Мастер Солнца Покрова Пресвятой Богородицы - Трудно быть Ангелом. Книга Вторая. Роман-трилогия

Все поддержали:

– Господи, помилуй!

Поэт продолжал:

– Господи Боже, прости Ты нас, грешных, что обманули Тебя и твоего Иерея на исповеди и сокрыли грехи свои тайные. Грешные мы, не вмени нам этих тяжких грехов, а очисти, удали всякое зло из наших душ и сердец. Умоляем и просим – подай руку, Господи, нам, спаси этот храм, дай испить из чаши Христа до конца и зажги в нас божественный Свет! Свет Твоего Маяка. Но не отвернись – умоляем Тебя! Воистину, Сыне Боже Христос, истинный Бог наш, нам завещал – просите, и будет вам. Так просим же мы, Господи, плачем и жаждем – ниспошли Святый Дух Утешителя нам. Я же прошу, умоляю Тебя! Всем дыханием, всем сердцем, всею душою прошу, Господи Иисусе Христе, умоли Отца, покажи Свет и нам поможи! О чём жаждем, о чём мечтаем, о чём просим мы, о Святой Благодати! От Отца исходящий Боже Святый, приди к нам, грешным братьям твоим! Просим – буди с нами, Боже Отец! И ниспошли! Подай, Господи, Свет! Свет, Отче! Просим, умоляем Тебя!

– Подай, Господи, просим!

– Ей! Господи! Иисусе Христе Сыне божий, Отец в Тебе, а Ты в нас, а мы в Тебе! Да будем все совершенно и воедино в Тебе, здесь только братья и сёстры мои, Господи Иисусе Христе, возлюби нас, грешных, и освяти Святой истиной храм, и упроси Отца ниспослать любовь нам, свою истину – Духа Святого Вышнего на братьев моих, на храм твой, Боже, и дело святое. Просим всем миром! Просим! Умоляем всем сердцем, всею душою, всем дыханием, умоляем и просим, Господи Боже!

– Подай, Господи, просим!

– Господи! Господи! Это твой Храм! А мы братья твои, умоляем Тебя, Утешитель! Сокровище Благих, сойди от Отца в окружении Ангелов, яви волю и свою благодать. Приди – умоляем Тебя… Каждый храм на земле – то Фавор для нас, грешных людей. Преобрази, освяти! Эхма, Господи Боже, это твой, Господи, Храм. Ты посмотри – какой он красивый! Это наш с тобой Храм, Господи Иисусе Христе! Владыко Отец, в двери сострадания стучуся к Тебе, прошу, подай Утешителя!

– Подай, Господи, просим!

Мэри вздрогнула: «Зябко! И как Поэту не холодно? Неужели здесь, в холодных стенах, может быть Бог?» Постник тоже пал на колени, и все художники сразу за ним опустились на колени в покаянии, почти плакали и всё повторяли: «Подай, Господи!» и «Господи, просим!» А Постник шептал: «Господи Святый, ты нужен нам. Господи Святый, ты нужен нам…» Юродивый один стоял со свечами над всеми и пел протяжно: «Благослови-и-и!»

И вот Юродивый толкнул Постника в рясе:

– Приоткрой святые врата алтаря! Яви нам на престоле Чашу Христа – за нас, за всех, за наши грехи искупление! И Книгу неси на аналой. Ты же алтарник!

Постник сходил, приоткрыл святые врата, а вернулся с Книгой, поцеловал почтительно и положил Книгу на аналой, рядом с иконой. А через полуоткрытые царские двери все увидели огромную новую красивую икону Христа в алтаре и Чашу Христа, на жертвенном престоле стоящую.

Поэт, стоя впереди на коленях, ладонями закрыл глаза свои, и слёзы текли по его щекам. И уже со слезами, с закрытыми ладонями глазами он, охрипший, молился – молился так, что гудел пустой храм, словно колокол, а он «язык колокола» – истово звал и молил Господа Бога:

– Боже мой! Боже! Ещё приносим Тебе покаяние, да, грешны мы, Господи, снова и снова, что обманули Тебя. Обманули на исповеди и не раскаялись полностью. Во спасение нас, предстоящих на коленях перед Тобою, умоляем – прости и помилуй нас, и открой двери Твои сострадания нам. Боже мой! Боже! Всё, чем владеем, таланты и души, мысли и сердце – всё тебе отдаём, Иисусе Христе! Без Тебя, Без Твоей любви и без Благодати Духа Святого никак нам нельзя жить и творить, и не сможем Твой храм расписать! Ей же Господи! Ей! Услыша нас, грешных! Здесь только братья художники и сёстры мои, и все мы Твои. Господи Иисусе Христе и Святой Дух утешитель – вы две руки Бога Отца, умоляю – возьми наши грешные души к себе Своими руками. Возьми, обними нас, Господи, и приложи Духом Твоим Святым Утешителем! Отвори же нам двери, плачу, умоляю Тебя! Господи Боже, Отец нас привёл в этот храм, а значит, мы все Твои, и мы во Христе! Ангелы! Молю вас, Ангелы божии, молю, Святая Богородица, молю Иоанна Крестителя слезами и молитвами всех матерей – умолите Отца и Сына Христа! Ей, ей, Свят, Свят Господь Саваоф, небо и земля под Твоими ногами, открой же нам Путь и дорогу к Тебе! Ниспошли Духа Царя Небесного на сей храм и на братьев моих и твоих! Отче, Именем Твоего ради – умоляю Тебя! Прошу и молю, дай жить нам, грешным! Дай же! Дай и церкви Твоей, Господи, дай! Подай, Господи, со слезами умоляю Тебя! Всеми силами, всеми костями заклинаю, молю – подай Утешителя нам!

Поэт был уже не от мира сего, видно было, что он всею душой стоял на молитвенной связи с Господом, с верхним миром и был явно не здесь. Молитвой связал небо и землю! В этот момент все почувствовали – стёрлись границы реальности. В храме видели только Поэта, его дерзость и энергию свыше и его Ангелов. Всё наэлектризовалось вокруг до предела! Поэт с невероятной силой призывал, молил и хрипел, и был, безусловно, на одной волне с Богом, крестился, разговаривал с Ним, снова и снова просил, хрипел, умолял:

– Свят, Свят, Святой Дух Господин, молю, умоляю Тебя – спаси этот храм! Господи Боже… Да Господи же! Да забирай мою дерзкую жизнь! Но оживи мёртвые камни храма собою. Оживи, Святой Утешитель, и яви Ангелов Духа! Молю, умоляю Тебя, забери мою грешную жизнь! Не щади меня, дерзкого! Не щади меня, недостойного, Господи! Но умоляю – услыши меня! Воистину, те, кто достоин, узрят Тебя, Господи! В двери сострадания стучусь я! Господи Боже, ответь же мне – любишь ли Ты меня? Любишь ли? Верю, что любишь! Я здесь! Где Ты мне назначил и приказал! И я пришёл к Тебе, Бог! Душа моя исстрадалась, откройся же мне, Господи! (И сильней закричал!) Господи, да любишь ли Ты меня? Ответь? Не щади меня, Господи! Не щади – всё забери-и-и! Мою жизнь! Я всё Тебе отдаю! И душу свою! Всё отдаю! А любишь ли Ты меня?!

Вдруг петли в дверях иконостаса треснули и приоткрылись, всё поплыло перед лицом, и Поэт – бах, на пол мёртво упал!

Бездыханный!

Все вскрикнули! И в страхе застыли в абсолютной тишине. Остолбенели от ужаса!

Умер же! Умер Поэт! Лежит бездыханный.

И тут вдруг ниоткуда почудилось воркование голубя! И послышались все голоса мира! И поднялся необычный ветер! И по кругу, по храму с голосами прошёл! Из темноты, с самого верха, из купола на Поэта полился ясный луч. Свет-свечение! Ярко-зелёный свет из линзы купола вниз – на Поэта! И все увидели Свет!

Свет? О, Господи?! Что этот Свет?! Бог услышал его? Поэт умер и душу отдал за этот Свет? Купол храма молитвой пробил? Из самых небес? Что это? Свет? Свет! Что это за Чудо?!

Зелёный Свет растворился постепенно и медленно, а абсолютная тишина продолжалась, и понемногу замолкли голоса мира, и невидимый голубь перестал ворковать. Но в этот момент все свечи вспыхнули ярче! И царские врата сами раскрылись ещё больше и распахнулись от ветра! Иконостас засиял ярче, ещё ярче! И сильней подул ветер! И всё вокруг осветилось невиданным Светом!