Сергей Че - Россия HELL

– А для кого старались все эти политики с владельцами? Ради кого грабили мир и бомбили чужие страны? И кто должен был прийти им на смену? Уничтожение элиты – это прежде всего уничтожение преемственности. Поэтому у нас не просто сын за отца отвечает, а отвечает по полной программе и в первую очередь. Чтобы отец понял, что впереди у него только пустота. Конечно, это не афишируется, и в тексте директивы ты ничего подобного не найдешь. Но любой трибунал знает и завернет твое дело, как только увидит заголовок.

Антон промолчал.

– К тому же, это вопрос высшей справедливости, – добавил Крамер. – Кто должен быть наказан? Оболваненный пропагандой народ? Солдаты, бредущие на убой по приказу? Или устроившая все это жирная верхушка, которая прячется за их спинами? – он приподнял очки и посмотрел на Антона. – Ты меня удивляешь. Неужто действительно не знал об этом негласном правиле? Думаешь, просто так первые удары наносились по виллам и яхтам? Всем же было плевать, кто там, миллиардер или грудной младенец. У всех перед глазами стояли наши убитые дети. Простые, не миллиардерные.

– Я об этом никогда не задумывался, – хмуро сказал Антон. – У меня другие задачи.

– Вот это правильно, – сказал Крамер. – Каждый должен заниматься своим делом. Тем более дело у нас сейчас с тобой – куда серьезнее несчастной дочки Мастерса, царствие ей небесное.

Он передал Антону планшет.

На экране медленно сменяли друг друга ленты фотографий.

Антон вгляделся.

– Проект «Евклид»? А мы здесь причем? Там же возможно только наблюдение. Им информационщики занимаются.

– И хорошо занимаются. За последнее время пробили визуальные тоннели еще в несколько параллельных миров. Теперь нам известно около восьмидесяти реальностей, одна другой страшнее. Есть даже мир, где так и не возник человек.

– Наверняка счастливый вариант.

– Да, мамонты там чувствуют себя неплохо. Интересно другое.

Крамер протянул руку и перелистнул страницу на планшете.

Возникли угрюмые черно-серые фотографии сожженных городов, обугленных деревьев, заснеженных развалин, где копошились закутанные в рваное тряпье люди.

– Мир №35. Кодовое название «Хелл». Коалиция Запада и Китая нанесла России сокрушительное поражение. Страна раздроблена, все крупные города уничтожены. Банды, голод. Концлагеря, опыты на людях.

Антон вгляделся в почерневшие стены московского кремля с обрушенными башнями.

– Да, я видел об этом доклад по внутренней сети.

– Вот этого ты не видел.

Крамер увеличил одну из фотографий.

На фоне разрушенных многоэтажек виднелась приземистая «Армата-3» с задранной к небу ракетной установкой.

– Выглядит новой, – заметил Антон. – То есть там производство наладили? Или это из старых законсервированных запасов?

Крамер сделал драматичную паузу.

– Антон. Это наша «Армата», – проникновенно сказал он.

Антон непонимающе посмотрел на него.

– В каком смысле?

– В прямом. Технический отдел нашел способ отправить туда технику. И людей.

Только сейчас Антон заметил рядом с гусеницами две присевшие фигуры в активном камуфляже Российского Союза.

– Но как?!

Крамер отмахнулся.

– Не спрашивай. Там какая-то научная ересь из теории струн, проколов пространства и прочей темной материи. Неважно. Важно то, что «Евклид» забрали у информационного отдела и отдали нам. Центр уже начал хвостом бить и требовать отправить туда пару армий со стратегическим вооружением, чтобы примерно наказать супостатов и восстановить государство.

– Это возможно?

Крамер пожал плечами.

– Теоретически. Все упирается в недостаток энергии и пропускную способность тоннеля. Технари утверждают, что вопрос решаемый.

– Но есть какое-то «но».

– Почему ты так решил, – сощурился Крамер.

– Иначе зачем вы мне все это рассказываете? Я не армия. И не технарь. Меня зовут, когда нужно решить проблему.

– Да, – Крамер почесал лоб. – Проблема есть. Вчера посланную туда разведгруппу уничтожили.

– Кто? Оккупанты? Или местные?

– Неизвестно. Весь тот район стал недоступен для наблюдения. При взрыве «Арматы» получены странные показатели. Спецы говорят, что раньше с таким не сталкивались. Удалось выловить запись последних переговоров разведчиков. Но там тоже ничего ценного. Сплошные помехи и только две фразы.

– Какие?

– «Тень сверху». И «они слишком быстрые».

Антон помолчал, глядя вниз на унылые желто-грязные предместья Лос-Анджелеса.

– Короче, вечер тебе на ознакомление с вводной. Получаешь оборудование, технику. Проходишь инструктаж. И утром отправляешься. Идешь один. Аналитики считают, что так проще затеряться. Задание рассчитано на двое суток. Узнаёшь, что случилось, забираешь образцы и тут же обратно. Будем думать дальше. В контакт с врагом не вступаешь. И вообще себя по возможности не афишируешь.

Антон кивнул.

Внизу потянулись бугристые стеклянные поля, бывшие до бомбардировок Голливудом.

– Ты ведь понимаешь, какова теперь наша главная проблема? – спросил Крамер. – Если мы теоретически можем отправить свою армию туда, значит кто-то также теоретически может отправить армию к нам. А раз мы не знаем их технических возможностей, всё становится слишком непредсказуемым.

Впереди показались приплюснутые купола базы, и вертолет пошел на посадку.

Главный зал информотдела был заставлен экранами, гудящими серверами и громоздким угловатым оборудованием непонятного назначения. По полу змеились толстенные кабели, и приходилось постоянно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.

– Проходите, – сказал первый лаборант, недовольно скривив губы. – Только осторожно. А то кости поломаете.

– Ага, – поддакнул второй, улыбающийся. – Будьте как дома. Вы же теперь, типа, наши хозяева.

– А нас опустили до обслуги, – добавил первый.

– Короче, спрашивайте.

Антон медленно прошел вперед, разглядывая экраны. Большинство были темными. На некоторых что-то мельтешило.

– Так это значит и есть…

– Да, – перебил недовольный. – Центр наблюдения. Здесь собирается визуал со всех открытых нами реальностей.

– Только визуал?

– Да. Ограничение прокола. Мы не можем подключаться к другим органам чувств. Так что, ни звуков. Ни запахов. Надеюсь, вы в курсе техники визуального захвата?

– В общих чертах, – сказал Антон. – Читал выжимки. Вы подключаетесь к тамошним насекомым.

– Ну почему, – возразил улыбающийся. – Иногда и люди попадаются. Звери. Олени всякие. Но олени в лесу. Визуал от них бесполезен.

– Насекомые везде, – сказал недовольный. – И их больше. Подключиться проще.

– Вы смотрите на миры глазами тараканов, – усмехнулся Антон.

– Тараканы по щелям сидят, а когда вылезают, кроме мусора и крошек ничего не видят. Толку от них меньше, чем от оленей. В основном, что-нибудь летающее. Мухи, комары, осы.