Владислав Белик - Квартира 18

– Или копченую?

– Жорик, не испытывай мое терпение! Выбирай давай! Сзади тебя еще три человека.

– Я не знаю, – сказал Жорик и снова вылупился на витрину.

– Бери копченую, она вкуснее, – продавец решил сделать ход конем.

– Вареная тоже вкусная, – сказал Жорик.

– Так может чуток той, и чуток этой?

– Не, я не хочу сильно тратиться.

– Мелочный ты, Жорик.

Слова тетки прошибли сердце мужчины. Он никогда не был мелочным. Всегда всем все отдавал. Когда в школе его просили ручку – он давал. Даже не требовал вернуть обратно, да и никто не отдавал. В пятом классе отдал мальчику куртку, тогда мама ему прописала по первое число и заперла в комнате на целых три дня.

– И ту и эту, – сказал Жорик и вытащил пластиковую карту из кармана.

– Наконец-то! – сказала тетка и взвесила колбасу. – С тебя триста рублей, прикладывай карту.

Жора оплатил покупку и вышел из магазина. Он был счастлив, что сейчас придет домой и приготовит бутерброды. Мужчина моментально забыл о произошедшем инциденте. Словно тетка и не сделала ему больно. Такое было часто, что Жора просто забывал обиды.

Он в принципе был не обидчивым мальчиком. В детстве, когда его ругала мама, Жора быстро отходил, в отличии от матери. Она еще долго ходила и причитала, что Жора плохой. Он просто не слушал слова мамы и занимался своим делом.

Мужчина зашел в квартиру. Повеяло запахом гнилья. Точно, он же не выкинул мусор. Жора зашел на кухню, достал из шкафчика под раковиной пакет и вышел на лестничную клетку. Кинул в мусоропровод пакет и вернулся в дом.

– Давно нужно было выкинуть пакет, Жорэ.

– Мама, я же просил тебя так меня не называть! – рявкнул мужчина.

– Я тебе дала имя, и я вправе говорить его так, как ближе мне! – в ответ кинула мать. – И вообще, тебе бы пора убраться в квартире, засрал ее всю! Пыль прям в нос лезет, а на кухне воняет так, будто ты кошку сырой жрал, и остатки оставил на столе.

Действительно, он забыл про куриные кости. Жора собрал их в ладонь и выкинул с окна.

– Теперь лучше?! – закричал Жора.

– Ни черта подобного, – заключила мать и замолчала.

Она всегда сидела в своем кресле в зале перед старым телевизором. Как же Жору бесило, что мать смотрит гребаный двадцать четвертый канал. Новости не давали покоя ни на минуту. Казалось, что мать вообще не встает с места. Когда она успевает мыться и в туалет ходить? Жора думал, что ее кресло оборудовано по последнему слову техники, следит за всеми физиологическими потребностями ее тела и утоляет их.

– Я сделал бутерброды. Будешь?

Мать ничего не ответила. Она сидела и смотрела телевизор не обращая внимание на Жору. Мужчина привык к ее поведению и уже ничего не говорил.

– Пойду в комнату, – сказал он маме и закрыл за собой дверь.

Жора поставил бутерброды на стол. Он был весь завален грязными стаканами, тарелками и исписанными тетрадями. Жора любил наблюдать за жителями соседнего дома. Часто он брал тетрадь и записывал все, что видел. Старался переносить на бумагу настроение людей, их жизнь. Читал по губам и записывал их слова. Жора, конечно же, не мог читать по губам, тем не менее он старался. Если не понимал – выдумывал фразы. Таких тетрадей у него скопилось стопок пять.

Он снова взял в руки свое оборудование и глазами глянул в линзы бинокля. Просмотрел первый этаж. Дороховых нет. Он следил за ними месяц назад. Жена вечно выгрызает мозг мужу от чего тот водит любовницу, когда квартира пустует. Следом второй и третий этаж.

На четвертом семья Гвоздевых – мужчина и три ребенка. Его супруга погибла в автокатастрофе. Очень интересный мужчина. Когда Жора видел, как он возится с детьми, его сердце вздрагивало. Почему отец не уделял ему столько времени? За Гвоздевыми Жора следил последние полгода. Каждый раз, когда ему становилось грустно, Жора переводил взгляд бинокля на окна Гвоздевых и сразу становилось легче. Детишки часто играли в прятки. Иной раз Жора хотел подсказать старшенькой, Инне, где прячутся младшие, только он молчал. Ему было бы стыдно выдавать Дашеньку с Машенькой.

Жора поднял взгляд на пятый этаж. Он не знал, откуда в его голове появилась эта цифра, только Жора мог с уверенностью назвать номер квартиры – восемнадцать. Где-то месяц там никого не было. Сейчас же в окнах мелькали силуэты. Две женщины и один мужчина. Жора внимательно изучал окна пытаясь рассмотреть лица новых жителей. Когда в спальню зашел мужчина, Жора сразу заметил его русые волосы, густую рыжую бороду и такие же рыжие усы. Мужчина был хорошо сложен и ростом чуть ниже Жоры, по крайней мере он так считал.

Мужчина постоял в комнате, осмотрел ее и вышел. Жора сразу же кинулся к тетради. Он раскрыл новую и подписал: квартира номер восемнадцать, первый день. Его трясло от настигнутой удачи. Он уже не знал, что делать вечерами. Абсолютно все его «жертвы» наблюдения изучены от и до. Жора знал во сколько Гвоздевы собираются на кухне, когда ложатся спать, когда ходят в туалет, во сколько просыпаются. Теперь у него появились новые подопытные кролики. Что ж, начнем, подумал Жора и перевел взгляд на соседнее окно.

В нем мелькала девушка. Она прошла в спальню и стала радостно прыгать и кричать. Видимо, ей понравилась квартира или панорамное окно, что стояло в спальне. На крик прибежал мужчина, за ним женщина. Она была в возрасте. Жора никогда ее не видел, хоть и знал всех обитателей соседнего дома. Возможно, это хозяйка квартиры, а парочка – арендаторы.

Между людьми завязался разговор. Жора пытался перенести его на бумагу, только до конца не мог рассмотреть губы девушки с парнем. Они то и дело отворачивались от окна. Это бесило Жору, тем не менее мужчина не психовал. Он держал эмоции под контролем. Когда закончит записи, он сам вставит нужные предложения.

Пара спровадила женщину и занавесила панорамное окно. Жора расстроился, что не сможет сегодня последить за парочкой. Он отложил бинокль и взял бутерброд. Откусил и положил на место.

Солнце заходило за горизонт. Тьма воцарилась на улице. В соседней комнате не затыкался телевизор. Жора вышел в зал и накричал на мать, чтобы сделала тише. Та ни в какую. Просто игнорировала сына. Мужчина продолжал кричать, хотел вызвать хоть какие-то эмоции у матери. Казалось, что они атрофировались. Будто безжизненное тело сидело в кресле. Жора подошел к матери и дал щелбан. Та залепетала и дала Жоре затрещину, от чего мужчина взвыл и снова вернулся в комнату. Напоследок мать лишь сказала:

– Хватит так шуметь! Ты в доме не один живешь!

Жора решил помолчать. Затылок ныл от крепкой маминой ладони. Он откусил бутерброд и вернулся к наблюдению. Новости из телевизор шумели, сбивая с мысли Жору. Однако он ничего не мог сделать. Мужчина снова взял бинокль и направил его на окна восемнадцатой квартиры. Зал был виден, только там никого не было. Жора продолжал ждать, когда парочка появится на горизонте.