Виктор Пораско - Звёзды за той темнотой

Перед оцепеневшим Владом замелькали кадры с места происшествия: обезумевшие от страха лица, много людей в форме, спасатели несут на носилках одного из раненых.

«Возбуждено уголовное дело по статье «Теракт». По информации Следственного комитета, взрывное устройство, сработавшее во время концерта, было начинено металлическими предметами».

Влад попытался проглотить тяжелый ком в горле. Он не мог поверить в то, что видел. Этого просто не могло быть. Наконец, словно очнувшись, он вскочил с кровати, быстро оделся и выбежал из номера.

Вскоре он уже неистово стучал в дверь хосписа, даже не помня, как попал сюда – приехал ли на такси или прибежал. Испуганная медсестра, открывшая дверь, сразу увидела в его лице нечто такое, с чем нельзя спорить. Ее хватило только на один вопрос:

– К кому?

– Сергей… Кравский… Двенадцатая.

Она утвердительно кивнула.

– Второй этаж. Только… пожалуйста, не шумите.

Он забежал в полумрак палаты. Света из коридора было вполне достаточно, чтобы рассмотреть Сергея. Он не спал, словно ждал брата, лежа на боку с открытыми глазами. Влад упал перед ним на колени и уперся лбом в худые запястья. Его трясло от беззвучных рыданий, Сергей, словно все понимая, освободил из-под его головы руку и молча погладил по затылку.

Прошло довольно много времени, прежде чем Влад смог прошептать:

– Прости.

Сергей все так же молча гладил его по голове. А Влад, не в силах погасить рыдания, тихо всхлипывал и снова и снова повторял шепотом:

– Прости… Прости… Прости…

Глава 2. Умереть, исчезнуть, раствориться

Худощавый парень с длинными, давно немытыми волосами поставил чашку чая на компьютерный стол и продолжил внимательно читать очередную сводку новостей. Какое-то дикое веселье, рвущееся наружу, не давало ему посидеть спокойно и пару секунд: он то постукивал по столу длинными тонкими узловатыми пальцами, словно барабанными палочками, то дергал ногами в такт слышной одному только ему ритмичной музыке. Изредка, отрываясь от монитора, он вскакивал с кресла, подбегал к окну, несколько секунд вглядывался вдаль и так же резко возвращался на место. Он был возбужден и пугающе весел. Что-то, о чем он читал в интернете, очень радовало его.

Обведя комнату диким взглядом, он громко хохотнул и, словно вспомнив, схватил кружку с остывшим чаем и отпил. Его веселое настроение улетучилось в долю секунды, с гримасой отвращения он соскочил с кресла, забежал в ванную и выплюнул недопитый чай в раковину. Хорошенько прополоскав рот водой, он прошел на кухню, взял в руки початую пачку с чайными пакетиками и со злостью кинул ее в мусорное ведро. Как он мог не заметить эту огромную красную ягоду на лицевой стороне? И эту надпись «С ароматом клубники»? Воспоминания миллионами невидимых иголок впились в его голову. Он обхватил ее руками, но от них так просто не укрыться. От них никак не скроешься…

– Дети, познакомьтесь, у нас в классе новый ученик – Клюшин Андрей!

Он стоит перед новым классом, руки его новой классной руководительницы у него на плечах. Все с интересом смотрят на него. Ему очень неловко, он стесняется такого внимания, ведь пиджак, купленный с таким трудом мамой, явно на пару размеров больше. Он смотрит на свои потертые туфли – под слоем гуталина новей они не стали.

– Падай сюда! – Его новый, пока что незнакомый одноклассник смотрит на него ярко-голубыми глазами. Какие у него удивительные глаза.

– Андрей! – Он протягивает руку, но голубоглазый почему-то не спешит ее пожать.

Он так и не пожал ее в ответ. Андрею становится очень неуютно рядом с ним.

– Сам откуда? – наконец спрашивает новый одноклассник шепотом, глядя в сторону доски.

– Из области. Малиновка, слыхал? – Андрею не очень-то хочется отвечать этому хаму.

– Деревня? – Тот обращается к нему все так же, не поворачиваясь.

– Ну да.

– Колхозник, короче. – Он чуть слышно хихикает.

Андрей не реагирует. Видимо, ему будет нелегко подружиться с этим типом.

– Пахан кем работает?

«Почему он спрашивает об этом?»

– У меня только мама.

Андрею больше не хочется разговаривать с ним, но он не может просто взять и замолчать.

– Умер?

– Не знаю. Я его никогда не видел.

– А, понял. И мать, небось, не особо рассказывала? – Теперь тот смотрит прямо на него своими смеющимися, удивительно яркими глазами.

– Не рассказывала. – Андрей отворачивается. Голубоглазый раздражает его.

– А знаешь почему?

– Нет.

– Потому что сама не помнит, кому дала по пьяни. Ее там, наверное, всей вашей Малиновкой мужики по кругу гоняли, а потом ты родился – и пойди разберись, от какого алкаша.

Он сдавленно хихикает.

– Прекрати! – Андрею обидно до слез, он сжимает тонкие пальцы в кулаки.

– Ты что, чмо, быковать вздумал? На перемене увидимся за школой. – Он уже не смеется, его глаза наполнены какой-то холодной злобой. Андрей боится смотреть в эти глаза…

– Короче, пообщался с новеньким. – Голубоглазый картинно расхаживает среди нескольких любопытных одноклассников.

Андрей стоит в центре, опустив голову. Что же сейчас будет?

– Рассказал мне немного о себе. Мать, говорит, у него шлюха конченая, залетела сама не помнит от кого.

– Я не говорил такого! – Андрей кричит, горькие слезы застревают у него в горле, он ни за что не расплачется перед ними, ни за что.

– В смысле, не говорил? – Голубоглазый останавливается перед Андреем и смотрит ему в глаза. – Я тебя спросил – ты не возражал. Или ты меня перед всеми фуфлометом хочешь выставить?

– Моя мама не шлюха! – Слезы все-таки наворачиваются на глаза.

– Да ладно, я же пошутил, ты чего? Я, кстати, Лобов Максим, можно просто Макс! – Он протягивает руку.

Опешивший Андрей растерянно оглядывает смеющиеся лица одноклассников.

– Андрей…

Не успев протянуть руку в ответ, он сгибается от звонкой, жгучей пощечины. Все, словно по команде, громко хохочут.

– Ты что, падаль, руку мне собрался жать? Тебя там в этой вашей Малиновке самого, заместо мамки, не пользовали?

Андрей, выпрямив спину, сжимает кулак с твердым намерением ударить обидчика в ответ. У него впереди долгие годы, и он будет ненавидеть себя за этот момент, что не смог, испугался, не ударил.

– А я Ваня Карчин!

К нему подходит большой пухлый парень с прыщавым лицом. Черная челка практически закрывает его маленькие темные глаза. И снова пощечина, только в этот раз он, не удержавшись на ногах, падает на грязный потрескавшийся асфальт. И снова хохот любопытных зрителей. Не в силах более сдерживаться, он закрывает лицо руками и громко плачет. Кто-то больно пинает его по ребрам. За что они с ним так? Что он сделал им плохого?

Он так и не стал для них Андреем Клюшиным.