Эли Андерсон - Мила Хант

– Что это значит? Во что вы играете?

– Я всё объясню.

– Нет! Не надо ничего объяснять! Я хочу, чтобы вы просто отвезли меня обратно в «Dutch» или домой! А завтра мой отец спустит на вас всех адвокатов этого мира…

– Мы так не думаем, – произносит новый голос, который, кажется, исходит отовсюду.

Я оборачиваюсь и вижу её. Она меня внимательно разглядывает. Потом делает шаг в мою сторону. Долговязая и почти воздушная, несмотря на свою военную выправку. Её коротко подстриженные волосы до того белы, что отливают фиолетовым. Высокие скулы, угловатость всех черт лица и линий тела. Эта женщина здесь с самого начала? Я снова смотрю на её лицо. Серые глаза, тонкие губы. У неё нет возраста.

– Добро пожаловать, мисс Хант. С доктором С. вы уже познакомились…

Женщина улыбается, и от этой улыбки мне становится жутко.

– Отвезите меня домой, если не хотите неприятностей!

Мой голос срывается на визг.

– Мила, разрешите представить вам леди А., – спокойно говорит С.

– Катитесь к чёрту со своим безумным алфавитом! Где мы? Я думала, меня отвезут в участок… Кто были эти люди? И кто вы такие?

Леди А. хмурит изящные брови, обмениваясь быстрым взглядом с С. И отступает назад. Кажется, от моих воплей её мутит, как от дурного запаха.

– Это действительно были полицейские, – отвечает С. – И вы на самом деле в участке… можно так сказать… в несколько специфическом участке…

Леди А. принимает эстафету.

– Вы находитесь в Федеральной службе разведки. В отделе, который занимается искусственным интеллектом. И попали вы сюда, поскольку, хоть вы и преступница, мы решили дать вам шанс.

Я растерянно смотрю на неё. Потом тщетно пытаюсь прочитать хоть какое-то объяснение на безмятежном лице С.

– Вас зовут Мила Хант, – продолжает она. – Тридцать семь минут назад вас задержали с поличным на месте убийства. Свидетели утверждают, что вы о чём-то спорили с жертвой, между вами произошла ссора. Врачи констатировали у пострадавшего биологическую смерть. Через пару часов у нас на руках будут результаты вскрытия и анализов.

Она сообщает всю эту информацию со скучающим видом.

– Результаты покажут, что в крови у вашей жертвы содержится сильнодействующий яд. А при обыске у вас нашли орудие преступления, – продолжает она, пока С. помахивает перед моим носом пластиковым пакетом со шприцем. – И тут – самый неприятный момент всей этой истории.

Она пристально смотрит на меня.

– Самый неприятный для вас , мисс Хант.

Не веря своим ушам, я перевожу взгляд с одного на другого.

– Какое убийство? Он жив! И смеётся надо мной. Как и вы!

С. приближается ко мне. Вид у него почти смущённый.

– К сожалению, свидетели, врачи и полицейские поддержат не вашу версию, а ту, которую изложила леди А.

– Или это совершенно идиотская шутка, или вы оба слетели с катушек!

Они молча смотрят на меня. Я прихожу в крайнее замешательство.

– Если вы из полиции, вы знаете, что я имею право на телефонный звонок.

– Лучше постарайтесь осознать серьёзность вашего положения, – говорит леди А.

Её голос ещё холоднее, чем раньше. Видимо, она решила положить конец всем моим надеждам.

– Вас обвинят в предумышленном убийстве. Несмотря на ваши семнадцать лет, вы имеете все шансы схлопотать пожизненное.

Она выдерживает паузу, затем продолжает:

– А мы даём вам шанс этого избежать.

Я не отвечаю. Если меня загнали в западню и пытаются повесить убийство, я должна использовать все способы, чтобы спастись. Даже этот. Переступить мой собственный запрет, мой внутренний закон, моё тайное решение. То, что я собираюсь сделать, пугает меня даже больше, чем эти люди. Но другого выбора нет.

Леди А. словно читает мои мысли.

– Не совершайте самую досадную ошибку вашей короткой жизни, мисс Хант, – предупреждает она. – Ваша способность феноменальна. Не используйте её столь неосмотрительно. Мы здесь именно для того, чтобы помочь вам научиться управлять вашим даром. Но если вы направите его против нас, с вами будет покончено.

– О чём вы?!

Леди А. качает головой. Мои слова её раздражают. Или утомляют.

– Неподходящий момент, чтобы ломать комедию, – говорит она. – Мы и так потеряли слишком много времени. А его у нас в обрез. Мы говорим о вашей психической способности, и вы это прекрасно понимаете.

С потолка спускается тонкий прозрачный экран. Леди А. включает его с помощью небольшого пульта.

– Но если вам действительно необходимо освежить это в памяти…

На экране появляются картинки. И кровь застывает у меня в жилах.

– Узнаёте эти фотографии? – спрашивает леди А. – Полюбуйтесь, вам всего пять лет, а вы уже в стороне от других детей.

Она берёт меня за подбородок и заставляет посмотреть на экран.

– Это вполне объяснимо, – продолжает леди А. – Все боятся вас. Девочку, которая умеет управлять людьми.

Её пальцы такие же ледяные, как воспоминание, которое поднимается на поверхность.

Моё лицо залито слезами. Остальные девочки играют и смеются. Смеются, потому что им весело. А ещё потому, что они запретили мне играть с ними. И радуются, что я плачу. Они злые. Я спряталась во дворе за деревом и с завистью смотрю на них. Я хочу играть с вами. Позвольте мне играть с вами. Я думаю об этом изо всех сил. Думаю, глядя на них. Какое-то время они ещё продолжают смеяться. Потом та, на которую я смотрю, – самая насмешливая – вдруг перестаёт прыгать через резиночку и приближается ко мне. Она не понимает, почему поступает так. А я знаю. Я уже проделывала это с Диего, нашим псом. Он убегал от меня и не хотел слушаться, тогда я подумала очень сильно, будто была прямо у него в голове. Я – Диего, я возвращаюсь к Миле. И он тут же подбежал ко мне. Я тогда не обратила особого внимания на то, что произошло. Просто я хотела, чтобы Диего вернулся. И это получилось. Вот и всё. А теперь то же самое – с вредной девчонкой и её резиночкой. Она начинает кричать, она ужасно злится. Но при этом берёт меня за руку и ведёт к остальным. Она кричит ещё громче, трясёт головой – и подталкивает меня к резиночке, как если бы кто-то другой двигал ею. Я начинаю прыгать. Я смеюсь сквозь слёзы. А три девчонки вопят, но не могут сдвинуться с места, чтобы меня прогнать. Но потом на шум приходит воспитательница – и всё портит. Сначала она не может понять, что они пытаются ей объяснить:

– Мы не хотели играть с ней, но она…

Воспитательница поворачивается ко мне.

– …она нас заставила!

Воспитательница пытается успокоить девчонок, глядя на меня с каким-то странным выражением. Поэтому я убегаю и снова прячусь за деревом. Но я больше не плачу. Я довольна. Я заставила их поиграть со мной…

– …Дети боятся вас, – кивает леди А. – Уже в этом возрасте. Они жалуются, что им приходится делать что-то, чего они совсем не хотят. Когда вы рядом. И учителя, и родители против того, чтобы вы проводили время с другими детьми. Ни одна девочка никогда не приглашает вас к себе в гости. Как вы думаете, почему?