного подыграть хозяйке дома, он в тон ей послушно промямлил.

– Уже бегу, дорогая… Ты ключи от машины не забыла?

Глаза молодой женщины вспыхнули огнём.

– Запомни, Дима, я никогда и ничего не забываю. Никогда… особенно если кто-то сделал мне больно.

Бросив на молодую брюнетку короткий недоумевающий взгляд, озадаченный музыкант вновь затоптался на месте, а затем, словно чего-то испугавшись, поспешно покинул квартиру.

По порожкам женской консультации спускались два счастливых человека – он и она. Мужчина смотрелся очень представительно: с небольшой шкиперской бородкой, в больших роговых очках, он был высок, широк в плечах, хотя и несколько полноват. Его лицо сияло от счастья. Он то и дело поворачивался к своей спутнице, обнимал за плечи, что-то эмоционально говорил, жестикулировал, размахивая руками в разные стороны, и периодически целовал её в щеку.

В отличие от мужчины, женщина ощущала себя эмоционально двояко. С одной стороны, на лице у неё застыла радостная улыбка, но с другой – в её серых внимательных глазах светились плохо скрываемые волнение и тревога. На ней была милицейская форма, на которой красовались, горя звездами, погоны майора. Она была по-спортивному подтянута, и во всех её движениях сквозила энергия натренированного спортсмена. И хотя навскидку ей можно было дать не больше тридцати, но уже хорошо заметная сеточка мелких морщин вокруг глаз упрямо указывала на то, что она явно старше, чем выглядит. Светлые волосы были подстрижены под удлиненное каре и теперь развевались в разные стороны, от каждого нового порыва ветра. Действительно, день сегодня выдался на удивление ветреным. Однако ей это было даже отчасти приятно, поскольку ветер несколько облегчал утомившую её за долгое лето жару. Жару-то она как раз совершенно и не любила, а потому втайне ото всех тихонько радовалась тому, что лето было уже на исходе: до наступления календарной осени оставалось всего каких-то несколько дней.