Василий Воронков - Страх звёзд

– Прошу извинить нашего литийского друга, – вмешалась Айша. – Карам икраам, он не хотел подвергать сомнению синхронность лакры. Просто он не привык к подобным вещам.

Худощавый качнул головой, пробормотал что-то на бакарийском и придвинулся к Томашу.

– Вот здесь! – Он показал на узорчатую рамку в конце листа. – Проведите указательным пальцем слева направо – это жест, подтверждающий синхронность.

Томаш мазнул пальцем по листу, и внутри рамки тут же пропечаталась бурая, как запёкшаяся кровь, бакарийская вязь.

– Договор заключён! – объявил худощавый.

Он взял лакру обеими руками и протянул её, склонив голову, Айше. Та лишь мельком взглянула на лист и отложила его в сторону, к металлическому блюдцу, в которое стряхивала израсходованные капсулы мазина.

– А у меня будет собственная копия? – спросил Томаш.

– Лакра всегда остаётся у нанимателя! – заявил худощавый.

Айша развела руками.

– Благодарю вас, идаам!

Худощавый встал из-за стола, поклонился Айше, почтительно прижав к груди ладонь, и вышел из кабинета, даже не посмотрев на Томаша.

Томаш закинул ногу на ногу.

– С формальностями покончено? – спросил он.

– Да. – Айша постучала трубкой мазина по блюдцу, сбросив выгоревшую капсулу. Томаш заметил, что лист лакры стал совершенно чистым – весь текст на нём мгновенно выцвел. – Я понимаю, вас немного удивляют, эти, как вы выразились, формальности. Не сомневаюсь, что меня тоже многое удивило бы на Литии.

– Мы предпочитаем скреплять договора куда более простыми методами, – сказал Томаш. – Например…

– Да, да, – перебила его Айша. – Но мы на Бакаре.

Томаш кивнул. С формальностями покончено. Тридцатилетней тинктуры Айша не предлагала.

– А этот парень, – Томаш покосился на закрытую дверь, – обиделся на меня, что ли?

– Вы подвергли сомнению синхронность лакры, а значит и качество проделанной им работы. Впрочем, это неважно. Договор заключён.

Айша коснулась ладонью лакры, и по ней, проявляясь под теплом её руки, потекла бакарийская вязь. Зверёк в клетке дёрнулся, чуть не выпал из колеса, но упорно продолжил бежать, судорожно перебирая лапками.

– Забавная какая зверушка! – усмехнулся Томаш. – Всё бежит да бежит. Её как генератор электричества можно использовать.

– Это зубавка, её искусственно выводят. – Айша провела тонкими белыми пальцами по прутьям клетки, и зверёк побежал ещё быстрее, испуганно вращая глазками. – Зубавка действительно очень забавное создание. Жаль только, живёт недолго. Как только зубавка взрослеет, она должна постоянно двигаться. Отдыхать можно лишь несколько минут в день – в противном случае сердце остановится.

– То есть зверушка умрёт, как только перестанет крутить это чёртово колесо?

– Вы всё правильно поняли.

– Странно. Зачем же такого зверя вывели?

– А зачем вообще выводят зверей?

Томаш не нашёл, что ответить.

– Что ж, раз с формальностями покончено, то я… – Он поднялся из-за стола. – Кстати, а как он называется?

– Зубавка, я же сказала.

– Да нет, ваш корабль. У него должно быть какое-то название. Не просто ведь грузовоз.

Айша медленно затянулась мазином, всем своим видом показывая, что дело сделано, и никакие разговоры её больше не интересуют.

– Томаш, видно, что вы очень мало знаете о Бакаре. Имя живёт дольше, чем судно, и может переходить от одного корабля к другому. Мой грузовоз долгое время считался погибшим, поэтому имени у него нет. Вернее, его имя давно принадлежит другому судну.

Томаш почесал затылок.

– И как он назывался? Или это большая тайна?

– «Алжадид ивердан», «Новый горизонт». Не знаю, чем это поможет – сейчас в реестре под этим именем значится другое судно.

* * *

Возвращался Томаш на автоматическом насиме – элегантном скоростном корабле, один полёт на котором стоил больше, чем он тратил за неделю. В салоне, впрочем, стоял цветной чад от мазина.

Бортовой компьютер держал насим высоко над плотной поволокой смога, которая окутывала нижние ярусы города. Небо над высотками вновь рассекали цветные лазерные лучи – как трассирующие следы от противовоздушного огня. Томаш смотрел в окно и думал, что уже боится разгуливать по городу в одиночку, прячется от всех в дорогом экипаже. Пройдёт неделя или две, и ему будет опасно находиться даже на космодроме – как и обещала Айша. Новостные каналы постоянно сыпали сообщениями о нападениях на оставшихся в городе литийцев.

На «Припадке» его ждал сюрприз.

В кают-компании стоял металлический ящик с сенсорным замком.

– Час назад привезли, – сообщила Лада. – Говорят, ты должен быть в курсе.

– Вроде того, – ответил Томаш.

– И что это? – Лада недоверчиво посмотрела на ящик. – Я не знала, что у нас будет груз.

– Это штука такая, как же она… – Томаш потёр ладонью лоб. – Робот там, короче, который сможет самописец считать. Айша сказала, что без него никак не получится.

– Впервые о таком слышу.

Лада подошла к ящику и коснулась пальцем сенсорного замка. Тот запищал и залился красным.

– Ты так на него смотришь, как будто внутри бомба! – Томаш уселся за стол. – У нас есть чего пожрать? И где Насир?

– Насир гуляет. Романтики ему захотелось, видимо.

– Понятно.

– Тоже пойдёшь? – Лада взглянула на Томаша, прищурившись.

– Нет, я сегодня нагулялся.

Лада снова ткнула пальцем в замок, и тот рассерженно запищал.

– Не откроется, – сказал Томаш. – За него этот засланец от Айши, Джамиль, будет отвечать. У него и доступ есть, наверное.

– Мелкий он, наверное, – проговорила Лада, разглядывая ящик.

– Кто? – усмехнулся Томаш. – Джамиль?

* * *

Джамиль оказался невысоким полным человечком с лоснистой лысиной и вылупленными, бегающими глазками. Томаш был уверен, что новый пассажир предстанет перед ним в роскошном бакарийском наряде – как порой одевался он сам, безуспешно пытаясь прикинуться местным, – но Джамиль облачился в строгий тёмно-серый костюм, напоминающий издали техническую форму, словно пришёл на «Припадок» наниматься механиком.

– Очень рад, что мне выпала честь присоединиться к вашей миссии! – затараторил Джамиль, резко, по-птичьи дёргая головой. – Для меня это уникальная, просто уникальная возможность!

– Да, – сказал Томаш, – мы тоже очень рады.

– Это большая честь! Мне очень приятно! Уверен, что мы сработаемся, и я…

– Чтобы сработаться, надо вместе работать, – перебил его Томаш. – А вы, уважаемый идаам, у нас простой пассажир.

Джамиль несколько раз моргнул и протёр пятернёй взопревшую лысину.

– Но, позвольте, ведь я…

– Управление кораблём, особенно таким, как этот, дело непростое. В экстренной ситуации всё решают секунды. Я очень надеюсь на то, что вы не будете нам мешать. На самом деле, я ожидаю, что бо́льшую часть времени вы проведёте в своей каюте. По крайней мере, пока мы не доберёмся до грузовоза.