Артур Кинк - Середина земли

– Вот какая фраза красивее? «Я бухаю как Черчилль», или «Я бухаю как Ельцин»? Мне как писателю, такие мелочи важны.

Ещё он сдавал алюминий и медь. Он ввязывался во всевозможные авантюры, иногда опрометчивые, а иной раз и очень опасные. Таким, он был до всех злополучных событий.

За мою недолгую службу, я уже побывал в Карелии, Тикси и других уголках своей необъятной Родины. Забайкалье, стало моей целью, не только из-за Антона. Меня в те края давно зазывали старые сослуживцы со срочки. Есть буузы, пить, показывать мне Байкал и искать мне бабу. Речи их были сладкими и заманчивыми.

Я, тогда жил на Восточной, а Цупсман на Победы, у уралмашского метро. Мы условились встретиться на вокзале.

Я собрал в дорогу аптечку, полную бинтов, лоперамида и активированного угля. Купил билеты, дошираков, чаю, копчёной колбасы, отварил яйца, закачал музыки на телефон.

Цупсман взял несколько полторашек крепкого уральского мастера, водки, заблаговременно перелитой в бутылку кока-колы и кучу тетрадок для записей.

Я всегда стараюсь ездить поездом. Во-первых, дни дороги прибавляются к отпуску. Во-вторых, с юности, все эти подстаканники, прокуренные тамбуры и веселые соседи с гитарой казались ни с чем не сравнимой романтикой. Душные, пропахшие потом вагоны. Жесткое бельё. Чай, с привкусом копчёной рыбой. Лай собаки из переноски. Носящиеся по вагону с криками дети. Я устал от вечнозелёных одинаковых лиц. А здесь все были такие разные. В яркой одежде, платьях, шортах и майках, спортивных костюмах. С волосами, короткими или длинными, завитыми или заплетенными. С бородами и усами. Пирсингами и тату. И даже в цветных неуставных носках.

Не успел поезд тронуться, как пожилая женщина попросила меня поменяться с ней. Её было тяжело залезать на верхнюю полку. Все отказывали ей, а я согласился. Меня не утрудит залезть наверх, а тем более помочь человеку, возраста моей матери. И я искренне не понимал, почему на меня смотря как на лоха. Так, мы и тронулись.

Пока я наслаждался возможностью попялиться на что-то кроме казарм и кучи зелёных людей, мой друг употребил полторашку уральского мастера и заснул, игнорируя просьбы очередной старухи, уступить ей нижнюю полку. А я слушал музыку и смотрел на проносящиеся за окном домики, деревья, поля и горы.

Когда выключили свет он проснулся и выдал.

– Хозяйка медной горы была лесбиянкой.

– Почему?

– Ну смотри. Сколько мужиков она сгубила? Вагон и маленькую вагонетку. Жила в одиночестве. С мастером у неё не склеилось. Одна Настасья могла её цацки носить. И забрала она её к себе потом. Не с проста это.

– Не думаю, что Бажов это имел ввиду.

– Именно это он и имел ввиду. Сказать напрямую он в то время не мог, но кому надо, тот и так всё понял.

– Мужики, в карты играете? – нашу литературную беседу прервал парень крайне неблагонадёжного вида. Наш ровесник. Без одного зуба и бритый под троечку.

Антон оживился. Он, отлично играл в азартные неподвижные игры. Но лучше всего ему давались карты, нарды, шахматы и шашки. Он немедленно достал свою пластиковую колоду покерных карт, и прощелыга убрал свои потрёпанные бумажные.

Решили, что начнём в дурака, так как я хорошо умел играть только в него. Разлили по кружкам, я раздал. Саня, так звали нашего нового попутчика, спросил куда мы едем. Мы сказали, что в Забайкалье. Он проиграл первый раз. Антоха предложил поставить деньги. По сотке. Саня спросил, чем мы занимаемся по жизни. Мы сказали правду. Саня спросил у Антона за татуировки. Я чувствовал, что назревал конфликт. но поняв, что Антон с уралмаша, просрав нам последний стольник, Саня вышел на татарской, а мы легли спать.

Утром Антоха разбудил меня, и стал вспоминать произведение Ерофеева Москва-Петушки. Каждые главы, тот писатель, называл в честь станций остановок. Особенно Антоха восхищался главой «Серп и Молот – Карачарово», которая состояла из единственной фразы «И немедленно выпил». Что мы и сделали, открыв третью полторашку Уральского Мастера. Остановки становились всё короче, но Цупсман, успевал выбежать за сигаретами и парой чебуреков, после которых у меня до головных болей крутило живот. Ситуацию усугубляла очередная литературная лекция Цупсмана на тему: Как же его бесят англоязычные слова у отечественных писателей и почему они пишут цены в долларах. Я хочу книгу читать, а не за курсом валюты следить! В жопу себе калькуляторы засуньте!»

Тяжин, 17 июля, 2016 г.

В Тяжине к нам подсел новый попутчик – Валера. Это был неопределённого возраста мужчина. Мелкого телосложения, в невзрачных брючках. Он вежливо отказался от чебурека, что настойчиво предлагал Антон, и сидел тихо, уткнувшись в свой разбитый смартфон.

– Может в карты? – предложил Антон.

– Со школы не играл. Наверное, уже и не упомню правил-то. – забормотал наш попутчик.

– Меня учил дед. Ну как учил. Я его не знал, но бабушка рассказывала, что он был виртуозом азартных игр. Сколько он её не учил, она ничего не понимала. А вот я и моя мать в этом мастаки. Наследственность. – весело сказал Антон и вынул колоду.

Играли в сто одно. Я сыграл две партии, с подсказками своих соперников и отказался. Пялился в окно и следил за Цупсманом, чтобы тот не наделал глупостей. Не то, чтобы мне было это надо или я проникся его бредовыми идеями про сны. Дело в том, что, если рядом со мной есть люди, товарищи или вовсе незнакомцы, я начинаю чувствовать за них ответственность. Неважно мужчины, женщины, старики или дети, я начинаю пытаться предотвратить конфликты, драки, необдуманные рисковые поступки. Я хотел бы избавиться от этой дурной привычки, ведь, по сути, мне должно быть плевать. Это не мои друзья, не мои родные. Но я не могу. Как у курильщика нет силы воли покончить с сигаретами, так и у меня нет силы, прекратить играть в защитника всех вокруг. Возможно, всё дело в воспитании. Мужчина должен нести ответственность за свои поступки, но мне почему-то сказали, что я должен нести её ещё и за чужие. Если видишь, как обижают слабого – защити. Если видишь голодного – поделись. Немощного – помоги. Если бы моя мать воспитывала всех детей вы мире, то клянусь, мы бы жили в идеальном утопическом обществе, где если упадёшь, то потом от рук помощи не отобьёшься. Но к счастью или к сожалению, она воспитала только одного идиота с львинным чувством долга.

В очередной раз, Валерий доставал деньги из кармана, пришитого к трусам, брал в руки карты и говорил: «Благодарю.»

– Кого благодаришь?

– Бога-отца Абсолюта, Матерь мира, миропорядок, орбиту Божественных энергий, тебя, твоего друга и людей китайской народной республики, чьи руки создали эти карты. Во что вы верите?

– В армию и флот. – коротко ответил я.

– Слышали о переходе земли в пятое измерение?