Лев Пучков - Дикая степь

Происходило примерно вот что: прогнав завсегдатаев, ханские хлопцы заперлись с Айсой и потребовали прочесть некое узелковое письмо, которое они притащили с собой.

— Какое письмо? — встрепенулся Кириллов.

— Узелковое. Она специалист по узелковому письму…Большего, к сожалению, Сагларе выяснить не удалось.

Были еще какие-то восклицания и междометия, по которым можно сделать вывод, что результат прочтения письма гостям клуба здорово не понравился. Затем хлопнула входная дверь, раздался отчетливый шепоток Айсы: “Сагларка, помогай…” — и телефон отключился.

Автоответчик Саглара прослушала час назад: вчера они ездили с матерью к родственникам в село и вернулись сегодня к обеду.

Теперь Айса сидит в клубе под арестом, в обществе двоих охранников.

— Как узнала? — насторожился Кириллов. — Она туда ходила? И ее спокойно впустили и выпустили?

— Поднялась в блок соседней пятиэтажки и понаблюдала, — подмигнул Шепелев. — Наш человек! Из соседнего дома хорошо видно окно кухни и двух спален — хата большая. Говорит — видела сестру на кухне в обществе двоих хлопцев — предположительно, пили чай. Информашка свежая, получасовой давности всего лишь. Вот так.

— Что просит? — уточнил Кириллов.

— Просит решить вопрос… — Тимофей Христофорович слегка замялся. — На наше усмотрение… Вопрос можно решить двумя способами. Первый: связаться с ханским окружением и пообщаться. Сразу скажу: способ — дрянь. Разведут руками, перевезут куда-нибудь, потом концов не найдем. Способ номер два… Гхм-кхм…

— Вопрос. — Кириллов поднял руку, как школьник, желающий отпроситься пописать.

— Ну?

— Тим… За каким дюбелем нам нужна эта Айса? У нас мало неприятностей с ханскими?

— Собственно Айса нам не нужна. Но нас очень интересует содержание этого загадочного письма.

— Очень?

— Очень. Особенно тешит воображение тот факт, что после прочтения данного письма дамочку заключили под арест. Понимаешь?

— Не очень. Зачем нам это письмо?

— Отвечать не буду. — Шепелев насупился. — Понимаешь?

— Понимаю. — Кириллов поиграл зажигалкой. — Но — никого не мочить, да?

— А что — нереально?

— В сортире тоже были двое. — Кириллов индифферентно пожал плечами. — Команда на ликвидацию не поступала… Так что, Тим, тут заранее предполагать нельзя — это уж как фишка ляжет.

— Но мы попробуем?

— Если надо — конечно, попробуем! — Кириллов сунул в рот новую сигарету и встал. — Пошли одеваться…

Привлекать лишнюю публику не стали: прихватили с собой малый набор экипировки и троих “спецов”.

К дому, в котором находилась штаб-квартира клуба “Атрибут”, подъезжать не рискнули. Шепелева с “Нивой” оставили в соседнем квартале, вручили ему включенную рацию и попросили, как поступит команда, подскочить к указанному месту — на предмет экстренной эвакуации.

Тимофей Христофорович нервничал. Проводив соратников взглядом, тотчас же принялся озираться — почему-то казалось ему, что кто-то непременно наблюдает за машиной с чужими номерами. Взять хотя бы бабок у крайнего подъезда. Сидят, смотрят и о чем-то переговариваются.

Плохо шпионствовать в маленьком городе, где все друг друга знают. В случае провала вычислят моментом: те же бабушки, например, обязательно вспомнят — да, был чужой, на машине такой-то. О-очень подозрительная машина! И смотрел как-то нехорошо — подозрительно смотрел, сволочь…

— Пошел, — скомандовал из рации слегка запыхавшийся голос Кириллова.

— Поехал, — бодро ответил Тимофей Христофорович, трогая машину с места и фиксируя время: с момента ухода “группы захвата” не прошло и пяти минут.

Группа была в комплекте, плюс запасная единица: симпатичная девица, чем-то похожая на Саглару, только чуточку попышней. Хлопцы технически грамотно изображали беззаботную компанию — шли неспешно к выходу со двора, негромко переговаривались и добродушно посмеивались.

Впечатление несколько смазывала дамочка — она явно нервничала и все время пугливо озиралась по сторонам. Впрочем, бабуси “лавочные” на девицу внимание вряд ли обращали — местная. А вот хлопцы — чужие. Заметные хлопцы!

— На базу — пешим порядком, — скомандовал Кириллов крепышам. — А мы даму покатаем и вскорости вернемся. Бывайте.

Крепыши безропотно развернулись и скорым шагом припустили по направлению к “ханской деревне” — тут пешком минут двадцать. Галантно пригласив даму на заднее сиденье, Кириллов солидно уселся рядом с Шепелевым, закрыл дверь и только тогда слегка отпустил эмоции:

— Давай, Тим, давай — уматываем отсюда! Только не рви с места — плавненько… Видишь, бабушки сидят…

— Как там клуб поживает? — поинтересовался Шепелев, трогая машину с места плавно — как просили.

— Нормально поживает. — Кириллов собрался, встряхнулся и коротко доложил: — Получилось почти без шума. Натянули маски. На двери замок хлипенький. Тихонько разжали домкратом, ввалились. Двое так и сидели на кухне — отключили с ходу, штаны распустили на лоскуты, связали. Когда хлопцев ломали, один крикнул громко — но всего раз. Все.

— Дама знает, кто мы?

— Сказал — Саглара просила помочь. На ушко — вдруг кто из поломанных хлопцев отключку только изображает.

— Молодец, Серый, — пять с плюсом, — похвалил Тимофей Христофорович и, ободряюще подмигнув в зеркало пассажирке, имевшей вид крайне смятенный, поинтересовался: — Претензии есть?

— Неожиданно так… — Айса зябко повела плечами. — Даже и не знаю…

— Положитесь на нас, — успокоил Шепелев. — Все образуется, вот увидите! Скажите — у вас есть место, где вы чувствовали бы себя в безопасности? Вам надо на некоторое время спрятаться.

— Не знаю… В село, что ли, к родственникам… Нет, пожалуй — к деду. У меня дед — шаман. У него точно никто не найдет… Мы можем за город выехать?

— Мы можем выехать хоть на край света — только скажите. — Тимофей Христофорович ухарски тряхнул плешью и опять подмигнул в зеркало: — Все образуется — я вас уверяю. Как далеко живет ваш дед?

— Ой, далеко! Километров, может… двести. Может, чуть больше… У вас с бензином — как?

— У нас с бензином нормально. Показывайте дорогу…

Оказавшись за городом, барышня успокоилась и подробно рассказала о своих злоключениях. Саглара сделала верные выводы, прослушав свой автоответчик, — все так и было. Вечерком вломились ханские, всех прогнали, объявили каникулы, на дверь повесили соответствующую табличку. Затем предъявили Айсе кисет с узелковым письмом, сказали, что ему должно быть не менее двухсот лет, потребовали оценить подлинность и прочесть.

Внучке шамана достало двух минут, чтобы сделать вывод: письмо — подделка. Вязано буквально на днях, из стандартной кожаной бечевы, купано в конопляном масле, потом сушено на солнце. Содержание — полная галиматья, хаотичный набор символов. Но на взгляд непосвященного выглядит вполне презентабельно.