Алексей Загуляев - Сборник прозы. За пределами ожиданий

Она испугалась, что этот ставший вдруг чужим мужчина проснётся и увидит её холодный оценивающий взгляд. Отвела глаза, тихонечко встала с кровати и подошла к окну, за которым кипела обычная ночная жизнь. Хоть городок был и маленький, но в этой своей части он не засыпал ни на минуту. Сновали туда-сюда машины; люди, подсвеченные фонарями, бродили по тротуарам. Всё выглядело красивым, бессмысленным и бесцельным. Ли достала из пачки сигарету и хотела было закурить, но пламя зажигалки застыло в сантиметре от цели. Ей не хотелось курить. Она сунула сигарету обратно, потом помедлила секунду и уверенно смяла всю пачку. Внезапно заболела голова и зазвенело в ушах. Ли всё также крадучись проследовала в ванную, открыла кран с холодной водой и подставила под него лицо. Боль не утихла, а звон и вовсе оказался самым настоящим. Словно зазвонил телефон у неё в голове. Всё чётче осознавая реальность происходящего, Ли вцепилась пальцами в умывальник и с ужасом стала вглядываться в собственное отражение в зеркале. Да она же и сама себе стала чужой! Будто бы собранное из разных, несостыкующихся друг с другом деталей, лицо её являло собой воплощение чистой эклектики. На голубую строму накладывается липофусцин. При электрическом освещении зелёный цвет глаз делался изумрудным. Глаза, хоть слегка и раскосые, были довольно большими, на их фоне терялся маленький нос, а милая ямка на подбородке – словно след от утягивающей нити, которая где-то там, внутри, обратным концом была привязана к переносице. «Нет уж, – подумала Ли, – иметь греческий профиль было бы куда лучше». В голове не переставало звенеть. Вернее, уже не звенеть, а звонить. Именно так. Не хватало только «Лунной сонаты».

– Слушаю, – неожиданно для самой себя вслух прошептала Ли.

Звон прекратился. Ли ещё больше насторожилась.

– Ли, – послышалось в её голове так явственно, словно это говорили с другой стороны зеркала. – Не бойся. Не подумай, что ты сошла с ума. Пришло время всё тебе объяснить.

– Кто ты? – разговаривая с собственным отражением, всё так же тихо спросила девушка.

– Я тот, кто спас тебя на Луне. Моё имя Сиит.

– Если я действительно не сошла с ума и ты существуешь, то ты должен знать, что я не считаю себя спасённой. Это больше похоже на наказание.

– Я понимаю твои чувства, – спокойно продолжал голос. – Часто трудные миссии выглядят именно так.

– Миссии?!

– Именно так, – повторил голос.

– Ясно. Посттравматический синдром, мания величия. Потом дистимия, агорафобия и шизофрения. Не думаю, что ты меня убедил в обратном.

– Через минуту твоя глубинная память проснётся. Ты успокоишься. Всё встанет на свои места. Я говорю с тобой, чтобы предупредить: всё то, что ты вспомнишь, есть истинная реальность. Боль пройдёт, останется только свет.

– Свет… – зачем-то повторила Ли. И от этого слова ей действительно сделалось так легко, как не было никогда в жизни. Она стала будто руслом реки, по которому потекли сияющие воды восторга. Со скоростью света её жизнь стала прокручиваться назад, но при этом Ли успевала прочувствовать каждое из её мгновений. Всплыло лицо мамы, которого она и не помнила никогда раньше. Так живо, так трогательно. Мама улыбалась, а потом целовала её в лицо. И Ли превращалась в газанию, в огромный тёмно-рыжий цветок, и радовалась, как и он, солнцу. Солнце становилось всё больше и больше, пока Ли не начала различать даже его протуберанцы. Они не жгли её. Напротив, они ласкали и щекотали. И из газании она уже вылетала колибри. Жёлто-сине-зелёная, с тёмным брюшком и розовым хвостом. С её клюва капал сладкий нектар, который подхватывали золотистые пчёлы. А она устремлялась дальше, в холодный космос, который тоже не казался теперь холодным. Он был населён мириадами тёплых живых существ. Все они приветствовали её, вспыхивали всеми цветами радуги, рассыпали у неё на пути звёздные конфетти. Раздались звуки божественного оркестра, шум водопадов, омывающих живою водой каждый закоулок вселенной. Потом всё вокруг закружилось спиралью, образовав в центре манящую белую точку. Эта точка стала её целью. Колибри уже сама превратилась в поток света и должна была слиться воедино с этою белизной, отдать ей все остатки нектара. От скорости перехватило дух, и её сознание не справилось и отключилось…

Очнувшись на мягком коврике, постеленном на кафельном полу ванной, Ли ничему не удивилась. Она вспомнила всё. ВСЁ! И это не сумасшествие. Даже не пришлось искать никаких аргументов, чтобы убеждать себя в этом. Просто ничего более очевидного, чем само осознание, не существовало в природе человеческого ума. Пустоты больше не было. Была безукоризненная наполненность. И внутри и снаружи. Всё имело свой смысл, всё имело свою цену и своё настоящее место. Лёгким уверенным шагом она прошла в комнату, где в постели оставался лежать Калеб. Он спал всё тем же безмятежным сном, ничего не подозревая о случившихся переменах. Нежные чувства к нему снова вернулись к Ли. Только они стали глубже, насыщеннее, не так, как это бывает между женщиной и мужчиной при обычных обстоятельствах. Наверное, те же эллины назвали бы это агапе. Да, эллины понимали куда больше нашего.

Ли склонилась над Калебом, нежно поцеловала его в лоб и провела ладонью по небритой щеке. Он улыбнулся во сне. Ли улыбнулась ему в ответ.

– Прости, Калеб, – прошептала она и снова поцеловала его, уже в губы.

Затем она встала с кровати, переоделась в свою обычную выходную одежду, взяла сумочку и вышла из номера. Спустившись из отеля на улицу, она пробежала несколько переулков и открыла дверь маленького интернет-кафе со странным для такого заведения названием «Мериме». Там выбрала себе свободный столик, заказала лёгкий салат и включила компьютер. Выйдя на сайт полицейского участка Лейктауна, она сделала официальное заявление о том, что некто Калеб Эдвардс совершил преступление, вступив в близкий контакт с синтом по имени Юйлань Ли. Потом она скачала видео со своего телефона, записанное этой ночью в номере на тринадцатом этаже, и приложила его в качестве доказательства к заявлению. Спокойно доев салат и вытерев салфеткой губы, Ли нажала кнопку «отправить», оставила телефон на столике, вынув из него симку, и через минуту покинула кафе, двинувшись в направлении Полярной звезды.

Калеб побледнел от неожиданного поворота событий. Потом покраснел от смущения. И снова побледнел, не находя своему появлению здесь никаких вразумительных объяснений, если бы таковых, как ему думалось, потребовала девушка.

Ника тоже зарделась румянцем и спрятала за спиной фигу. Потом резко отвернулась, глядя на незнакомца через плечо. Заметив, что взгляд мужчины опускается всё ниже и ниже, она наконец опомнилась, схватила с тумбочки одежду и скрылась за дверью в ванной.