Денис Игумнов - Беглецы

– Как бодрость духа!?

В ответ раздался многоголосый гул растревоженного улья: впрочем, он не нёс в себе угрозы, а скорее выражал одобрение.

– Сегодня к нам в гости в качестве специально приглашенных звёзд приехала молодая группа «Половые губы»! Прошу их поприветствовать!

Ведущий захлопал в ладоши и зрители, заражённые его энтузиазмом, оглушённые громкой музыкой и алкоголем, ответили взрывом рукоплесканий. Для начинающей панк-группы, состоящей из одних девушек, стартовал их счастливый вечер. Зал, разогретый танцевальными хитами, был готов к их триумфу. Энергия витала в спертом воздухе клуба, и выходящие на сцену исполнительницы чувствовали это. Выглядели девушки довольно экзотично. Вся группа состояла из четырёх музыкантш. Коротко стриженая барабанщица вышла одетая только в короткую майку, едва закрывающую ей живот и детские трусики с изображением смешных динозавриков. Клавишница оделась в пионерскую форму – короткая юбка, гольфы, белая рубашка с алым пионерским галстуком, на голове пилотка, из-под которой торчали два огромных, лимонного цвета банта. Соло гитаристка выглядела ещё более экзотично: она оделась в свадебное платье чёрного цвета.

Солистка на сцене отсутствовала, стойка с микрофоном торчала инородным предметом, скучая в одиночестве. Но вот дверь в стене за сценой открылась и из неё появились два человека в белых халатах – санитары. Они несли тёмно-серый мешок, используемый за океаном для транспортировки трупов. По тому как напрягались их руки, становилось понятно, что мешок с начинкой. Донеся его до микрофона, санитары поставили мешок вертикально. Один из них расстегнул на мешке молнию и из него, как чёрт из табакерки, выскочила солистка – обритая наголо в рабочем комбинезоне, одетом на голое тело и розовых кедах. Певица щеголяла густым макияжем на лице – закрашенные в дыры тёмными тенями глазницы, жёлтая губная помада и напудренные до снежной белизны щёки, лоб, нос. Судорожно схватив микрофон, словно возбуждённый мужской половой член, она протяжно пропела, проорала в него нечто похожее на протяжные и высокие звуки, издаваемые лучшими оперными певицами на пике их театральных арий. Только что отзвучавший и оглушавший своей мощной чистотой голос певицы сменил резкий, как выстрел, звук электрической гитары; ускоряясь, застучали барабаны. Разбуженные агрессивным началом зрители заорали и затряслись в ритуальном танце. Солистка, со скоростью пулемёта выбрасывая слова в лица толпы, запела:

Насилие и тьма на улицу манит

И зажигая фонари оранжевым горит

Смотрю на ваши морды здесь

Меня от вас тошнит

Ты знаешь я люблю мужчин

Крутых и заводных

А не таких, как вы, дерьмо,

Жирных и тупых

Включи скорее свет везде

И может повезёт

И быстрая, возможно, смерть

Тебе к себе возьмёт

Стреляй, руби, кромсай

Бери от жизни всё

Умри в бою, как самурай

Я требую ещё!

Когда психика моя даёт

Чрезмерный крен

Я хочу себе приделать

Длинный толстый хрен

В очередь скоты

В очередь скорей

Я отымею ваши души

И дам вам пиздюлей

Стреляй, руби, кромсай

Бери от жизни всё

Умри в бою, как самурай

Я требую ещё!

Бессмертное величие

Потребность убивать

И ехать в никуда

Когда на всё плевать

И самый умный тут

Кто станет палачом

Над кем не властен божий суд

Мне станет женихом

Стреляй, руби, кромсай

Бери от жизни всё

Умри в бою, как самурай

Я требую ещёооооо!!!!

