Тёма Шумов - Спас На Зле

– Конечно, конечно, – Шадрин, казалось, обрадовался тому, что его прервали. – Пожалуйста.

– Герман Животинский, – брюнет театрально склонил голову. – Представляю компанию «БиВиАй». Мы занимаемся разработкой решений в банковской сфере. В компании я занимаю пост начальника отдела постановки задач.

– Гера за тебя, – Милаш наполнил сухую стопку Животинского. – Ты смотрю, совсем не пьешь. Это почему еще?

–Вон, – он кивнул в сторону Насти. – Молодежь и то пьет.

– Мне здоровье не позволяет.

– Да ну брось, – хохотнул толстяк. – За себя – это святое.

– Ну не может человек, – встрял сидевший справа от Милаша сутулый мужчина. – Налейте мне, если так хочется.

– Ноу проблем . А вы кем будете?

– Олег Евгеньевич Корягин, КБ Старт, – он перехватил бутылку из дрожащей руки Милаша. – Позвольте я себе сам.

– Ноу‑тоже‑проблем , – Милаш откинулся на спинку стула. – Ну, вот со всеми и познакомились.

Алексей посмотрел на Настю. Она лениво ковыряла вилкой салат и со скучающим видом разглядывала фотографии старинного Тиховодска, висевшие на стенах ресторана.

Заметив, что он ее разглядывает, она вздохнула.

– Я ведь тоже не должна была сюда ехать. Мне далеки все темы, которые будут обсуждаться здесь завтра. Просто все руководители отказались, а я не хотела оставаться дома.

– Случай правит нами. А через него нами правит Бог. Как сказал кто‑то из французов: случай – псевдоним Бога, когда он не хочет подписываться собственным именем.

– Вы верующий? – Настя оторвалась от салата и впервые с нескрываемым интересом посмотрела на Алексея.

– Ну что вы! Просто начитанный. Я – скорее агностик: верю, что есть нечто за пределами нашего сознания, но что это нам точно никогда не узнать.

– А я вот уже готова поверить. По крайней мере, в духов и привидения.

– В наше время вопрос веры – это вопрос нашего выживания, – встрял в их разговор мужчина до этого представлявшийся Олегом Корягиным. – Обратите внимание, что чем больше человечество узнает об окружающем мире, тем больше оно находит подтверждений словам, написанным в библии.

– Это каким, например? – спросил Иван Костин, пронзая вилкой бутерброд с красной икрой.

Корягин бросил на него быстрый недовольный взгляд и продолжил, обращаясь к Насте.

– Сходите в церковь, примите крещение, и вы поймете, что нет никаких привидений, барабашек и духов. Если они преследуют вас, значит, за вашу душу ведется борьба.

Девушка побледнела. Бирюзовый взгляд стал еще ярче и пронзительней.

– И только от вас зависит, кто победит – бог или дьявол.

– Глупости, – раздраженно буркнул Костин. – Это все проекции вашего собственного бессознательного. И бог, и дьявол – две ипостаси одной личности. Хороший психиатр поможет куда лучше, чем ваши попы. Разговоры о бородатом деде, восседающем на облаках, в век космических полетов выглядят усмешкой над здравым смыслом.

– Друзья, если кто‑то курит, то курить можно только на улице. – Шадрин поднялся из‑за стола, ощупывая карманы пиджака.

– Пожалуй, тоже схожу, – встал вслед за ним Животинский.

– Гера, угостите сигареткой? – встрепенулся Милаш.

– Конечно.

Алексей проводил их взглядом до входных дверей, затем посмотрел на скучающего тапера, исполняющего что‑то неуловимо знакомое, из девяностых годов, и опять обернулся к Насте. Она, отвернувшись ото всех, разглядывала что‑то сквозь темное стекло. Ее лицо побледнело, а губы еле заметно шевелились. Он постарался различить хоть что‑то с той стороны, позади их собственных отражений, но увидел только призрачный свет одиноких фонарей и ярко освещенный вход в велнес‑центр.

Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела

Книга пророка Исаии

«Форд» свернул с широкой расчищенной дороги на засыпанную снегом дорогу к отелю и буквально за несколько минут бесконечные сумерки унылого зимнего дня сменились глубокой холодной тьмой. Свет фар рассеивался и тонул в ней, не успевая осветить и пары метров перед автомобилем. Деревья, застывшие по обочинам, выглядели зловещими черными щупальцами, вырвавшимися из земли и пытающимися оплести низкое небо. Казалось, весь мир замер и притих; затаился, как хищник, выслеживающий добычу; сжался, как пружина бойка в брошенной гранате. Дикое первобытное шестое чувство, перекручивая внутренности в животе, истерично визжало и требовало бежать не оглядываясь. Оно одно улавливало звенящее напряжение где‑то там, за бутафорскими декорациями, с обратной стороны реальности.

Сергею стало не по себе. Впечатление было такое, словно они провалились в параллельный мир, – мир льда и туманов.

Они проехали указатель с вывеской «Спас» и однообразный зимний пейзаж сменили темные деревенские дома. Ни в одном окне не горел свет. Деревня казалась вымершей. Несколько фонарей вдоль дороги придавали снегу желтоватый оттенок.

Сергей приоткрыл окно и не услышал никакого звука кроме звука работающего двигателя полицейского автомобиля. Над домами не было видно клубов черного дыма от растопленных печей и каминов. Коттеджи, построенные в последние десятилетия, и старые деревянные дома выглядели одинаково брошенными.

Почему им не попалось ни одной живой души? Еще не настолько поздно чтобы все разбрелись по своим домам и уселись перед телевизорами в ожидании вечерних ток‑шоу и новостей. Ухоженные дома и стоящие во дворах машины указывали на то, что деревня отнюдь не нежилая. Но, чёрт побери, куда все пропали?

Морозный воздух ворвался в салон. Две снежинки закружились перед ним и медленно упали на руку.

– Странно, – решил поделиться своими подозрениями с полицейским Сергей. – Где все жители?

– Одноэтажная Россия, – произнес Шигабутдинов. – Ты скорее мертва, чем жива.

– Жутковато как. Почему нигде не горит свет?

– Середина недели, зима. Полагаю, до весны все перебрались в свои городские квартиры.

– Построить такой огромный дом чтобы приезжать сюда только летом? – Сергей кивнул на трехэтажный дворец с колоннами за высоким кирпичным забором. – Что‑то у меня это в голове не укладывается. Все‑таки те, кто строит такие хоромы, делает это для того, чтобы здесь жить постоянно, а не наездами. Их же надо регулярно топить, воду постоянно использовать, чтобы она не замерзала в трубах. Нет, как‑то не верится.

– Нам никогда не понять этих москвичей.

– Вы серьезно?

– Абсолютно. Часть подобных барских теремов вдоль водохранилища и рек построена ими. Другая часть – небольшие гостевые дома и частные гостиницы для богатых столичных толстосумов. Они приезжают сюда только для того, чтобы поохотиться и поймать стерлядь.