Артем Римский - Ещё слышны их крики

С появлением в его жизни Кристины, Свен пребывал в некотором моральном замешательстве, поскольку его серый мир начал приобретать довольно резкие краски, что в планы парня не входило. Мир безысходности, серый и тоскливый мир его вполне устраивал. Это был оптимальный для него мир. Роль жертвы обстоятельств уже давно стала для Свена образом жизни, и любой намек на проблеск вызывал у него раздражение и дискомфорт. Любой соблазн покинуть свой мир Свен встречал в штыки, но в то же время не мог найти в себе сил противостоять этому соблазну, что разрушало в щепки его гармонию. Кристина оказалась как раз таким соблазном. Самым сильным соблазном из всех, с которыми Свену приходилось иметь дело. Каждый день он вспоминал ее слова, сказанные на прощание в первый вечер, после того как он излил ей ту самую боль, которой обернулись его «мечты».

«Ты заглядывай чаще, и не заметишь, как мечты начнут сбываться» – с улыбкой сказала она. Вот только, как показалось Свену, глаза ее в тот момент совсем не улыбались, и он невольно вздрогнул, обжегшись об оранжевый пламень ее взгляда.

Так оно и выходило. Мечта найти носовой платок в виде чьего-то плеча сбылась, мечта о светлом прошлом сбылась, мечта о завоеванном сердце прекрасной девушки сбылась. И все это благодаря обычному самообману, к которому Свен с неистовством прибегнул именно благодаря Кристине. Но вот мечта прожить пустую жизнь несчастного мученика теперь стремительно убегала, и Свен еще не мог с этим примириться. Мечта – которую он и сам не осознавал, – видеть во всем убожество и скорбь, была на грани краха, и подсознательное чувство тревоги его не отпускало.

Чтобы успокоить приступ, было достаточно просто увидеть Кристину, не обязательно было с ней разговаривать. Обычно Свен все же переступал порог магазина, укоряя себя в жестокости по отношению к девушке, при этом нервно переступая с ноги на ногу, неловко отводя взгляд, и иногда чувствуя краску, бросившуюся в лицо. Но иногда он довольствовался широким щитом с рекламой туристического агентства, расположенным под углом на противоположной стороне улицы, прячась за которым он наблюдал за окнами книжной лавки, в предвкушении момента, когда покажется знакомый силуэт. И стоило Кристине мелькнуть в окне, хоть на одну секунду, Свен успокаивался, словно паника его была связана с возможностью того, что девушка просто исчезла, растворилась как прекрасная иллюзия. Разумеется, если бы Свен умел трезво рассуждать, и был способен на откровенный разговор с самим собой, он бы признался, что его панические атаки представляют именно подсознательный страх потери. Потери того, что отныне стало смыслом его жизни. Но самовлюбленный парень не смел допустить и мысли, что жизнь его отныне полностью зависит от присутствия в ней постороннего человека, который, якобы, ему и безразличен. Куда проще и даже интереснее было провоцировать бред сумасшедшего о колдовских чарах, к которым Кристина прибегла в попытках покорить его ледяное сердце.

Случаи, когда Свен не решался войти и прятался за рекламным щитом, происходили довольно редко и только тогда, когда Свен чувствовал себя оскорбленным или потерпевшим серьезную неудачу. В таких ситуациях ему было стыдно попадаться на глаза Кристине, словно его непутевость была написана на его лице, и девушка могла без труда распознать даже причину, по которой Свен чувствует себя паршиво. Например, где-то месяц назад Свен не смог дать отпор дерзкому парню, занявшему его место в кафе, пока Свен ходил в туалет, и после этого случая он несколько дней не смел попадаться на глаза Кристине, пока разум его не убедил в том, что он мудро избежал острого конфликта, а не просто струсил. В любой неприятной жизненной ситуации, в которой сильный и свободный от излишка комплексов человек, поделится со своим окружением этой неприятностью, чтобы найти нужную поддержку, Свен уходил в себя и изнывал от стыда очередной пощечины, чувствуя при этом и стыд перед собственным миром воображения, упрекая себя в том, что он не достоин своих фантазий.

Именно в таком состоянии Свен пребывал и в этот день. И когда он уже вышел на улицу Мартина Лютера и приближался к магазину Кристины, в очередной раз перед его мысленным взором встало перекошенное гневом и презрением лицо отца. В очередной раз его мысленный слух прорезали те слова, которые пьяный отец выплевывал ему в лицо вместе со зловонным запахом перегара. В очередной раз он во всей полноте испытал вчерашнее унижение и захотел провалиться сквозь землю. И чувствуя отвращение к себе и к своей жизни, и проклиная колдовство Кристины, которое настигло его в столь неподходящее время, он подошел к тому самому рекламному щиту, поднял взгляд и с тревогой увидел, что магазин ее заперт, а за левым его окном висит табличка «закрыто». Минуту Свен стоял совершенно неподвижно, чувствуя, как нарастает неосознанная паника, для которой не было особых причин. Он понимал, что девушка могла просто выйти, могла закрыться на обед, могла плохо себя почувствовать, но все это не успокаивало. Согласно законам мира Свена она должна была быть здесь, если того требовала его ситуация, и несоблюдение этого закона противоречило заведенному порядку. Хмурое дождливое небо словно придавило худощавую долговязую фигуру Свена своей тяжестью, плечи его поникли, во взгляде голубых глаз появилось выражение мольбы, вытянутое лицо его вытянулось еще сильнее и острые черты приняли искаженные очертания, короткие светлые волосы буквально встали дыбом.

И тут судьба преподнесла парню подарок, которого он вовсе не желал, и к которому был совершенно не готов, хоть и не признавал этого. За спиной его раздался вдруг этот знакомый тихий голос с ровной интонацией.

– Свен, ты что здесь делаешь?

Парень похолодел от ужаса. Вместо того чтобы вздрогнуть от неожиданности, он медленно повернулся, представив ее взгляду свое бледное лицо, как застигнутый врасплох преступник. Долгую секунду он не мог вернуть себе дар речи, полностью деморализованный таким поворотом событий, и душераздирающим беззвучным криком приказывал взять себя в руки.

– О, привет, Кристина, – наконец выдавил он и улыбнулся вымученной гримасой.

– Привет, – сказала девушка и, улыбнувшись, спросила с шутливой интонацией: – Следишь за мной?

«О Господи! За что?» – прокричал Свен и не смог совладать с желанием оглянуться по сторонам и нервно шаркнуть ногой.

– Нет, что ты… просто… жду кого-нибудь с сигаретой, – нашелся Свен. – Свои закончились.

Кристина непонимающе прищурилась, огонь в глазах на секунду запылал со всей яркостью, словно слова парня были дровами, которые он бросил в ее взгляд, и кивнула в сторону магазина.