Лилия Уразгулова - Хрупкий рай

– Я думаю, что это вино выдерживали в дубовых бочках и потому оно обладает таким терпким вкусом и бабуле оно бы не понравилось.

Людовик приобнял внука и потрепал его волосы.

– Ты прав Пьер, оно не такое изящное чтобы понравится бабушке. Но ты молодец, твоё увлечение вином даёт плоды. Ты бы хотел создавать что-то подобное?

Пьер поморщился и сказал:

– Я считаю, что лучше продавать вино, чем заниматься его производством, тем более у нас этим занимается мама. И я хочу помочь ей с этим.

– Да ты прав, мой маленький друг, и как ты это видишь?

– Хочу быть как ты!

– Как я? – засмеялся Людовик, – ну надо же! Никогда не думал, что кто-то захочет быть как я.

– Ты сильный, умный, я тоже хочу быть таким!

– Тебе для этого придётся много учиться, готов к такому? – присев на корточки спросил дедушка.

– Готов, – уверенно сказал внук.

На этом они сели в машину и поехали домой.

Мелисанда и Пьер-Мартин были очень разными людьми, несмотря на близкое родство. Каждый выбрал себе занятие исходя из своих желаний, тем более что дедушка с бабушкой их поддерживали всегда. Мелисанда с детства увлекалась рисованием, и её любимым занятием было лежать перед камином на ковре и рисовать, болтая ногами в воздухе. Людовик не одобрял такого, и потому она так делала только когда оставалась с Ванессой. Интерьер в доме был в стиле классицизма Людовика шестнадцатого, в честь которого именовали хозяина виллы. Когда Ванесса увидела рисунки внучки, она предложила Людовику отдать девочку в художественную школу, чтобы она могла развивать свой талант. За одним из ужинов состоялся этот разговор. В тот вечер они отмечали успешное завершение одной сделки, было приготовлено много блюд, и дед позволил выбрать вино внуку.

– Ну что Пьер, проверим, чему ты научился уже? Ступай в погреб и принеси вино, которое как ты считаешь, лучше всего дополнит наш ужин.

Пьер ушёл и Ванесса сказала:

– Ты знаешь, я думаю, что нужно нашу внучку отдать в художественную школу.

– Почему ты так думаешь? – вопросительно взглянул Людовик на жену.

– Смотри, – сказав, она протянула мужу рисунки Мелисанды.

– Надо же, какие рисунки, и как выполнено. Это пока меня не было, она рисовала?

– Да, пока ты был в отъезде.

– Снова на полу перед камином полагаю? – смеясь, спросил Людовик у жены.

– Как ты угадал? – удивилась Ванесса.

– Я знаю, это её любимое место в доме. Видел как-то, но не стал ругать.

В этот момент зашла в столовую Мелисанда.

– Что вы смотрите?

– Твои рисунки – ответила бабушка.

– Но я их некому не показываю, – недовольно ответила внучка.

– А нам стало интересно, и Луиза взяла их в твоей комнате, ты простишь нас? – Людовик ощутил некий укол совести, что они вторглись в её личное пространство.

– Прощаю, но зачем вы их смотрели?

– Мы хотим тебя спросить.

К этому моменту уже вернулся Пьер, и они все сидели за столом.

– Что спросить? – накладывая себе салат, спросила она.

– Как ты смотришь на то, чтобы учиться в художественной школе?

К беседе присоединился Пьер:

– Я думаю, тебе стоит принять это предложение сестрёнка.

– Хорошо, я буду там учиться. Но учтите если мне не понравиться, я там не останусь.

Ванесса и Людовик переглянулись, так быстро решения принимал только Людовик в их семье да их дочь Оливия. И Мелисанда очень этим напомнила Людовику себя.

– Ты уверена? – решила уточнить Ванесса, – давай походим по галереям, ты посмотришь картины..

– Да бабуля, хорошая идея, но я уже приняла решение.

– Всё равно на днях мы отправимся в галереи.

– Хорошо.

