Александр Малов - Молочная даль

Всю девичью ладонь украшал ряд отпечатков зубов.

– Господи! Боже мой! БОЖЕ МОЙ!!!

Девушка в ужасе смотрела на оторванные пальцы и сочившуюся до локтя кровь, параллельно переключаясь на Бродягу. Рука тряслась, как трясутся руки пропитого алкоголика. Девушка пыталась вглядываться в прохожих, ища поддержки. Она жадно глотала воздух и тяжело дышала, поскуливая на манер побитой собаки. В конечном итоге девушке стало не хватать воздуха, в глазах потемнело и теряя сознание, она просто упала у дороги, привалившись к фонарному столбу. Из кармана повалилась оставшаяся мелочь из монеток.

А бездомный зачарованно смотрел на серебряную цепочку. На его губах оставались капли крови, во рту прятались еще не пережеванные пальцы. Бродягу это совсем не волновало. Потому как все, что упало в пластиковую тарелочку отныне принадлежало ему.

И только ему.

«Может быть Костя просто ревнует?»

Слова, сказанные Ольгой этим утром, неожиданно отозвались в голове Михаила громким и продолжительным эхом. Мужчина уже успел покинуть пределы загородной зоны и въехав на территорию каменных джунглей, рассекал по широким асфальтированным дорогам города. Приближаясь к обозначенному адресу все ближе, он попытался переварить весь разговор с Ольгой, как можно тщательнее и прийти к какому-то конкретному мнению на этот счет.

«Все же, должно быть, ее предположения не беспочвенны, – подумал мужчина и мысль эта совсем не внушала ничего оптимистического.»

Может ли Костя ревновать своего отца к другим женщинам? Пожалуй, что может. Возможно в глубине души подросток расценивал даже простой флирт со стороны отца, как самое настоящее предательство. Полноценной семьи в доме Громовых больше не было, однако ее призрак навсегда поселился в этих стенах. Он жил в виде совместных фото на комоде, в старых вещах, что хранились на чердаке и, конечно же, оставался в памяти отца и сына. Это были самые лучшие воспоминания в жизни двух мужчин, которые теперь были предоставлены лишь сами себе. Воспоминания о том, что когда-то в их общем загородном доме был слышен и женский смех.

Смех, который навсегда умолк в здешних стенах.

Анна умерла чуть больше трех лет назад, осенним днем две тысячи тринадцатого года, и не было ни единого дня, чтобы Михаил не вспоминал о своей супруге. Ее образ до сих пор сохранился в голосе совести, что преследовал мужчину все эти годы одиночества и боли. Смерть Анны произошла за год до того, как Костя стал инвалидом и сейчас, глядя на своего сына, мужчина поражался тому, как этот подросток смог вынести и потерю родной матери, и потерю контроля над собственным телом в столь короткий период времени.

Пережить и не сойти при этом с ума.

«И ведь все эти потрясения свалились на него за один короткий год – слышал порой Михаил из уст соседей, когда те думали, что их никто не слышит – Бедняга. Мальчик остался совсем один. Миша, конечно, хороший мужчина и прекрасный отец, но… материнскую любовь ведь ничем не заменишь. Боже, а ведь они только-только смерились с тем, что их дочь…»

И прочее в этом же духе.

Михаил любил Анну. Он полюбил ее восемнадцатилетней студенткой колледжа, когда она носила свою девичью фамилию. Это было знойное лето тысяча девятьсот девяносто шестого. Михаилу на тот момент было двадцать два года и все, о чем мог думать юный студент, помимо травки, алкоголя и девочек, умещалось в десятки страниц конспектов и лекций. Анна же предпочитала жить по принципу с точностью да наоборот и для нее учеба была лишь некой передышкой между вечными сборищами веселых студентов. В то время у Анны были короткие каштановые волосы, пьянящий взгляд карих глаз и вечно играющая улыбка на лице. На совместных фото с одногруппниками Анна всегда умудрялась выглядеть сексуальной и харизматичной. И именно на одной из таких вечеринок, куда Михаил забрел совершенно случайно, судьба свела его со своей будущей супругой.

Забавно, но несовместимые черты их характеров, были еще одним подтверждением того, как сильно они подходили друг для друга. Быстрая и неуловимая, неудержимая и полная энергией, словно гром среди ясного неба, Анна затмевала собой все для юного Михаила. Тот, в свою очередь, был вечно спокойным и плыл по течению жизни, как плывет морской воздух, охваченный нежными волнами бескрайнего моря. Они были совсем непохожими друг на друга и, пожалуй, это было именно тем, что так сильно их притягивало.

Словно видя недостающую частичку собственной личности, мозаики для завершения которой не хватало несколько пазлов, Михаил и Анна взаимодополняли друг друга. Однако это был не просто симбиоз. В этом явлении было нечто большее и с каждым совместно проведенным днем влюбленные понимали это все отчетливее. Осознание этого факта уже не могло таиться в юных умах и буквально выплеснулось в искренние признания в любви друг другу.

Именно Анна подцепила Михаила. Да, мужчине было порой неловко это признавать, но все случилось именно так. Именно Анна сделал первый шаг навстречу своему будущему мужу. Именно она пригласила того тощего патлатого юнца на первое свидание. И именно она стала инициатором их первой совместной ночи, а спустя почти год совместных отношений, в начале тысяча девятьсот девяносто седьмом, Анна узнала о своей беременности.

– Мне хватило одного взгляда, чтобы понять это. Ты именно тот, кто мне нужен – как-то сказала Анна в их общей постели, положив голову Михаилу на грудь – У тебя был такой глубокий взгляд, что я поняла: больше на меня так не посмотрит никто.

– Как лев смотрит на свою львицу? – с гордостью предположил он, гладя волосы Анны.

Одеяло прикрывало лишь ее нижнюю часть, и Михаил отчетливо видел оголенную грудь своей супруги. Это могло показаться странным, но даже спустя время, он так и не перестал восхищаться телом своей жены.

– Как лев на тигрицу? – переспросила Анна, стараясь вкладывать в голос максимальное недоумение – Я бы сказала, как побитая дворняга на свою хозяйку.

– Ну, зато я чистоплотен. Сам вылизываю свои яйца и…

– Ну-ка цыц, похотливая псина! – воскликнула Анна и добавила – Посмотрим! Надеюсь хоть что-то мужское ты сможешь передать нашему щенку.

– Чт-что? – переспросил Михаил и от неожиданности резко сдернул одеяло прямо на пол.

– Я беременна, мой лев – с улыбкой ответила Анна.

Прежде чем она поняла, что произнесла это вслух, из ее глаз полились слезы радости.

В две тысячи пятом году, спустя восемь лет после той ночи, Анна и Михаил продали свою квартиру и наконец решились на первую серьезную покупку – загородный дом на участке близ города. Главе семейства на тот момент стукнуло тридцать один, а Анна с гордостью отметила свое двадцативосьмилетние. Их сыну Кости на тот момент исполнилось восемь лет.