Дмитрий Литвинов - Ветра Пустоши. Книга 3. Возвращение

– Подъем, пора! Нужно заводить трак.

Снаружи уже слышны были рычания и вой первых запущенных моторов. Воздух наполнялся черной копотью, сгораемого в утробах стальных монстров горючего, выплюнутого наружу через торчащие вверх ржавые трубы. Водитель выбрался из трака с кривым стартером в руках, исчез за передним бронированным листом. Спустя минуту, над листом показалась рука и вытянутый вверх большой палец. Терез перещелкнул тумблер на передней панели и вдавил кнопку. Палец впереди исчез, послышалось приглушенное визжание ремней, за ним раздался утробный рокот мотора. Мотор чихнул пару раз, Терез вдавил педаль газа, мотор громким ровным рыком возвестил собравшихся, о пробуждении огромного стального монстра, готового выступить вместе со всеми, готового наматывать на свои огромные колеса горячие ядовитые пески проклятой Пустоши, мчаться вдаль к заветной цели далеко на полночи.

Траки кочевников, выстраиваясь в линию один за другим, проходили через узкое ущелье, навсегда покидая свое стойбище в одинокой горной гряде, долгие годы служившее им домом. Снаружи ущелья, наготове, их уже ждали траки Маргов, которые справа и слева присоединялись к Дрекам, устремляясь вместе с ними в далекий поход на полночь. Горная гряда быстро осталась позади, на смену ей пришел однотипный пейзаж – бесконечные белые пески вокруг, ни холмика, ни растительности. Трак медленно полз вперед, размеренно урча мощным мотором, сопровождаемый со всех сторон такими же угловатыми, покрытыми ржавчиной, рычащими собратьями. От монотонного гула и однообразного пейзажа снаружи и духоты внутри бронированной утробы стального монстра, Терез начал засыпать. Веки тяжелели, он начал клевать носом, трак начало водить в стороны. Спохватившись, юноша начал себя подбадривать, хлопать по щекам, но это помогало слабо. Он обернулся в пассажирский салон – там все спали, размеренно сопя, даже жену его механика и обеих дочерей сморил крепких дневной сон. Будить водителя для подмены не имело смысла – люди сильно устали за предыдущие дни, а короткий сон не восстановит их силы. Нужно рулить самому до первого привала. Чтобы хоть как-нибудь себя подбодрить Терез начал напевать песню кочевника, которую обожал его дед, и сам пел внуку, вместо колыбельной, когда тот был еще совсем маленьким.

Пусть горизонт вдали тяжелой дымкой укрыт.

Пусть белое солнце черствую кожу нещадно палит.

Пусть буйный ветер песками глаза мне слепит,

Но верный спутник стальной мой рычит,

Значит, кочевника путь к далекой цели лежит.

Только мой друг боевой почему-то молчит.

Друг мой верный рядом лежит.

Друг, в походах проверенный, кровью залит.

О друге единственном мое сердце болит.

Долгие годы мы вместе росли,

В далекие земли свои траки вели,

В жарких битвах друг друга берегли.

Пусть горизонт вдали тяжелой дымкой укрыт.

Пусть белое солнце черствую кожу нещадно палит.

Пусть буйный ветер песками глаза мне слепит.

Много славных побед одержали мы с ним,

Покорив одних – отправлялись к другим,

Власть и добычу делили поровну с другом моим!

Стан стройный, глаза темные, словно омут манят,

Жарким огнем тысяч костров я объят.

Но тревожно внутри играет набат.

К сердцу заветному он ключ получил,

С женой молодой в шатре лихой кочевник почил,

Объятый страстью слепой я лучшего друга убил.

Пусть горизонт вдали тяжелой дымкой укрыт.

Пусть белое солнце черствую кожу нещадно палит.

Пусть буйный ветер песками глаза мне слепит…

Спустя несколько часов пути проснулся механик Тереза и подменил его за рулем прямо на ходу. Это было очень своевременно и кстати – Терез к тому времени окончательно выбился из сил, их не хватало даже на то чтобы, в тридцатый раз, спеть песню. Перебравшись назад в тесный пассажирский отсек, юноша сразу же уснул на жестком металлическом настиле, несмотря на постоянные резкие подскакивания кузова на очередной кочке.

Первый привал состоялся только поздно вечером, когда до захода солнца оставались считанные минуты. Кочевники выставили все боевые бронированные траки по кругу кочевого стойбища, внутри расположили траки с которых была снята броня. Сразу же организовали кухню и развели костры. Назначили и выставили дозорных. Во время кочевья шатры никто не разбивал, даже Намам жил в своем траке, поэтому мужчины разместились на циновках под открытым небом, а женщины с детьми внутри траков. Со стороны кухни потянул приятный сладковатый запах походной похлебки, щедро приправленной душистыми травами. Первые несколько дней можно будет не переживать и радоваться приятной горячей пище на столе, а когда закончатся «тушки» – рабы взятые с собой в поход, тогда придется перейти на жесткое вяленое мясо и травяной отвар. И случиться это очень скоро, так как рабов с собой получилось взять совсем немного – траков оказалось недостаточно даже для того чтобы взять самое необходимое – вещи и семью; остальное было брошено там, на горной гряде. Возможно, оставшиеся вчерашние рабы, завтра уже сами создадут свой собственный клан, вот только смогут ли они выжить на голых выжженных солнцем камнях?

Пришел механик со своей женой, раздали каждому по дымящейся, наполовину заполненной, тарелке похлебки. Только мореходу тарелка не досталась – для него пайка не была предусмотрена. Терез съел большую часть своей порции, остальное отдал мореплавателю, тот жадно набросился на еду. Коренастый крепыш с упреком посмотрел на своего старшего расчета трака.

– Зачем добро переводишь, он не жилец, а тебе и так недостаточно пол пайки в сутки. Зачем нам старший, который не сможет вести трак в бой?

Терез спокойно посмотрел на крепыша.

– Затем, что если ты еще не понял – мы будем в числе штурмовой группы, на нашем траке осталась броня. А как ты видишь, наш трак не усилили дополнительным расчетом воинов с автоматами. Понимаешь к чему я?

Крепыш задумался, потом замотал головой в стороны.

– Вот же тугой, – возмутился Терез, – мы и есть весь штурмовой расчет. Нам и трак вести и чинить его и воевать.

Крепыш плечами пожал.

– Так раньше все время мы так и делали.

– То раньше было. Раньше мы укрепленных городов не штурмовали. Так что этот мореплаватель нам еще сгодиться.

– Так он же воевать не умеет! – В сердцах воскликнул крепыш. Механик с интересом следил за обоими спорящими. – Эй, ты автоматом пользоваться умеешь, стрелял из него, ну хоть знаешь, как его с предохранителя снять?

Мореплаватель спокойно покачал головой.

– Вот видишь Терез!