Валериан Маркаров - Личный дневник Оливии Уилсон

В 15:00 на приём к Джозефу записана мисс Харрис, бедняжка страдает из-за лишнего веса. Затем он примет мистера и миссис Тайлер, супружескую пару, стоящую на грани развода. И, наконец, в 17:00 его впервые посетит некий мистер Вуд. Причина обращения неизвестна. Пока.

Его пациенты, женщины и мужчины, с виду не отчаявшиеся и несчастные, а уверенные в себе, дорого одетые люди. Но их разум – подчинён навязчивой мысли или желанию. Большинство из них хочет одного – вернуть кусочек старого доброго прошлого, даже если оно уже протухло. Снова жаждет пережить любовную тоску, готово наступать на одни и те же грабли и бросаться с головой в омут. Другие пытаются избежать различных проблем: одиночества, презрения к себе, головных болей, импотенции, сексуальных отклонений, избыточного веса или анорексии, перенапряжения, горя, колебаний настроения, раздражительности и депрессии. Этим заблудившимся людям нужен хороший психотерапевт, чтобы выбраться за пределы собственной головы и взглянуть со стороны на клубящиеся там мысли. И смиренно открывшись Уилсону, они посвящают его в свои скорби, тянут одну заунывную песню: «Хочу ещё раз увидеть её», «Хочу, чтобы он вернулся – я так одинока!», «Хочу, чтобы она знала, как я люблю её и как раскаиваюсь, что никогда не говорил ей об этом», «Хочу иметь детство, которого у меня никогда не было», «Хочу снова стать молодой и красивой», «Хочу, чтобы меня любили и уважали. Хочу, чтобы моя жизнь имела смысл. Хочу чего-то добиться, стать знаменитым, чтобы обо мне помнили»…

Так много желаний! Боли! Тоски!

Во время сеанса терапии некоторые, особенно новички, конфузятся, рассказывая о своих проблемах, другие же, наоборот, впадают в неуместное красноречие и говорят много такого, что вообще не относится к делу, отчего порой его кабинет содрогается от эмоций, а старик Фрейд раздражённо отворачивается, сердито затыкая уши пальцами. А Джозефу приходится с этим жить, проявляя терпение и выслушивая самые сокровенные желания своих пациентов, хотя большинство из них никогда не исполнится: невозможно вновь стать молодым, остановить старость, вернуть ушедших; наивны мечты о вечной любви, непреходящей славе, о самом бессмертии. И нельзя избежать боли, потому что боль есть часть жизни. Но постойте! Не всё так трагично. Ведь многие – не без его помощи – смогут научиться жить в этом состоянии, быть счастливыми по-своему. Это случится тогда, когда умолкнут голоса в их сознании, твердившие им как мантру: ты лузер, ты всех разочаровал, ты негодяй и урод…

Он много работал. И когда вследствие долгих часов напряжения на него наваливалась смертельная усталость и мысли начинали путаться, наскакивать одна на другую, не позволяя ему сосредоточиться, он неизменно слышал скрипучий голос Зигмунда:

– Расслабьтесь, коллега. Вы пашете как лошадь, гробя своё драгоценное здоровье. Этак вы и до Рождества не дотянете. Знал я одного такого «пахаря». Упрямый был малый, никого не слушал. Тоже работал на износ, и в один день – пфф!!! Сломал себе хребет. Не успел насладиться плодами своих дел… А ведь запросто мог бы, если бы умел остановиться… И потом, как вам удаётся терпеть, когда вас обстоятельно рассматривают по восемь часов в день? Никогда не мог выносить подобной пытки! И нашёл от неё верное средство. Да, вы совершенно правы. Я о кушетке! Достаточно длинной, чтобы вытянуть ноги, но и достаточно твёрдой, чтобы пациент не уснул. Устраиваешься за его головой: пусть человек расслабится, пусть ничто его не отвлекает. И пусть себе болтает, что хочет, не нужно его ни о чём расспрашивать. Вот он, мой метод свободных ассоциаций, обнажающий подсознание и помогающий обнаруживать глубинные корни человеческих проблем… Читали эту статью? Нет? «Журнал психиатрии». Я бы незамедлительно прислал вам копию при других обстоятельствах…

Хорошо ему умничать со стены!

Сегодняшний день доктора Уилсона протекал монотонно. Приходил мистер Тернер и всё жаловался, что день за днём люди его разочаровывают. Потом явилась миссис Смит и с тусклым выражением лица изложила полдюжины новых причин для очередного уныния. Непрерывные головные боли мистера Эванса стали носить периодический характер, но он продолжал хандрить, несмотря на все старания Уилсона, который переживал, что его терапия не оказывает должного эффекта. А Майк – последняя любовь мисс Миллер – кто бы мог подумать? – теперь постоянно следует за ней, начиная досаждать назойливостью.

Ровно в 15:00 в кабинет, переваливаясь, вошла мисс Берта Харрис в мешковатом платье аляповатой расцветки. До чего же Джозефу были неприятны тучные люди! Её бесформенное тело – грудь, колени, зад, плечи, щеки, подбородок – всё, что должно нравиться в женщинах, было превращено в гору мяса и отталкивало. Он с ужасом представил, как дрожат её щеки и многочисленные подбородки, когда она жадно ест прямо из кастрюли, оставшись одна, как облизывает жирные пальцы, вытирая их о халат. И его передёрнуло. Он подумал, что если в эту минуту ей вдруг захочется извлечь из своей увесистой сумки что-то съестное, например, Биг Мак с двумя рублеными бифштексами из говядины, то ничто не поможет ему удержаться в границах ангельского терпения. Он атакует её и заорёт: «Прекратите набивать себе брюхо! Разве вам уже не достаточно?»

Слава богу, что Берта не догадывалась о его шальных мыслях. Она медленно втиснула своё туловище между поручнями кресла и села так, что её ноги не доставали до пола, в ожидании глядя на доктора.

– Ну, мисс Харрис, как дела? – спросил он. – Что интересного произошло в вашей жизни за последние три дня?

– Интересного? – удивилась она и пожала плечами. – О чём вам рассказать, доктор Уилсон? Как я ем по ночам?

«Какого чёрта, – подумал он, – у неё болтаются ноги? Может, задница у неё такая толстая, что мешает достать до земли?»

«Немедленно прекрати это, Джо! – приказал он себе и вздрогнул. Ему показалось, что Берта расслышала его внутренний голос. – Куда подевалась твоя профессиональная этика? Вместо того чтобы проявить эмпатию, поддержать, ты навешиваешь на Берту ярлыки. Но они никак не помогут тебе справиться с её проблемой».

Уилсон взглянул на мир глазами Берты Харрис. Ей тридцать восемь и она никогда не была замужем. Что ж, это не смертельно. Тянет лямку в центральном почтовом офисе Нью-Йорка. Она всегда страдала от излишнего веса, начав полнеть с конца подросткового периода. Сейчас её вес достигал двухсот шестидесяти фунтов. Не имея друзей, личной жизни, она работала по шестьдесят пять часов в неделю. И, возвращаясь затемно в пустую квартирку, где жила вместе с раскормленной пятнистой кошкой по имени Эльза, единственное, что делала, так это наедалась и засыпала во время полуночных новостей.