Денис Игумнов - Беглецы

Джимбо вышел из автомобиля и поплёлся к подвалу. Дверь в подвал располагалась ниже уровня земли и пряталась от любопытных глаз за облицованной бледно-голубой плиткой стенкой, доходившей стоящему рядом с ней человеку до пояса. Спустившись по ступенькам в нишу к подвальной железной двери, Джимбо открыл её самым длинным из полученных им от Поводыря ключей. Затем за первой преградой к желанному отдыху обнаружилась вторая дверь, обитая толстым слоем поролона и обтянутая дерматином. За такой звукоизоляцией его точно никакие посторонние шумы с улицы не побеспокоят. Отперев и её, он вошёл в помещение, пахнущее свежим ремонтом и азиатскими благовониями.

Внедорожник развернулся и удачно припарковался прямо около их подвала. Компания выгрузилась и в полном составе отправилась по своим делам.

Проснувшись, Джимбо посмотрел на часы, стрелки на них подползли к восьми часам. Пока он дрых, наступил вечер, а объекты его будущего документального шедевра ещё так и не вернулись. Он взял свою камеру и решил пойти на их поиски. Выйдя на улицу, оператор сразу же заметил всю компанию. Они стояли вокруг мотоцикла и о чём-то оживлённо болтали с его хозяином. Джимбо включил камеру и направился к ним. Подойдя, он хрипло произнёс:

– Хэлоу.

– Привет. Четыре часа, говоришь, а сам весь день проспал, – упрёком его встретил Венц и сразу отвернулся. Видно, разговор с мотоциклистом был и впрямь интересен.

– Твой Судзуки – восемьсот кубов? – спрашивал Кольцо.

– Да, спортивный вариант, – из-под надетого на голову шлема глухо проговорил мотоциклист – паренёк, их ровесник, одетый в специальные мотоциклетные доспехи.

– Славик, дай прокатиться, – попросил мотоциклиста Поводырь. Он успел переодеться и, в отличие от своих подельников, одетых в футболки и рубашки, облачился в лёгкий кожаный плащ. Он вообще любил плащи, их в его гардеробе нашлось бы с дюжину на разные времена года и погоду.

– А ты умеешь? В нём знаешь какая мощь!? Разбиться легче лёгкого.

– Не ссы, умелые руки и член в балалайку превратят. Для поездки на твоём монстре и соответствующее звуковое оформление требуется. Слав, ты какую музыку слушаешь?

– Касту, Кровосток, Фифти Сента.

– Ясно. Ты, Слава, раб рэп-моды.

– А сами- то вы, что предпочитаете? – несколько обиженным тоном спросил мотоциклист. Он считал себя ценителем настоящего музла, а не современного хип-хоп кала и, услышав: что он де поклонник моды, Слава, если не обиделся, то приуныл.

– Кольцо, принеси из машины флэшку, плиз. Я её в бардачке оставил.

Кольцо, быстро смотавшись, вернулся и, протягивая флэшку Славе, сказал:

– На, поставь.

– Номер песни – сто восемьдесят один, – подсказал Поводырь.

Слава воткнул в гнездо флэшку и на дисплее своей магнитолы увидел надпись английскими буквами – «ARIA».

– Ария? А чего по такому старью угораете? – с лёгким оттенком призрения спросил Слава. Не преминул ответить колкостью на колкость. Сказал не подумав, на выдохе, пошёл на поводу у своей обиды.

Поводырь медленно поднял голову и, прямо посмотрев мотоциклисту в глаза, спросил:

– Ты что-то имеешь против, Славик?

– Да нет. Каждый угорает как хочет, – испугавшись и покраснев, быстро ответил он. Знал с кем дело имеет, потому и сник.

– Вот-вот… Двинь тазом, – и Поводырь оттеснил владельца мотоцикла от его железного коня.

Взявшись за руль, он запрыгнул на мотоцикл, подкрутил ручку громкости магнитолы на максимум, нажал «play», одновременно завёл машину и стал накручивать рукоятку газа. Сквозь утробное рычание мотора, проклюнувшись нежным ростком на чёрством, выгоревшем до черноты золы поле боя, зазвучал волшебный голос Робертино Лоретти, затем забухали барабанные бочки: звук стал дробиться, замедляться, как будто старую запись, растягивая, заживало. И вот вступили быстрые гитары и солист далёким, отдающим сталью голосом запел. Дождавшись припева и заглавных слов песни – «На службе силе зла», Поводырь рванул вперёд. Колёса, задымившись, несколько раз пробуксовали, мотоцикл подбросило вверх, он встал на дыбы и в таком положении понёсся вперёд. Доехав до конца длинного дома, Поводырь резко повернул налево и скрылся из виду, оставив компанию ребят стоять и слушать удаляющиеся звуки визжащего бензопилой двигателя и тающие в воздухе слова старой металлической песни.

Слава выглядел несколько обеспокоенным, он посмотрел на стоявших рядом с ним ребят и спросил:

– Куда это он так втопил? Пантелей, твой приятель, я надеюсь, вернется обратно?

– Успокойся. Ты не нервничай. Хотели бы твой мопед отжать, отжали бы, – приобняв его за плечи, сказал Кольцо. – Он покатается немного и вернёт тебе его. Пойдём пока пивка дёрнем, я угощаю.

– Не, я, когда за рулём, то не пью.

– Пойдем говорю. Я, заешь ли, повторять два раза не люблю.

Через полчаса Поводырь вернулся. Отдал Славе мотоцикл, вежливо поблагодарил. Тот остался доволен, но предпочёл больше своим имуществом не рисковать и, быстро допив своё пиво, уехал от этих славных ребятишек подальше. Оставшись наедине, парни стали обсуждать их дальнейший план сегодняшних действий.

– Чем вечером займёмся? – спросил Венц.

– Поехали в клуб. Потанцуем, девчонок снимем, – предложил Пантелей.

– Жорево и порево, конечно – это здорево! – отозвался рифмач Кольцо.

– Хорошо, дождёмся темноты, поохотимся, и в клуб. Возражения есть?

Возражений ни у кого не нашлось. Венц сходил в магазин и принёс ещё пива. Так до десяти часов они и просидели на лавочке, накачиваясь этим замечательным янтарным напитком. Как только стемнело и в городе воцарилась непередаваемая, возбуждающая атмосфера летних сумерек, парни забрались в «Тахо» и покатили по второстепенным улицам остывающей после суматошного дня столицы. Ехали нарочито медленно, держа на спидометре не более сорока километров в час. Чуть ли не насиловали себя, чтобы не разгоняться.

– Пора подзаправиться, пацаны! – предложил Пантелей и достал квадратную стеклянную бутылку бухла неизвестного происхождения. На этикетке красовалась нерусская надпись – «Royal».

– Ого, они у тебя ещё остались, – удивился Поводырь. – Я думал, мы уже весь запас этого раритетного спирта выпили.

– Осталась пара бутылок. – Пантелей достал бутылку минеральной воды «Славянская», скрутив колпачок и у пластиковой, и у стеклянной бутылки, спросил: – Кто первый?

– Я после тебя! – воскликнул Кольцо.

Пантелей приложился к горлышку бутылки со спиртом и сделал три мощных глотка. Глаза его, моментально покраснев, выпучились и не дожидаясь того, чтобы они лопнули, он запил спирт водой.

– Ух, гуляй рванина! – весело заорал он.

Вторым приложился к бутылке Кольцо, дальше бутыль пошла по кругу, обходя стороной лишь оператора. Пантелей, сделав очередной глоток, пожаловался: