Марьяна Куприянова - Devil ex machina

Фаина по-свойски расположилась на допотопном стуле, который противно шатался и давно бы развалился, если бы его десяток раз не перевязывали тряпками в разных местах. Ей было известно, как работает пропускной турникет – несложно нажать на кнопку, чтобы перекладина разблокировалась и позволила человеку пройти. Девушка взяла ручку и принялась от скуки разгадывать кроссворды, оставленные тут Таисией Павловной.

Вскоре пожаловала первая запоздавшая компания. Фаина знала среди них одного человека, поэтому молча пропустила студентов. Еще две девушки, ежась от холода, появились на первом этаже и прошли по своим пропускам, одарив Фаину подозрительным взглядом и нахмуренными бровками.

Затем Арина вернулась с очередного свидания и, заметив на посту соседку, даже не стала лезть за пропуском. Они немного поболтали.

– А Тая где?

– Ушла на седьмой этаж, там сегодня кто-то застрял.

– Давно ушла?

– Уже минут пятнадцать как.

– Ну-ну. Удачи тебе тут.

– Займи мне очередь в душ.

– Может, тебе еще и пожрать приготовить? – обернулась Арина уже у лифта.

– Ну, если тебе хочется, я не против.

Девушка махнула рукой на манер «ладно уж» и скрылась за створками лифта.

Несколько минут длилось затишье, но с улицы доносились голоса и шум мотоциклов. Фаина положила подбородок на сложенные на столе руки. Коменды не было уже гораздо дольше, чем она просила ее подождать. Очевидно, там возникли трудности, и свернутая в трубку газета их не разрешила. Может, стоит подняться и помочь? Но нельзя же оставить местный КПП без присмотра.

Фаина уже начала задремывать на своем месте, как распахнулась входная дверь, впуская внутрь Яна и сопровождающий его уличный шум. Парень ничуть не удивился присутствию соседки на месте коменданта. Он был в приподнятом настроении и сразу же подошел к зеркалу, поправить одежду и волосы. Шум мотоциклов снаружи почти сразу сошел на нет.

Девушка наблюдала за ним с сонным любопытством, не поднимая головы. Надо отметить, такому типу фигуры и цвету глаз идут джинсовые куртки и жилетки грубого покроя, без пуговиц, молний и прочей шелухи, которой вечно обшивают джинсовые вещи. Эта ткань хороша сама по себе, без излишеств. Простота как раз и делает ее элегантной. Яну хватало чувства стиля, чтобы это понять.

Фаина не сразу заметила, как юноша подошел к турникету и стал хлопать себя по карманам. Если он забыл пропуск, это ее шанс отыграться. Она его не впустит. Уже за полночь, имеет полное право не пустить. Не стоит, конечно, растрачивать месть на такие мелочи. Но очень хотелось. Когда еще будет возможность?

Фаина смотрела на Яна, чуть улыбаясь и подперев кулаком подбородок. Взгляд ее говорил: ну и что же ты будешь делать дальше? Неужели раскроешь рот, чтобы заговорить с простой смертной?

Ян взглянул на нее исподлобья, будто только что заметил.

– Ты собираешься меня пропустить?

Фаина отрицательно покачала головой и сжала губы. Она даже руки убрала подальше от кнопки, чтобы случайно на нее не нажать. Ян прищурился и отвернулся. А затем произошло нечто, от чего девушка привстала на своем месте.

Парень положил пустую ладонь на красный диод турникета. Считывающее устройство подало сигнал, и турникет истошно завопил. Затем внезапно смолк, щелкнул и загорелся зеленой лампочкой. Ян спокойно прошел, откинув перекладину. Фаина отчетливо видела его профиль. Он улыбался.

Девушка ощутила странную теплоту на лице. Будто ее касались влажной губкой. Она провела пальцами под носом, чтобы прогнать навязчивое ощущение. Тепло перешло к губам, стало каким-то… жидким?

Фаина осмотрела собственные пальцы. Фаланги были темно-красными. Девушка поморщилась, не сразу сообразив, откуда взялась кровь. Затем, сложив два и два, она бросила взгляд в сторону лифта, и как раз вовремя. Дверцы съезжались, стискивая мужскую фигуру в нитку. Ян подмигнул ей в самый последний момент. Фаина без сил опустилась на стул.

«Его наружность трудно описать. Что-то в ней есть странное… что-то неприятное… попросту отвратительное. Ни один человек еще не вызывал у меня подобной гадливости, хотя я сам не понимаю, чем она объясняется. Наверное, в нем есть какое-то уродство, такое впечатление создается с первого же взгляда, хотя я не могу определить отчего. У него необычная внешность, но необычность эта какая-то неуловимая. Нет, сэр, у меня ничего не получается: я не могу описать, как он выглядит. И не потому, что забыл: он так и стоит у меня перед глазами».

Роберт Льюис Стивенсон – «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда»

Узор на спинке автобусного кресла вращался и разрастался нелепой серо-зеленой мандалой с микро-вкраплениями высохшей грязи и пыли. Рисунок шевелился в нескольких сантиметрах от глаз, будто тысячи клопов или мелких серых личинок копошились в нем, создавая оптическую иллюзию. Вспоминалась теория Дениса о фракталах.

Несмотря на отвращение, Фаина так увлеклась разглядыванием причудливого орнамента, фрагменты которого, как ей виделось, сливались то в черты лица, то в силуэты животных, что после десяти минут подобного гипноза на фоне жужжания переговаривающихся пассажиров ее замутило. И в этом не было ничего удивительного. Вестибулярный аппарат Фаины в течение жизни оставлял желать лучшего. Она свыклась, что в самый неподходящий момент от него можно ожидать очередной выходки, но никогда не была к ним готова.

Будучи семилетним ребенком, Фаина целую неделю училась ездить на велосипеде, в то время как ее сверстники и даже дети помладше справлялись с задачей с раздражающей непринужденностью. Выстоять на одной ноге она не могла и десяти секунд, зато споткнуться и упасть умела даже без причины. Всегда спокойнее, если под рукой мебель и стены. Особенно сейчас, когда начались приступы.

Девушку укачивало в любом транспорте, кроме, пожалуй, электричек. Усугубить и без того неприятный процесс можно было чтением или продолжительным рассматриванием экрана телефона: тошнота подступала еще более настойчиво. Фаина завидовала остальным пассажирам, которые приятно проводили время в плену гаджетов, пока ей приходилось всю дорогу пялиться, словно зомби, на обивку кресел или мелкие трещины в стекле, да и то без гарантии избежать неприятных ощущений.

И вот, едва во рту накопилось чрезмерно тягучей слюны с привкусом ржавого железа, пришлось прервать свое головокружительное занятие. Пытаясь найти в плотной человеческой массе более приятный объект для созерцания, Фаина напоролась на пару буравящих глаз и мелко вздрогнула. Она не сразу их узнала, эти тяжелые свинцовые угли, что умеют нагнать мурашек своей бесстрастностью. Тошноту как рукой сняло, зато на лбу и шее выступила испарина, руки покрылись гусиной кожей.