Михаил Шрай - Не ставший героем

– Это же тоже желание. Просто узнать, как они. Даже если они меня не ищут… Ну… – за стаканом чая он скрывал дрожь нижней губы, – Может, это и хорошо. Может, им не нужно гадать, где я и что со мной… Пусть они лучше живут своей жизнью, сами.

– Я подумаю, что можно сделать.

Одна, ещё две ложки. Мальчик ел, совсем не поднимая головы и не подавая признаков разумной жизни. Вскоре Мистер Икс отложил блокнот. Должно быть, его это тревожило. В позах чёрного костюма не было надменности или безразличия, в них не было наслаждения болью ребёнка, только грусть. Порывался он уйти или выпустить мальчика, когда оборачивался без внешнего стимула на белую дверь, неизвестно, но какие-то мысли в этот момент его одолевали. Постепенно он подсаживался к мальчику ближе. Замечал это тот или нет.

– Тебе сейчас лучше? – заговорил тогда похититель. – У тебя красные глаза. Я хочу что-то сделать для тебя. Мне не безразлично твоё состояние.

– Просто я здесь с ума схожу. – Молчать ребёнку явно сейчас было легче, пока каждая новая попытка заговорить превращалась в подавление плача.

– Я могу проводить с тобой время…

В лице Саши на долю секунды проявилось отвращение.

– Я имею в виду друга. – Ответил он.

– Я не могу быть твоим другом? – Мистер Икс сохранял интерес в их сближении.

На это же Саша заглянул прямо в черноту глаз безликой маски, испугавшись скорее безумия, которое должно быть у человека, всерьёз заявляющего подобное.

– Ты меня похитил. – Констатировал он.

– Я исполнитель Эксперимента, Саш…

– Это одно и то же в данном случае. – Вновь на том мальчик уткнулся в миску.

– Я на твоей стороне. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Мне не может быть хорошо взаперти.

– Послушай. Эти ограничения в твоей голове. Чего нет в Комнате, что ты имел до неё? У тебя был кто-то, кто приходит к тебе каждый день, интересуется твоим внутренним миром, желает тебе только лучшего, исполняет желания, которые ты пишешь на Доске? У тебя был кто-то, кто думает о тебе целыми днями, ухаживает за тобой, старается сделать твою жизнь лучше? Если я не друг тебе, то что ты вообще ждёшь от дружбы? Может чешую и умение молчать всю жизнь?

– Матильда не заставляет меня быть там, где мне не хочется…

– И чем же тебе не нравится Комната?

– Это моя тюрьма!

В тишине Мистер Икс позволил мальчику успокоиться. Ничего из этого ему не хотелось фиксировать на листе. Пока шла их примирительная пауза, он отворачивал прорези глаз от ребёнка.

– Ты всё выплеснул?

– Это просто эмоция. Прости меня, пожалуйста. – Говорил Саша будто с листа.

– Я понимаю. Давай реально. Что ты мог бы иметь вне Комнаты, чего у тебя нет здесь? Только кроме претензий родителей, игнорирования одноклассников и косых взглядов незнакомцев. Что-то нужное тебе, Саш.

В первые секунды он порывался ответить что-нибудь резкое, и даже отложил ложку, выпрямил спину. Но слов не пришло. Вместо них лишь ушёл запал, и Саша погрузился в долгую мысль.

– Выбор. – Наконец сказал он. – У меня был выбор решать остаться дома или пойти на улицу. Плевать на людей, мне нужна природа. Трава, воздух, земля. Я хочу видеть, что мир существует.

– Итак, за минуту мы пришли от точки «мне нужны люди» к точке «плевать на людей». Буду честен, это не побуждает меня прислушаться к твоей новой интерпретации. Я учту твои метания и настроения, и с твоим недовольством мы что-то сделаем. Да, тебе действительно что-то нужно. При этом, если бы ты спросил меня, я бы счёл более вероятным искать причину в тебе, а не во внешней обстановке. Поэтому пока ещё присмотримся к этому чувству. Скорее всего, ты недоволен собой, но переносишь ответственность на мир. Виноваты люди, что их здесь нет. Теперь виновата Комната. Ты получаешь комплекс витаминов с каждым завтраком, тебе нет необходимости быть на улице. Давай так: я не отказываю тебе. Я рассматриваю твоё пожелание, а тебе в это время советую присмотреться к нему детальнее и понять, что за этим стоит в истоке. Хорошо?

