Ари Хёственн - Дырявые часы

Снова Нильда почесала на досуге голову и решила незаметно вывести всё на чистую воду при родителях. Они пусть разбираются, а она, если что, деньги уже на внучкин подарок отложила.

Вот, собственно, и начался обыкновенный семейный завтрак по-быстрому. Элиза последняя подбежала к столу, обмакнула палец в джем и облизала:

– М-м-м, абрикос! Буду! – Она быстро уселась на свой стул. – Вы ещё не начали? Вот, а говорите, что это я всё время просыпаю.

– Ладно-ладно, сегодня ты молодец, Лиза, – сказал Жиль, сверившись с настенными часами. – Налетай!

– А бабушка? – раскрыла глаза та. – Разве она не будет в это прекрасное утро «морфин»?

– Хватит тебе смеяться! Перепутала она вчера, – сама, вспомнив, захохотала Пия. – Она будет свой любимый тарти́н [21] Открытый французский сэндвич. . С ветчиной, мам?

– Я булочкой обойдусь, – комично отмахнулась мадам Илар.

– Да ладно, бабуль, – поцеловала её внучка, – я ж тебя обожаю! Ни у кого нет бабушки, пьющей кофе с морфином, а с тартином – куча. Ты у меня самая продвинутая!

Бабушка заметно обрадовалась и подняла голову:

– Что значит «дви-ну-тая»? – спросила она на испанском у Пии, и женщины всеми покатились со смеху. Улыбнулся и непонявший Жиль.

– Это значит, бабу́, что ты вожак среди бабушек. По крайней мере среди моих знакомых. Ты круть!

Нильда скорчилась от последнего слова, но переспрашивать, что это, на всякий случай не стала. Она сосредоточилась на тартине и кофе, будто обдумывая что-то, а потом заявила:

– Зять! А как тебе татуировка Пиечки? А то ты молчишь, да молчишь, а уже пятнадцать лет прошло!

Жиль застыл с куском во рту и поднял брови. Дожевав, он ответил:

– Ну… не фанат я тату. Я фанат своей жены… – Погладил он её по руке. – А в чём собственно дело-то?

– Вот!.. – многозначительно покрутила пальцем в воздухе Нильда и вернулась к трапезе.

Ничего не поняв, захлюпал чаем и Жиль. Пия долго оглядывала всех, тужась разгадать загадку, но в итоге спросила, негаданно попав в самую точку:

– Иза, так ты подумала о подарке?

– Ну так я и знала! Это не могло остаться в секрете. Ах, бабу-бабу!.. – цыкнула она на Нильду, а потом посмотрела на родителей: – Для вас с папой – нет.

– Не пойму, – повертела головой Пия, – а для кого подумала?

– Для моей бабу. Мы с ней уже всё решили. А с вами сложнее. Дайте хоть ещё два денька.

– Так… – насупилась Пия, – и что же вы решили? Если я не в курсе, значит, это опять какой-то «приятный» сюрприз?

– Бабу говорила, что от тебя таких сюрпризов у неё была полна кладовка и что из-за них ей приходилось красить голову от седины в три раза чаще!..

– Эх, – вздохнула Пия. – Что правда, то…

– …правда, – подхватила Нильда и с удовольствием макнула в кофе кусочек булки, увидев, что ругаться никто не намерен.

– И всё же… – покосилась на дочку Пия.

– Мне пора! – Пулей выскочила та из-за стола. – Меня ждёт прилежное-прилежное обучение, потом разговоры о «Милом друге» [22] Роман Ги де Мопассана. с друзьями и дом в девять вечера, так же, папа?

– Да если б так было, то я б тебе…

Тут Жиль с Элизой, как обычно, показали друг на друга пальцами и синхронно произнесли:

– …мороженое купил!

– Всем пока! – Уже обувалась Элиза.

– Пока-пока… – пасмурно вторила Пия, пристально глядя на мать, которая резко увлеклась прелестным видом за окном – серым небом и пустыми ветками.

Когда мадам Илар уже покончила с остатками завтрака, то решительно встретилась взглядом с Пией, заявила: – М-да! Здесь есть над чем подумать! – И быстро скрылась в направлении гостиной.

– Фень, а ты понял про тату? – тем же утром провожала мужа Пия.

– Понял, понял. Вы с мамой одинаковые и любители в курс дело в самый последний момент вводить. Вот вечером и решим. Сегодня буду позже – Этьен заскочит, тоже перетрём.

– Да-да… – прикусила губу Пия, «собирая пылинки» с пиджака мужа. – Ну ладно тогда. Салют, Жиль.

– Адьос, mi esposa [23] Моя жена. , – потянулся поцеловать он любимую, и та подалась навстречу. Улыбнувшись друг другу, как пятнадцать лет назад, они расстались до вечера. Ивон, не дожидаясь лифта, как на крыльях, понёсся вниз по ступенькам.

Во-первых, жена назвала его Жиль, а это был хороший знак. Само имя Жиль-Ивон Фисьюре являлось формулой настроения жены. Жилем она звала его в приподнятом и спокойном состоянии; Ивоном, с первым раздражением; и просто Фисьюре означало, что нужно было начинать искать укрытие. А тут ещё сказала «Фень»! Ненавистный – а сейчас такой приятный – Фень. Прямо как пятнадцать лет назад!

Во-вторых, они так искренне давно не целовались. Ну вернее, Жиль лез и часто добивался поцелуя, но в этот раз она сама потянулась навстречу. Значит, соскучилась, или приятно распереживалась… или нуждалась в поддержке… Стоп, а то мы все крылья так на фиг ухлопаем. Дайте человеку полетать, ведь несколько лет назад их с женой отношения начали холодеть. И он всё боялся, как бы не наступил однажды день инея.

Вот и сейчас, если бы вы увидели его таким по-детски радостным, таким воодушевлённым, то сразу бы решили, что ничего-то и не изменилось за это время. Но вы бы ошиблись.

Жиля совсем было не узнать: выпрямившийся, поправившийся домашней едой и спортзалом, он смотрелся мужчиной. Одежда соответствовала, как и стрижка. Однажды гусь – теперь брутал, как говорится. Ни скромности, ни зажатости – просто чудеса!

Очки! Очки-то! без которых Жиля и представить раньше невозможно было, тоже куда-то подевались, а вместо них в глазах прижились контрастные насыщенные линзы. Ну просто красавец и всё!

А машина! Хэтчбек да ещё – как удачно совпало – оттенка кармен. А борода! Ну… тут погорячились. Борода была скудновата, страшно бесила Пию и не продержалась и трёх месяцев (столько потребовалось мадам Фисьюре, прежде чем она наорала на «козла, поселившегося в их квартире»). Трёхдневная щетина была одобрена.

Случилось всё так не случайно, конечно. Может, на самом деле, один любит, а другой позволяет – но, так или иначе, не охладевающий Жиль постоянно сталкивался со стеной – дистанция между ним и женой крепла, не смотря на то что он из кожи вон лез. Пусть Пия и не просила, он стал настоящим примером для знакомых – а ей хоть бы хны. А может, дело было во внимании?

Да какое там внимание – он только женой и жил! Заработался чуть – уже соскучился. Но и это, наверное, из-за отстранённости любимой женщины, которую вроде уже покорил, да почему-то она не сдавалась до конца. А может, чего случилось у неё и она молчала в силу скрытного характера? Чёрт разберёт.

Этьен частенько позванивал другу расспросить, как тот выглядел, после чего они и встречались время от времени. Да и то всё о жене да о жене трещал Жиль, отчего у Сванье складывалось впечатление, что он вечерит больше с Пией, чем с приятелем.