Сидни Шелдон - Ты боишься темноты?

— Простите, — пробормотал незнакомец. Келли раздраженно поморщилась:

— В чем дело?

— Я видел ваши… прочитал статью о вас, и там говорится, что вы родились в Филадельфии, — с энтузиазмом пояснил мужчина. — Я тоже там родился, и когда увидел снимки, почувствовал себя так, словно мы давно знакомы.

— Вы ошиблись, — холодно обронила Келли. — Кроме того, я не люблю, когда посторонние меня беспокоят.

— О… простите, — поперхнулся он. — Я не хотел… я не чужой… то есть меня зовут Марк Харрис, и я работаю в «Кингсли интернэшнл». Вот увидел вас здесь… и подумал… а вдруг вы не любите обедать одна, и я мог бы составить вам компанию…

Келли окинула его уничтожающим взглядом:

— Спасибо, не стоит. А теперь я попросила бы вас уйти.

— Я… я не хотел вам мешать, — заикаясь, уверял он. — Просто… — Но, увидев выражение ее лица, отступил: — Я ухожу.

Келли проводила взглядом странного поклонника. Что ж, скатертью дорога!

Предстояла неделя показов для нескольких модных журналов. На следующий день после встречи с Марком Харрисом, когда Келли меняла в гардеробной очередное платье, посыльный доставил три дюжины роз с карточкой, на которой было написано:

«Пожалуйста, простите за то, что побеспокоил вас.

Марк Харрис».

Келли разорвала карточку и потребовала отвезти цветы в детскую больницу.

Утром кастелянша вошла в гардеробную с пакетом странной формы.

— Какой-то мужчина оставил это для тебя, Келли.

В пакете оказалась одинокая орхидея с такой же карточкой.

«Надеюсь, я прощен.

Марк Харрис».

Обрывки карточки полетели в корзину.

— Можете оставить цветок себе.

После этого подарки прибывали почти ежедневно: корзинка с фруктами, игрушечный Санта-Клаус, забавный брелок. Все они разделили судьбу злосчастной карточки. Но следующий подарок оказался полной неожиданностью: это был очаровательный щенок, французский пудель, умильно вилявший хвостом. Вокруг шеи был повязан красный бантик, с которого свисала очередная карточка:

«Это Энджел. Надеюсь, вы полюбите ее так же, как я.

Марк Харрис»

Келли позвонила в справочное бюро и узнала номер телефона «Кингсли интернэшнл групп». Дождавшись ответа телефонистки, Келли спросила:

— Скажите, у вас работает Марк Харрис?

— Oui, mademoiselle 7.

— Не могла бы я поговорить с ним?

— Минуту.

Вскоре в трубке послышался знакомый голос:

— Алло?

— Мистер Харрис?

— Да.

— Это Келли. Я решила принять ваше приглашение на ленч.

На другом конце провода повисло молчание.

— Правда? — выдавил, наконец, Харрис. — Это… я ужасно рад!

— «Лоран», сегодня, в час.

— О да, конечно. Огромное спасибо. Я…

— Я закажу столик. До свидания.

Когда Келли со щенком в руках вошла в ресторан, Марк уже ждал ее у столика. Он просиял:

— Вы… вы пришли! Я не был уверен… но вы и Энджел принесли!

— Именно, — кивнула Келли, протягивая ему собаку. — Надеюсь, она составит вам достойную компанию. Приятного аппетита.

Она повернулась и направилась к двери.

— Не понимаю, — растерялся Марк. — Я думал…

— Что ж, пожалуй, объясню в последний раз, — отчеканила Келли. — Я хочу, чтобы вы перестали меня донимать. Я достаточно ясно выразилась?

Лицо Харриса залилось краской.

— Да. Да, конечно. Простите меня. Я не… я не хотел… просто думал… не знаю, что… но… пожалуйста, выслушайте меня. Не присядете хоть на минуту?

Келли уже собиралась отказаться, но что-то заставило ее уступить. Презрительно скривив губы, она села.

— Итак?

Марк судорожно вздохнул:

— Мне очень стыдно. Я не думал вас беспокоить. Посылал подарки, чтобы извиниться за тот случай в ресторане. Понимаете, я все искал повод… Когда увидел ваше фото, вдруг понял, что вы мне как родная. А потом встретил вас, и оказалось, что в жизни вы намного лучше… — Он осекся и покраснел еще сильнее. — Следовало с самого начала понять, что такая девушка, как вы, никогда не обратит внимания на недотепу вроде меня. Простите, я вел себя, как глупый школьник. Какой позор! Я… просто не знал, как сказать вам, что испытываю, и…

Он замолчал и смущенно провел рукой по лицу. Келли вдруг стало его жалко. Он казался таким беззащитным!

— Понимаете… ну не умею я красиво говорить. Объяснять свои чувства. Всю жизнь я был одинок. Никто никогда… В шесть лет родители развелись и долго сражались за право опеки. На самом же деле я не был нужен ни отцу, ни матери.

Келли молча наблюдала за ним. Каждое слово эхом отдавалось в мозгу, воскрешая нежеланные, давно похороненные воспоминания.

Почему ты не избавилась от девчонки, когда еще было можно?

Я пыталась, Дэн, но ничего не вышло.

— В конце концов, вышло так, что я рос, переходя от одних приемных родителей к другим, но нигде никому не было дела…

Это твои дядюшки. Не беспокой их…

— Похоже, я никогда ничего не мог сделать, как следует…

Ужин паршивый… Это платье тебе не идет… Ты плохо вычистила туалеты…

— От меня требовали, чтобы я бросил школу и пошел работать в гараж, но я… я хотел быть ученым. Мне твердили, что для этого я слишком туп…

Келли все глубже погружалась в прошлое. Все внимательнее прислушивалась к его словам.

Я решила стать моделью.

Все модели — грязные шлюхи…

— Я мечтал учиться в колледже, но мне заявили, что для такой работы, на которую я сгожусь, образование не обязательно.

Учительница? Хочешь всю жизнь считать медяки?… Лучше вышла бы на панель, покрутила задницей перед мужиками…

— Когда я получил стипендию в Массачусетсском технологическом институте, мои приемные родители сказали, что я спятил и, вместо того, чтобы найти работу в гараже…

Колледж? Хочешь зря потратить четыре года жизни?…

Слушать этого чужого человека — все равно, что воскрешать в памяти собственную жизнь.

Глубоко тронутая, Келли сейчас переживала те же мучительные эмоции, что и сидевший напротив мужчина.

— Окончив институт, я стал работать в парижском филиале «Кингсли интернэшнл груп». Но по-прежнему оставался одиноким. — Марк долго молчал, прежде чем добавить: — Давным-давно я прочитал где-то, что самое прекрасное в мире — найти свою вторую половинку. Человека, которого вы полюбили бы. И который полюбил бы вас. И знаете, я сразу в это поверил.

Келли продолжала молчать.

— Но я так и не нашел никого… — вздохнул он, — и уже был готов сдаться, когда встретил вас, и… — Больше говорить он не мог. Поспешно встал, подхватив Энджел. — Повторяю, мне очень стыдно. Обещаю никогда больше вас не тревожить. До свидания.

Келли дождалась, пока он шагнет к двери, прежде чем спросить:

— Интересно, куда это вы уносите мою собаку?

Марк Харрис растерянно замер на месте: