Катя Матуш - Звёздные окраины. Том 2

Вскочив на ноги, я побежала к выходу, прикрыв глаза насколько возможно. Врезаясь во встречных людей, я не могла сдерживать стоны, колени подгибались даже от случайных шарканий по плечу. Только я выбежала за пределы клуба, сразу рухнула на колени, пихая пальцы в рот.

Из меня почти ничего не вышло. Сколько я просидела, стискивая Риту в объятьях? Минут десять?

Сейчас был одиннадцатый час. Пришли мы к половине девятого… Мне нужна больница…

Я, постанывая, поднялась, боясь прижать руки к туловищу. Передозировка такими наркотиками приводила к очень страшным последствиям, я как сейчас помню лекции, что нам проводили перед каникулами. Под действием этой дряни девушки раздирали себя изнутри своими же руками. И хорошо, когда руками!

Я бежала к дому, чувствуя, как прилив сил борется с расходящейся по телу дрожью. Грудь вздымалась и буквально требовала, что б кто-нибудь ее сжал, да покрепче. С каждой минутой мне становилось все хуже. Нужно, чтоб меня кто-нибудь связал. Марта? Соседи?

Я отгоняла от себя мысли о единственном враче, которого знала, потому что при воспоминании о его длинных белых пальцах бежать вообще не получалось. Периодически я замедлялась, борясь с желанием забиться в ближайшую подворотню и справиться с этим другим способом. Ну, спасибо примешанным батарейкам… Да я теперь буду постоянного их с собой брать!..

Нет… Я надеюсь, это последняя моя разрядка… И поможет мне только он.

Влетая в подъезд, я неслась по лестнице не глядя. Полумрак и уверенность, что ночью по подъезду никто не гуляет, давили виски. Гребаные ступени! Мне нужна помощь. На очередном повороте я влетела лбом в лестницу, ведущую на крышу. Боль немного отрезвила, но возникшее головокружение валило с ног. Я схватилась за лицо и скользнула руками к груди. Сползая по стене, нащупала холодную пуговицу джинсов.

Ну, нет…

Оттолкнувшись, я собрала, кажется, последние силы и ввалилась в квартиру к Рыбе. Дома его не оказалось, и, спасибо черту, меня вымораживал цвет его стен! Смартфон остался в плаще, плащ в клубе…

– Дерьмо!

Если его там нет, придется бежать к Марте… Но дети!

По дороге к типографии на стоны уже не хватало воздуха, с рыком я вставляла ключ в дверь, прислонившись лбом к холодной стене. Замок щелкнул, я завалилась на пол холла и заметила тонкую струйку света у дверей в кабинет.

Слова тонули во вздохах. Эффект батареек кончался и раздутые легкие будто сжимались.

– Рыба!! – проорала я.

Никто из них меня не тронет, я знала. Илья бы не посмел…

Дверь в кабинет с грохотом распахнулась. Мелькнула знакомая, подвязанная резинкой, прическа. Как же ему идет…

– Р-рр.

– В…

– Тихо, замри! – я впилась одной рукой в глаза, другую выставила перед собой. Нельзя, мне нельзя его не слышать, не видеть.

– Ч-что случилось?! – пронеслось над самой головой.

Рука соскользнула с лица. Рыба опустился на пол в сантиметрах от меня и тянул руку к моему лбу.

– Нет! – дернулась я, как думала, назад, но тут же почувствовала на щеке его пальцы. – Выруби меня… – терлась я об его руку губами, срываясь на стоны.

Рыба отпрянул, и я сто раз за эти секунды его прокляла. Какая же отборная дурь…

Я свернулась на холодном полу, зажимая руки коленями и боялась вдохнуть. Разум мерк. Я чувствовала, что почти на пике сумасшествия.

Ноги что-то стянуло.

– Руки! – закричал Рыба.

Я собрала ладони в замок и крепко сощурилась. Он сам выдрал их из захвата уже ослабевших ног.

– Кто тебя так накачал?!

Я взвыла, почувствовав его руку на своем животе. Он перевернул меня лицом к полу, руки тоже стянуло. Поясница прогибалась, я елозила извивалась от удовольствия, просто чувствуя, что он рядом. Но успокаивало, что сама себя я уже не прикончу.

Рыба схватил меня за лицо, и до боли надавил на челюсть, рот раскрылся.

– Соберись! Надо избавиться от этой дряни!

Его пальцы давили на язык, но избавляться было уже не от чего.

– Сколько ты выпила?!

– Коктейль, три…

Я почувствовала холодные руки на своей шее, и через секунду отключилась.

Тело очнулось раньше разума, когда я пыталась открыть глаза, уже чувствовала саднящую боль внизу живота и между ног. Я лежала на спине укрытая пышным легким одеялом, что приятно скользило по телу и, осматривая белый потолок радовалась, – ума, привязать меня к кровати в больнице, хватило. Правая рука лежала открытой, рядом торчал шест капельницы. Я не могла пошевелиться, голова болела, губы слиплись, легкие жгло и казалось, бешеное биение сердца легко можно разглядеть поверх окутывающей меня перины.

Голова соскользнула на бок.

Это не больница…

Вдоль стены, на месте, где у меня стоял небольшой шкаф, высились стеллажи, забитые книгами. Те, что не влезли, ровными пирамидками лежали рядом на полу. И не лень ему было раскладывать их по размерам? Рядом громоздился шкаф и комод, что своими венге фасадами броско разбавляли помещение.

Стены не отличались по цвету от потолка, отчего казалось комната круглая.

На стене напротив висел широкий холст проектора, само устройство было прикручено к потолку над моей головой. Я здесь уже была… аккурат вчера. Но рассматривать подробности сил не было, выворачивающее наизнанку возбуждение интересовало только что-нибудь мягкое, склизкое и теплое. Сухость коснулась и глаз, я старалась не моргать и повернулась к окну, источающему мягкий утренний свет.

Рыба полулежал на узкой кровати, подобной скудной лежанке в моей квартире. Опершись спиной на большую подушку, он читал. Футболка изумрудного цвета и фиолетовые штаны в клетку. Не удивительно, что за пределами дома он носит только черное. Не умеешь в стиль, используй черный универсал…

Голова была перемотана легко нависающей на глаз повязкой, казалось, наклонись он чуть вперед, и она спадет, открывая белое, будто бескровное, лицо. Солнечный зайчики тонули в спадающих на шею волосах, что непослушно выбились из закрученного пучка. Удивительно, как гелиевый глянец меняет облик. Тогда он блестел и светился, отражал весь мир, будто защищаясь, а сейчас я чувствовала, как эта черная дыра….

К животу ощутимо подкрадывались остатки блуждающего по организму афродизиака. Он возбуждает, но уже явно не туманит разум настолько, чтобы навешивать на окружающих желаемые облики. Рыба нравился мне сам по себе, конечно, телу не терпелось сменить тяжесть одеяла на его объятия, но это пройдет. Только что-то подсказывало, раскрыть тайны этой блуждающей во мраке галактики я хочу независимо от сводящего внутренности наркотика. Он опять меня спас.

Хруст переворачиваемой страницы прорезал дымку, что заволакивала весь вчерашний вечер. Они пишут завещания, мечтая после смерти попасть на сцену, где он сотворит из их тел кровавый шедевр. Платят должно быть немало… Припоминая, как Лида сетовала на переезд всей семьи Риты, было понятно, что деньги мертвые модели получали исправно. Нравится ли ему эта работа, или приходится делать ее ведомым чувством наживы, она в любом случае влекла за собой волну побочного счастья. Они не просто не убивают, они оставляют родственникам умерших шанс, что не в состоянии дать ни образование, ни замужество.