Когда замолкли последние слова песни, солистка произнесла:

– Привет народ! Рада вас всех сегодня здесь видеть, и желаю, чтобы все мы поскорее сдохли! А теперь прошу нас извинить, мы вынуждены взять минутный технический перерыв. Наш синтезатор закоротило, видно наша-ваша энергия настолько сильна, что долбанная японская техника не выдерживает отечественного панк-напора.

Во время этого монолога Венц продолжал прыгать и громко ухать, находясь под впечатлением от песни и всё никак не мог угомониться. При последнем прыжке он немного потерял равновесие и его откинуло в сторону. Он толкнул плечом кротко стриженого парня в синей ветровке. Тот обернулся и сквозь зубы процедил:

– Осторожнее, пацан. Смотри куда прёшь!

– Да пошёл ты, педик, – ничуть не растерявшись, ответил Венц.

Парень от такого ответа несколько опешил и, дёрнув за рукав своего спутника, обратился к нему:

– Слышь, Вась, он меня пидором назвал!

Вася сделал два шага и, встав плечом к плечу со своим приятелем, обращаясь к Венцу, спросил:

– Эй ты, бычок томатный! Перетрудился, болезный? Нас тут пять человек, мы тебя за две минуты закопаем.

Увидев, что ситуация накаляется, и спокойно послушать симпатичных панкушек больше не дадут, стоящий рядом Поводырь шагнул вперёд и включился в разговор:

– Вы похоронная команда, что ли? Зачем пугаете? Аж подмышки вспотели.

– Да вы чего, лохи? Вы знаете, кто мы вообще?

– Мы сейчас с вами отсюда выйдем и на улице разберёмся, кто вы, и кто из нас лох. Ок? А то здесь такие разговоры вести душновато, пацаны, – предложил Поводырь.

– Пойдём, Вася, они сами напросились.

Две группы поклонников божества тестостерона в полном своём боевом составе покинули здание клуба. Завернув за угол клуба, прошли в переулок, проходящий между клубом и бетонным забором, огораживающим территорию ныне бездействующего завода. Компании выстроились друг напротив друга. Получалось четыре на пять, оператор в деле не участвовал. Джимбо успел смотаться на стоянку, захватить с собой камеру, вернуться, занять место в начале переулка и, наведя объектив, приготовился к съёмке. Кольцу достались сразу двое мордоворотов, остальные противостояли один на один. У некоторых с собой оказались сюрпризы в виде цепей, ножей и кастетов. Вот вам и охрана клуба. Всем на всё плевать.

Мгновение и завертелось. Первым стал размахивать цепью один из противников Кольца. Он размашисто попытался его ударить, Кольцо, сократив дистанцию, выставил руку и цепь, обвив её, оказалась им крепко схвачена. Тогда он подцепил парня за грудки и с хорошей амплитудой впечатал свой каменный лоб ему в переносицу. Нос сломался как пересушенная вафля, противник, закрыв лицо руками, согнулся и покачиваясь отошёл в сторону. Для этого на сегодня веселье закончилось. Второго бойца, побежавшего на Кольцо кабаном, он встретил прямым ударом ноги в низ живота. Пацана отбросило к стене дома и, не долетев до кирпичной кладки, он упал спиной на асфальт. Кольцо в один скачок оказался сидящим у него на груди и стал забивать гвоздящими ударами сверху.

Поводырь достал свою любимую опасную бритву и пошёл в атаку. Перед ним размахивая кулаками, на одном из которых блестел кастет, прыгал типичный бандерлог с тяжёлой челюстью и надбровными дугами питекантропа. Поводырь, сделав движение чем-то неуловимо похожее на танцевальное па, вдруг оказался совсем близко от него. Целя по глазам, взмахнул бритвой. Лезвие попало на левую бровь, скользнуло по переносице и врезавшись в щёку под левым глазом металлическим криком заскрипело по кости. Выражение лица противника Поводыря изменилось, покраснело будто от стыда и бандерлог, застонав, сначала присел, а потом отполз в промежуток между контейнером для мусора и стеной клуба. Забился туда, пища как помоечная крыса, да так там до конца драки и остался вонять.