Сидни Шелдон - Ты боишься темноты?

— Простите?

— Давайте заключим сделку, мистер Харрис. Я заберу Энджел, но за вами остается право посещения.

До Харриса не сразу дошло. Еще миг — и его улыбка осветила, казалось, весь зал.

— То есть… вы хотите сказать… что позволите…

— Почему бы нам не обсудить все за ужином? — улыбнулась Келли.

Она и предположить не могла, что в этот миг превратилась в мишень для убийцы.

Париж, Франция

В полицейском участке Рейи, на улице Энар, двенадцатого округа, велся долгий и трудный допрос. Перед детективами Андре Бельмондо и Пьером Марэ сидел комендант Эйфелевой башни.

РАССЛЕДОВАНИЕ САМОУБИЙСТВА НА ЭЙФЕЛЕВОЙ БАШНЕ

Протокол допроса свидетеля

Понедельник, 6 мая, 10.00

Свидетель: Рене Паскаль,

Бельмондо . Месье Паскаль, у нас есть причины считать, что Марк Харрис, человек, предположительно бросившийся с обзорной площадки Эйфелевой башни, был убит.

Паскаль . Убит? Но… но мне сказали, что это был несчастный случай…

Марэ . Он не смог бы самостоятельно перевалиться через ограждение. Оно чересчур высокое.

Бельмондо . И мы точно установили, что он не думал о самоубийстве. Наоборот, строил планы на уик-энд. Собирался сделать сюрприз жене. Это Келли, известная модель, может, знаете?

Паскаль . Простите, джентльмены, но я не понимаю, зачем меня сюда вызвали?

Марэ . Помочь нам прояснить кое-какие обстоятельства. В какое время закрылся ресторан в ту ночь?

Паскаль . В десять. Из-за бури «Жюль Верн» совершенно опустел, поэтому я решил…

Марэ . А когда прекратили работу лифты?

Паскаль . Обычно они ходят до полуночи, но, поскольку ни туристов, ни обедающих не было, я отключил их в десять.

Бельмондо . Включая и тот, который поднимается до обзорной площадки?

Паскаль . Да, этот тоже.

Марэ . Можно ли подняться на площадку пешком? Не используя лифт?

Паскаль . Нет. В ту ночь все было закрыто. Я не понимаю, в чем дело. Если…

Бельмондо . Я вам объясню. Месье Харриса сбросили с площадки обозрения. Мы знаем, что это так, потому что, когда обследовали ограждение, оказалось, что поручень поцарапан, а на подошвах туфель убитого оказались частицы цемента, совпадавшие по структуре с цементом ограждения. Но если, как вы утверждаете, вход на площадку был закрыт, а лифты не работали, как он мог подняться туда в полночь?

Паскаль . Понятия не имею. Без лифта это просто невозможно.

Марэ . Но этим самым лифтом воспользовались, чтобы поднять на башню не только месье Харриса, но и убийцу или убийц, а затем спустить их вниз.

Бельмондо . Мог ли посторонний человек управлять лифтами?

Паскаль . Нет. Дежурные лифтеры никогда не отходят от лифтов, а по ночам их запирают специальным ключом.

Марэ . И сколько всего таких ключей?

Паскаль . Три. Один у меня. Два хранятся на башне.

Бельмондо . Вы уверены, что лифт отключили в десять?

Паскаль . Да.

Марэ . Кто из лифтеров дежурил в ту ночь?

Паскаль . Тос. Жерар Тос.

Марэ . Мне хотелось бы побеседовать с ним.

Паскаль . Мне тоже.

Марэ . Выражайтесь яснее.

Паскаль . С той ночи никто Тоса в глаза не видел. Я позвонил ему на квартиру, но трубку не брали. Я связался с хозяином дома. Он сообщил мне, что Тос выехал.

Марэ . И конечно, не оставил адреса.

Паскаль . Совершенно верно. Буквально растворился в воздухе.

— «Растворился в воздухе»? Мы говорим о великом Гудини или о паршивом лифтере?! — взорвался генеральный секретарь Клод Рено, звонивший из штаб-квартиры Интерпола. Это был маленький, энергичный пятидесятилетний человек, упорно поднимавшийся по служебной лестнице вот уже двадцать лет.

Сегодня он проводил заседание в конференц-зале семиэтажного здания Интерпола, международной организации по координации действий полиции семидесяти восьми стран-участниц. Здание располагалось в Сен-Юту, в шести милях к западу от Парижа, и в нем работали бывшие сотрудники Службы национальной безопасности Франции и Парижской префектуры.

За большим столом сидели двенадцать человек. Весь последний час они допрашивали детектива Бельмондо.

— Значит, вы и детектив Марэ так и не смогли раздобыть информацию об убийстве человека в том месте, где он никак не мог оказаться и куда никоим образом не могли проникнуть убийцы, а тем более скрыться незамеченными. Вы это хотите сказать?

— Мы с Марэ опросили всех, кто видел…

— Не важно. Идите. Вы свободны.

— Да, сэр.

Детектив браво повернулся и вышел из комнаты. Генеральный секретарь повернулся к остальным:

— Подумайте хорошенько. Мелькало ли в ваших расследованиях прозвище Прима?

Мужчины, немного подумав, покачали головами.

— Нет.

— Не слышали.

— Кто такой Прима?

— Не знаем. Это имя было нацарапано на записке, найденной в кармане пиджака убитого в Нью-Йорке человека. Мы считаем, что тут есть связь.

Рено вздохнул:

— Господа, у нас в руках головоломка в обертке тайны, заключенной в загадку. За пятнадцать лет службы в Интерполе мне приходилось сталкиваться с серийными убийцами, международными шайками, драками, общественными беспорядками, отцеубийствами и всеми мыслимыми и немыслимыми видами преступлений. Но за эти годы я не встречал ничего подобного. Поэтому немедленно посылаю официальное уведомление в нью-йоркское отделение Интерпола.

Фрэнк Бигли, шеф манхэттенских детективов, как раз читал послание Рено, когда в кабинет вошли Эрл Гринберг и Роберт Прегитцер.

— Вы хотели нас видеть, шеф?

— Да. Садитесь.

Детективы послушно уселись. Бигли издали показал им бумагу:

— Это уведомление, присланное сегодня утром главой Интерпола. Послушайте:

«Шесть лет назад японский ученый Акира Исо покончил с собой, повесившись в номере токийского отеля. Мистер Исо был совершенно здоров, только что получил повышение и, как уверяли окружающие, был в прекрасном настроении».

— Японец? Какое отношение он имеет…

— Позвольте дочитать.

«Три года назад Маделайн Смит, тридцатидвухлетняя швейцарка, занимавшаяся научной работой, покончила с собой, отвернув газовые горелки в своей цюрихской квартире. Она была беременна и собиралась замуж за отца своего ребенка. Друзья уверяли, что мисс Смит в жизни не была так счастлива».

Бигли поднял глаза.

— За последние три дня произошло еще четыре несчастных случая. Жительница Берлина по имени Соня Вербрюгге утонула в собственной ванне. В ту же ночь американец Марк Харрис бросился вниз с обзорной площадки Эйфелевой башни. Днем спустя канадец Гэри Рейнолдс врезался на своей «сессне» в гору недалеко от Денвера.