Алексей Загуляев - Сборник прозы. За пределами ожиданий

– Что? – это вырвалось из уст Ли непроизвольно, и она поспешила извиниться. – Нет, нет, продолжайте. Это я просто от неожиданности.

– Понимаю, – снова заулыбался доктор. – Возможно, последнее, что вы запомнили, было яркой вспышкой. Так всегда происходит. Происходило раньше… С одной только разницей. После этой вспышки никто к жизни, в отличие от вас, не возвращался. Но это не было случайностью или провидением. Вас спасли другие существа, которых мы называем «светлые». До банального логично… – как бы сам себе сказал мужчина, коротко рассмеялся и замолчал, ожидая от девушки каких-то вопросов.

Ли только пожала плечами, не находя подходящих слов.

– Но тут главное не в самом факте спасенья, – продолжил доктор, – что для вас, разумеется, важно. Главное в том, КАК вас спасли. Главное в том, ЧТО теперь из себя представляет ваше тело.

– В смысле? – заговорила наконец Ли. – Что с моим телом?

– В плане функционирования и самоощущения ничего. Но… Видите ли… Теперь вы наполовину существо синтетическое. Вы же биоинженер по специальности, поэтому должны понять это правильно.

Ли всё это время сидела на краю кровати, одетая в тонкий белый больничный халатик. После этих слов она не на шутку испугалась, вскочила, подбежала к зеркалу и распахнула одежду. Тело её было прежним. Никаких шрамов, никаких странностей. Разве только грудь стала более подтянутой, и кожа на животе казалась глаже обычного.

– Я не понимаю, – выговорила она, полуобернувшись в сторону доктора.

– Не волнуйтесь, – успокоил её мужчина. – Внешних признаков вы тоже не обнаружите. Позже я принесу все отчёты с исследованиями относительно вашего «обновлённого» тела. Уверен, что вы разберётесь что к чему. Вам ещё предстоит объехать не один исследовательский институт, поскольку технологии, заложенные в вашем теле, имеют теперь особую ценность для человечества. К тому же, будучи биоинженером, вы сами станете одновременно и объектом исследований и их субъектом… Если, конечно, захотите. Простите, что не представился вам. Это всё по той же причине: я лишь незримый оттенок в вашей жизни. Представляете, сколько интересного вас теперь ждёт?!

После слов об «оттенке» доктор ещё более «овангогился» в представлении Ли. Непонятно, зачем он вообще об этом сказал. Неужели на секунду позавидовал девушке?

– Да, вот ещё что, – напоследок добавил доктор. – Скоро вы заметите отсутствие менструальных циклов. Но не беспокойтесь. Во всём остальном по женской части у вас полный порядок.

Вот так началось это медленное падение в бездну. Даже почти с плясками и присвистыванием в душе от чувства избранности и от предвкушения открывающихся человечеству перспектив. Целый год после описанного выше диалога вместе со своей командой Ли колесила по миру. Все светочи биоинженерии были теперь в постоянном контакте с ней. Кто бы мог подумать, что когда-то предметом её исследований будет она сама! Через год Ли даже защитила кандидатскую по одной из побочных тем, не подпадавших под гриф секретности. И как раз тогда по военному ведомству пошли первые эксперименты с Петлёй. В Петле был создан исследовательский институт, куда Ли со всеми лучшими специалистами была перемещена. Согласитесь, что куда практичнее исследовать за один бесконечный день то, что при земных условиях заняло бы многие годы. В конце концов все точки над «i» были расставлены, и технология приобрела промышленные масштабы. Правда, для избранных. Для среднего класса и чуть повыше предлагались полностью синтезированные организмы: для помощи по дому, для ухода за больными в госпиталях, для некоторых чисто военных миссий, ну и – как же без этого – для сексуальных утех.

Когда военные передали Петлю гражданским, то центр по производству «синтетических организмов» переместился в обычный земной бельгийский городок Синт-Никлас. Так этих полностью синтезированных людей и стали называть «синтами» (и в честь самой технологии, и в честь городка). Когда все исследования были прикрыты, Ли оказалась не у дел. Все былые связи постепенно растаяли. А в душе накапливалось какое-то вселенское разочарование от вихря того безумия, которое породила череда последних открытий. Возможно, немалую часть начавшейся дистимии занимало необъяснимое нежелание Ли заниматься сексом. Ей было всего лишь двадцать пять лет, а чувствовала она себя в плане сексуальности на все шестьдесят. Одну маленькую аномалию во внутренней области гениталий, на которую когда-то указал ей ещё «Ван Гог», не удалось расшифровать до конца никому. Впрочем, её посчитали не столь существенной, поскольку она имелась только у Ли, и в новых, созданных на основе её те́ла технологиях, не передавалась никаким другим моделям. Поначалу Ли списывала свою асексуальность на действие Петли, но и в течение целого года, проведённого на Земле, ничего не менялось. И было в этом что-то странное: где-то глубоко в душе она хотела найти друга, хотела страстно, но… Повсюду ей попадались какие-то странные парни, отталкивающие от себя при одной только мысли о близком с ними контакте. Она даже подумала, не сменилась ли её ориентация после лунных манипуляций с её телом. Познакомилась с приятной девушкой, даже переспала с ней и испытала наконец оргазм. Но холод, оставшийся в душе после той ночи, явно дал ей понять, что ничего по существу внутри её не поменялось. Они дружили ещё месяца два и были временами счастливы обычным поверхностным счастьем. Но всё же пришлось расстаться, и инициатором этого стала даже не сама Ли, а её подруга. Всё это время, от закрытия института в Петле и до того дня, когда Ли после разлуки с подружкой начала искать новые пути для обретения внутреннего покоя, словно бы скомкалось в одну бесформенную субстанцию, внутри которой потерялись следствия и причины. Ли уволилась из гонконгского политехнического, где по инерции ещё продолжала преподавать, и почувствовала, что и к науке её интерес увял. От этого становилось ещё обиднее. Круглосуточные слежки, которые были неизменным атрибутом её жизни, тоже внезапно прекратились. Ведь она знала слишком много о миссии «Артемиды», и не только её молчание было важно для служб безопасности, но и её сохранность от враждебных интересантов. Вездесущие «люди в чёрном» раньше прямо-таки лезли в глаза, так что хотелось уже дать им по морде. Но теперь и они пропали, поскольку посвящённых в секретную информацию и помимо неё становилось всё больше в результате масштабности технологического прогресса. И даже это Ли раздражало. Она почти никому не была теперь интересна. Ни в какой роли. Родителей своих она не знала, потому что росла в детдоме. В десять лет была отдана в спецшколу для одарённых детей. Потом учёба, учёба, учёба…