Лара Гросс - Безрассудные. Книга 1

Марина вышла из душа и встала перед зеркалом. Обычно она избегала лишний раз посмотреться в него, но этой ночью почувствовала необъяснимое желание рассмотреть себя. Она набрала в легкие побольше воздуха и взглянула на свое отражение. Ее сердце болезненно сжалось, по телу болью разлилась волна адреналина. Марина физически почувствовала, как время проходит сквозь нее, забирая с собой ее жизнь и красоту. Она больше не в силах остановить его. Марина стояла, выпрямив спину, замечая каждую морщинку, пятнышко и предательскую складку сначала на своем лице, а затем ниже и ниже, по всему телу.

«Я старею», – подумала она. – «И ничего не могу с этим поделать».

Вслед за мучительным беспокойством внутри нее разлилась острая боль. Марина страстно желала содрать с себя кожу и выбраться из тела, которое предавало ее так жестоко. Это чувство было сродни предсмертной агонии. Она закрыла лицо ладонями, но плакать больше не могла.

Безысходность, отчаяние, приправленное пониманием того, что время ей неподвластно. Возможно, именно так можно бы назвать то, что она чувствовала, но в тот момент это было в миллион раз хуже. Марина сжала кулаки, и из ее груди вырвался животный вой. Она отвернулась от зеркала с брезгливым выражением на лице и вышла из ванной комнаты.

Она бросилась к комоду в спальне и дрожащими руками вынула белую футболку, прижала ее к лицу и глубоко вдохнула. Ее тело отозвалось на смутные воспоминания, в то время как она впитывала в себя столь желанный, едва уловимый, аромат. Марина помедлила, прежде чем надеть футболку на голое тело, и обхватила себя за плечи. Постепенно, блаженное спокойствие мягким облаком окутало ее. Марина закрыла глаза, на ее лице появилась фирменная полуулыбка. Голубой лунный свет, сочащийся сквозь тонкие шелковые занавески в темноту комнаты, окутал ее тело, хрипловатый бархатный голос что-то нашептывал в ухо, далекая мелодия зазвучала в ее голове. Одинокая фигура женщины неподвижно стояла, окутанная легким покрывалом лунного света.

Затем она опустилась на кровать, утопая в блаженстве, вдыхая слабый запах, исходящий от футболки. Мягкое нежное облако, которое совсем недавно было котом, накрыло ее своим теплом, мурлыча под ее рукой, и Марина провалилась в короткий, но сладкий сон. Это было ее единственное спасение. Всего пара часов, когда она снова была живой. В своих снах.

Марина, одетая в узкое черное платье, обтягивающее ее фигуру как перчатка из латекса, быстро шла по коридорам телекомпании. Стук ее высоких каблуков эхом отзывался по этажу. Все ее мысли были заняты предстоящим эфиром. Ее шоу было единственным, что ее действительно заботило. Ее работа являлась ее детищем, тем, что мотивировало ее дышать и жить, не оставляя много времени на сомнения и сожаления.

Марина обожала магию того момента, когда софиты в студии загорались, выхватывая из темноты фигуру ее очередного гостя и они, наконец, оказывались лицом к лицу, как будто бы были одни на всем белом свете. Волшебный момент, за которым следовало увлекательное действо для всех людей, вовлеченных в процесс работы над шоу, и Марина не променяла бы это ни на что другое. Этим вечером волшебство должно было случиться вновь, но едва переступив порог студии, Марина ощутила явное напряжение, витающее в воздухе. Она окинула помещение цепким взглядом. Работа кипела: приглашенная группа репетировала на сцене, техники занимались светом и звуком, координаторы давали последние инструкции зрителям в зале. Тем не менее Марина нутром почуяла неладное.

Мэгги Харт, ее преданная ассистентка, словно огненный шар, пронеслась навстречу ей из другого конца студии, ловко лавируя между грудами кабеля, лежащего на полу. Куча папок в обеих руках и озабоченное выражение лица. Это была хорошенькая, невысокая девушка с впечатляющей огненно-рыжей копной кудрей и ясными голубыми глазами, которые она прятала за модными очками с круглыми стеклами.

– Марина, это катастрофа, – выпалила Мэгги, вытаращив глаза. – Мэттью и весь менеджмент этого Джейсона, модели, ждут тебя в офисе.

– В чем дело? Знаешь что-нибудь? – нахмурилась Марина. Она не любила сюрпризы, особенно, если они касались ее шоу. И уж тем более, если что-то вынуждало ее менять планы прямо накануне выхода в эфир.

– Черт его знает, – с измученным видом выдохнула Мэгги. – Но Мэттью выглядел крайне озабоченным.

Марина сухо кивнула, и на тяжелых ногах направилась в офис Мэттью. Она понятия не имела, к чему ей готовиться.

Сегодняшним гостем шоу был Джейсон Ламберт, – модель средних лет, который вытянул свой лотерейный билет в виде многомиллионного контракта с известным модным брендом. Он снялся в рекламных компаниях мужского парфюма и линии нижнего белья сразу вслед за этим. Прошедшим летом его безупречное, будто вылепленное умелым скульптором, мужественное лицо смотрело с каждого биллборда по всему миру. Он был красив как Тор, женщины теряли покой в его присутствии. Если уж быть до конца честной, Марина сама почувствовала слабость в коленях, когда впервые встретилась с ним лично: красивое, холеное лицо, будто выточенное из слоновой кости, стройная мускулистая фигура, светлые волосы, всегда идеально уложенные, и пронзительные голубые глаза цвета прибрежного океана, которые, казалось, смотрели прямо в душу.

К счастью, или несчастью, мужчина оказался геем и, по слухам, имел длительные отношения с никому не известным партнером. Конечно же это была тайна за семью печатями, тщательно скрываемая от обывателя, и теперь Марина тоже обязана была ее хранить. Единственной причиной, почему она согласилась пригласить его в шоу, стал немыслимый гонорар, который менеджмент Джейсона предложил за его участие. Им было жизненно необходимо укоренить в сознании обывателя образ идеального гетеросексуального мужчины.

В конце концов, секс – отличный товар, а публике нужны герои, которых они будут вожделеть. В противном случае кто захочет тратить деньги на парфюм для своих мужей, в надежде, что они хоть немного станут похожи на мужчину их мечты, пристально глядящего с рекламных щитов соблазнительно-голубыми и глубокими, как океан глазами, если он гей? Ответ был очевиден.

Марина остановилась у офиса Мэттью, прислушиваясь к приглушенным, но определенно натянутым голосам, доносящимся изнутри, затем вздохнула и решительно толкнула дверь, не утруждая себя постучать. Она очутилась лицом к лицу с мужчинами. Трое из них были определенно напряжены, в то время как четвертый, чья безупречная внешность вновь вынудила Марину удивленно моргнуть, стоял в стороне с лицом, не выражающим никаких эмоций. С ее появлением мужчины в комнате замолкли, и словно по команде, уставились на нее.