Максим Комонов - Пришелец с планеты Земля

– Может, поешь? – предложил Джон, – А то стекла звенят. Люди сбегутся.

Майкл и правда очень проголодался. Он молча встал и отправился на кухню. Через несколько минут до Джона донесся приятный запах. Он встал и заглянул в соседнюю комнату.

Майкл приготовил омлет. Огромный, во всю сковороду. За время, которое он прожил в Чикаго один, после ухода Эмили, ему пришлось научиться готовить так, чтобы это не было в тягость – быстро и много. В приготовлении омлета он преуспел больше всего.

Джон молча зашел и сел за стол. Майкл посмотрел на него, держа в руке полную сковороду. Затем не произнося ни слова поставил еду на стол и взял из стола две вилки. Одну оставил себе, а вторую положил возле Джона.

«Наверное, лучше с ним поделиться, чтобы он не отобрал все,» – подумал Майкл.

Он первым подцепил большой кусок горячего омлета и, обжигаясь, отправил себе в рот. Джон посмотрел на это и повторил, правда кусок был гораздо скромнее.

– Значит, – непринужденно, как бы между прочим, начал Майкл, – Ты прилетел из космоса? – Майкл не смотрел на собеседника, чтобы не встретиться с ним взглядом.

– Угу, – так же непринужденно ответил Джон.

«Так, с этим разобрались. Да только что мне с того? Ах, ну да, меня не посадят за пособничество преступнику, меня просто увезут на секретную базу в пустыне и обо мне больше никто и никогда не услышит. Хрен редьки не слаще».

– И как там?

– Неплохо, – Джон подцепил второй кусочек.

– Проголодался? – Майкл кивнул на сковородку.

– Нет. Просто хотел ощутить вкус.

– И как? – теперь Майкл поднял глаза.

– Очень вкусно, – Джон тоже посмотрел на собеседника и улыбнулся.

– Спасибо.

«Ты смотри, мой омлет даже пришельцу понравился! Может в повара податься… А этот парень не так уж плох. Вежливый. Может, бояться его и вправду не стоит. До сих пор он агрессии не проявлял, – рассуждал Майкл, – Может, попробовать с ним поговорить. Такой шанс бывает не у каждого. Авось, что-нибудь интересное расскажет».

– Почему тебя все еще не забрали свои? Ну, другие пришельцы. Тебя же сбили.

– Они не знают, где я. Я маяк отключил.

«Хотя бы другие не появятся. И на том спасибо,» – подумал Майкл.

– Знаешь, – взбодрился он, – Шансы, что я когда-либо покину эту планету, примерно равны нулю…

– Скорее всего, – кивнул Джон.

– Раз ты оттуда, – он указал вилкой в потолок, – Расскажи, что там? Какая она, Земля?

– Хм, – довольно улыбнулся Джон. – Она волшебная, – он сделал продолжительную паузу, перелистывая в голове воспоминания, – Земля – это просто чудо, – он вновь замолчал, пережевывая омлет и мечтательно улыбаясь, – Она восхитительная. Она таинственная. Она нежная. Она… – он остановился и перестал жевать, – Я люблю эту планету. Она – мой дом. Была, есть и будет всегда.

– Звучит красиво, – одобрительно кивнул Майкл.

– Печально, что вы ее не бережете, – внезапно добавил Джон и осуждающе посмотрел на собеседника.

– Не бережем? – удивился Майкл, – Ты про мусор?

– Дело не только в мусоре. В негативе. В эмоциях. В злости. Пока один землянин заставляет другого страдать, планета тоже будет страдать..

– Ты хочешь сказать, что планета все чувствует? – Майкл перестал жевать и нахмурился.

– Земля впитывает все вибрации своих детей, – Джон быстро указал пальцем на Майкла.

– И чтобы планета хорошо себя чувствовала, мы должны хорошо себя вести?

– Именно, – коротко кивнул Джон.

– Но это же невозможно, – усмехнулся Майкл, – То есть, так не бывает. Всегда есть хорошие и плохие, добро и зло.

– К сожалению, – опять лаконично ответил Джон и положил вилку на стол.

– Понятно, – протянул Майкл.

Он принялся молча доедать остатки омлета на сковородке, параллельно обдумывая слова пришельца.

«Интересно говорит. Живая Земля. Что же, охотно верю. Моему мировоззрению это не противоречит. Да только грустная история получается, если планета чувствует страдания. Ведь они бесконечны и неизбежны».

– Готово! – объявил Майкл и положил вилку в пустую сковороду.

Он порядком расслабился и уже начал привыкать к присутствию в своем доме незнакомого человека, который на поверку оказался весьма дружелюбным и вежливым. В очередной раз называя его мысленно «пришельцем», Майкл неосознанно провел параллель с собой, ведь он в этом доме тоже не частый гость и тоже мог легко побороться за это звание.

Вновь мужчины сидели молча и смотрели по сторонам в ожидании. Майкл уже не думал о военных, которые могли в любой момент постучать в дверь. Джон тоже расслабился.

– Я пойду на перекур, – Майкл встал, – Пойдешь?

– Нет, спасибо.

– Дай угадаю. Воняет? – сказал он, делая шаг в сторону выхода.

– Все верно. Иди один. Надеюсь, ты не станешь чудить?

– Чудить? – переспросил Майкл, оборачиваясь, – Маловероятно. Ты, вроде, нормальный парень. И вещи интересные рассказываешь. Так что кипишь наводить нет смысла.

– Верно мыслишь, – кивнул Джон.

Майкл повернулся и удалился в сторону задней двери, ведущей во двор. Хлопнула дверь. Джон прошел в гостиную и уселся на диван. Он сидел в полной тишине и сквозь нее слышал, как тихонько шуршат клены.

Внезапно для себя Джон обнаружил, что ему хочется спать. Веки стали тяжелыми, а в глаза кто-то насыпал песок. Его рот самопроизвольно растянулся в сладкой зевоте.

«А что, может и правда поспать до ночи? – обратился он к самому себе, – Очень странный дом, – мысленно бормотал он, опускаясь на диван, – Я пару часиков, – его голова коснулась прохладной обивки, а глаза окончательно закрылись, – Как же я устал, – это были его последние слова».

«Он никогда не понимал, почему тишину называют „мертвой“…»

Земля. Родная планета. Единственная мать, которая у него осталась. Джон не переставал восхищаться ее величием среди других планет Солнечной системы, всей галактики, да и космоса в целом. Богатая, роскошная, могучая, гордая, но в то же время ранимая, уязвимая и нежная. Где бы он ни находился, в какой бы уголок Вселенной его ни закинуло, он всегда стремился обратно, к своей Земле.

Сон стал редкостью для него после перерождения. Но раз в несколько лет, будучи в полном уединении, он ложился на спину под открытым небом и засыпал, раскинув руки. И каждый раз он видел во сне синеватые изгибы своей родной планеты.

Вот и сейчас, лежа на диване в гостиной дома Кэри, он плыл в открытом космосе на орбите Земли. Вокруг только бледные звезды и тишина. Он никогда не понимал, почему тишину называют «мертвой». Ему казалось, что именно в этот момент, когда шум стихает, можно расслышать как перешептываются планеты и звезды. К сожалению, он не мог их слышать на самом деле, но его воображение подсказывало, что это похоже на пульсирующий гул, подобные стихающему звону колокола. Это непременно должна быть волна, расходящаяся в разные стороны. С завихрениями, с брызгами.