– Хорошо. – Подавленный как после удара пощёчиной он подал голос, вновь ведя его по грани от слёз.

Пока он ел, то не следил ни за осанкой, ни за положением ног. Всё это время они свободно свисали с кровати, и Мистер Икс мог наблюдать их в течение всего пребывания в Комнате. Вероятно, именно это сейчас он и делал. Проводя ладонью по своей шее, будто находя решимость на какие-то действия или слова.

– Мне хочется выразить свою поддержку тебе. Ты позволишь мне это сделать? – выбирает он лучшим вариантом.

– Каким образом?

– Я покажу. – Вставши, похититель собирался было уже подсесть к мальчику на кровать, но тот мигом собрался в колючий комок и выразил чётко своё к тому отношение.

– Нет, я против! – получилось у него очень громко. – Я против… – добавил он более мягко для верности.

– Я понял.

Мистер Икс отступил и вернулся на прежнее место.

– Не злись на меня, пожалуйста… – испугано начал подросток, но похититель не дал ему договорить.

– Ты не должен извиняться. Это я прошу прощения. Мне следовало сперва спросить. Я не хотел тебя напугать. Я лишь хотел выразить участие.

– Ничего, всё хорошо. – Ещё боясь выдохнуть, примирился Саша.

Через напряжение, что сгустилось в его теле и окружающем воздухе, он вернулся к ужину. С этого момента скрип его ложки о тарелку оставался единственным, что издавало какой-то звук.

Где-то в высоком небе мирно плывёт луна. В вечной темноте и холоде. Кто её спутник? Ночь. В этом неспокойном лесу, окружившим Колокольцы, в поздний ночной час господствует луна. Её свет останавливается у плотных штор за стеклом и стекает по поверхности окон. Чёрные шторы охраняют сон Кости от света, но не от того, что сидит в нём самом. Под синим пледом тело напряжено и судорожно. Его будто вот-вот бросит в безоглядное бегство, но если бы всё было так просто… Цепи сна замучают его до десятого пота, до безвольного стона и задержки дыхания, до паники самого его сердца, до слёз, и только потом отпустят. В полном ужасе непонимания глаза Кости раскрываются, ища выход. Он просыпается. Ещё дольше минуты одеяло над ним вздымается, будто двигатель гоночного авто.

– Боже… Господи Боже… – рукой он собирает со лба остывший пот.

Теперь он решает встать с постели. Лучше будет уйти от того места, где было так страшно. Это остатки смятения у него на лице, когда он выходит из спальни. Пожалуй, умыться бы сейчас как раз помогло. Но не в его случае. Отражение хитро. Оно покажет самые потаённые страхи, когда вы останетесь один на один. А те из них, что лежат развороченные, да на поверхности, ему и представлять не надо.

Костя вырывается из ванной и идёт набирать входной код. Ноль, шесть, три, девять… Пальцы действуют не автоматически, а опасливо нажимают на каждую клавишу одна за другой – шесть, девять, восемь. Щелчок. Панель двери в спальню открылась, осталось её только поймать. Силуэт неспокойной тени, вот кем Костя спускается в свой подвал. Костюм, маска, перчатки. В это посещение тележка под поднос ему не нужна. Предупредительный сигнал в Комнате. Он не разбудил похищенного. В своём личном сновидении мальчик лежал очень тихо, безмолвный покой. Костя прошёл до него в пару шагов, так, что оказался теперь прямо перед его носом и затаился. Между ними пролегали миры, непостижимые вселенные восприятий, уместившись в каких-то трёх сантиметрах. Костя долго смотрел, будто выслеживал, или проверял, сохранил ли дыхание спящий. Спит ли он? Проснётся ли он сутра? В едва заметном дыхании ясно – да. Тогда Костя вновь поднимается на ноги, больше его здесь ничего не держит, и он уходит, закрыв белую дверь, к себе в спальню.