На этом они продолжали ужин и их разговоры пошли об искусстве, Пьер рассказывал о своих успехах в лицее. Со стороны они выглядели идеальной семьей, однако это было первое впечатление.

Художники видят мир иначе, Людовик был убежден в том, что Мелисанда воспринимает всё иначе, не так как все остальные люди. Свою комнату она попросила разрешения переделать, будучи 15 летним подростком, дедушка разрешил, чтобы посмотреть, что же из этого выйдет. Она, получив деньги на материалы, до конца ремонта никого не пускала в комнату, лишь рабочие, которые делали комнату, видели её, но они молчали. Когда наконец-то была закончена переделка все члены семьи, увидев интерьер комнаты, очень удивились. Комната, её стены и мебель разительно отличались от всего дома. Мелисанда выделила себе рабочую зону, которую отделила ширмой, цвет стен был глубокого синего цвета, не всех, а только там где планировалось заниматься творчеством, три другие стены были белого цвета, а вместо картин, что висели раньше, она украсила стену африканскими масками, которые давно ещё привезла Ванесса. Когда Ванесса увидела их на стене, её охватил ужас, и она, извинившись перед всеми, вышла из комнаты.

Пьер и Людовик в один голос сказали:

– Господи, как тебе пришло в голову украсить этими масками стены?

А Людовик добавил:

– Где ты их вообще нашла?

– Ну как вам? Нравится? – улыбаясь, спросила Мелисанда деда и брата – узнала от Луизы о них, она мне достала с флигеля.

– Это очень необычно, и точно не в моем стиле, но раз тебе нравится, почему бы и нет.

– Поздравляю, сестрёнка с новой комнатой, – Пьер обнял сестру.

Наконец-то Ванесса вернулась к ним и сказала:

– У тебя хороший вкус, милая.

Внучка подошла к ней, и, взяв, её за руку спросила:

– Бабуля, ты, правда, не злишься, что Луиза мне их показала, и я их повесила?

– Нет, зато такой колорит, тебе, наверное, нужно заниматься, мальчики пойдемте, – она взяла за руки Людовика и Пьера, и они оставили Мелисанду одну.

Так интересно и насыщенно проходила жизнь детей Оливии вдали от дома. Они выросли, у каждого появилась своя жизнь, в разных городах Италии. Мелисанда к тому времени уже отучилась на дизайнера и жила в Милане. У неё появилась подруга, вместе с которой они пили кофе, обсуждали проекты, ходили на выставки, иногда выезжали за город на пикники.

Жизнь юного дизайнера проходила в центре Милана, её квартира находилась на улице Данте, недалеко от замка Сфорца. Там был роскошный парк, в котором приятно было проводить время, взяв кофе на вынос. Студия её также находилась не далеко от дома. Как правило, её день начинался в пять утра или чуть позже, проснувшись, умывшись и накинув шёлковый халат на свою изящную сорочку, она спускалась на первый этаж. Она любила божественный аромат кофе, который окутывал всю кухню, когда она его варила в турке из Стамбула. Пока варился кофе, она просматривала почту на ноутбуке, были разные предложения сотрудничества, но они её не привлекали. Она хотела заниматься чем-то стоящим и ждала заказчика, у которого бы был необычный вкус и он смог бы довериться ей в дизайне интерьера. Совсем скоро у неё должно было быть официальное открытие студии и должны были прилететь родные и друзья, подготовка к этому мероприятию занимала практически все её время. Обедать она предпочитала в городе в рыбном ресторане La Risacca, там была утонченная и неформальная атмосфера, которая позволяла ей заниматься и работой, и спокойно обедать. После обеда она всегда звонила дедушке, узнать, как у них обстоят дела, но сегодня предстоял ещё звонок брату в Париж, куда он улетел уладить дела по своему бизнесу и решить покупать или нет шато в Бордо. После обеда она решила прогуляться и заодно позвонить дедушке и брату. Набрав номер дедушки на телефоне, она ждала, Людовик долго не брал трубку и наконец-то ответил: