Леонид Колтан - Менеджер

Ему было тридцать лет и с каждым днем он все сильнее ощущал что идет не туда. Ему не раз снился сон, когда он оказывался в месте с десятком тропинок, которые вели в неизвестность. Это мог быть лес, сквер, парк или поляна. Когда он наступал на одну из тропинок и шел по ней, то ощущал страх и неправильность своих действий. Впереди были голоса, которых он боялся. Тогда он разворачивался, возвращался в начальную точку и шел по другой тропинке. Эти сны всегда заканчивались тем, что одна из них все-таки выводила его на свет, в полное спокойствие и безмятежность, чего он и хотел. Если бы в жизни все было также просто, как и во сне.

Выбор пути в жизни. Может быть в этом состоит главная задача человека – найти свою дорогу, по которой можно идти вперед. Может ли работа, ежедневная, рутинная, как у адвоката, следователя или менеджера стать выбором всей жизни. Иногда Неволину казалось, что он слишком серьезно относился к любой работе, что всегда отражалось на его психологическом состоянии. Ведь если бы работа в его голове не возводилась в абсолют, он, пожалуй, не совершил ничего, за что его можно было бы содержать в камере и допрашивать в специальной комнате.

Писательство – вот, что его прельщало всегда и особенно сейчас. Он помнил, как начальство на первой работе хвалило его за прекрасные письменные отчеты, а кто-то из боссов даже в шутку предлагал уходить с торговли и писать книги. Его страсть к писательству была необъяснимой. Половина его дипломной работы в университете была выдуманной, потому что требуемого количества литературы по рассматриваемой теме просто не было. Он мог придумать несколько листов небылиц и выдать их за книгу неизвестного доселе автора. Его научный руководитель часто догадывался, что в его работах есть подвох, но ограничивался лишь замечаниями по поводу слишком литературного языка в них. Конечно, доказать то, что его труд не стоит и ломанного гроша никому не хотелось, поэтому "отлично" – была хорошей оценкой за его зарождающийся писательский талант.

Еще до университета, в школе он писал стихи. Писал и потом, но уже реже и не так поэтично. В школе на одном из уроков литературы, его стихи зачитывал сам учитель, что безусловно доставляло автору удовольствие, хоть и при небольшом стеснении. После того, как юношеская романтика улетучилась, Неволин отказался от стихов, но писать продолжил. Он писал дешевые новостные и обзорные статьи для различных интернет-сайтов, рассказывающих о технологиях и технике. Ему нравилось писать о приложениях для мобильных устройств, новости высоких технологий и еще много чего. Пару раз он даже заработал тысячу рублей за платные обзоры, но никаким реальным заработком это все, конечно, нельзя было назвать. На Алексея сильно давили условия жизни, мнения других людей и собственные желания, поэтому путь писательства он не выбрал, но ему хотелось, чтобы писательство выбрало его.

Тем временем в комнату зашел Олег. Странно, но Алексей был даже рад его видеть. Он был один, без напарника и адвоката. Поздоровался и сел на стул напротив Неволина.

– Мы вызвали Белясникова для "очной ставки", – заявил он.

– Адвокат сказал мне об этом.

– Ты понимаешь, что тебе могут предъявить обвинение в похищении человека и за это можно сесть на пять лет? Ты можешь сознаться во всем, показать где находится девочка и тебя, скорее всего отпустят или приговорят к одному году исправительных работ и не больше.

Алексей сидел молча и просто кивал, глядя прямо в глаза Кондрашову. Олег тоже смотрел на него, но быстро понял, что смысла сейчас рассуждать о возможностях правосудия не было. На мгновение он даже подумал, что Алексей не испугался бы и большего срока за решеткой.

– Что тобой двигало? – продолжил задавать вопросы следователь. – Ты пытался отомстить за свое увольнение человеку, которого вынудили это сделать. Кроме того прошло больше трех месяцев, как тебя уволили. Вроде бы ты – не тупой, но этот шаг – он очень странный. Твой мотив – он размыт. Зачем ты это сделал?

– Если честно, я хотел побить его сразу после увольнения. Но тогда я подумал, что в эмоциях я могу натворить других плохих дел. Я проглотил свои чувства, но они из меня все время вырывались потом. Они мне мешали, отравляли жизнь. Что мне было делать еще? Я мог бы поймать и Мосолкина, или его жену, но какой в этом смысл, если его я видел всего два раза, а ее – ни разу. Но Белясников – это совсем другое дело. Он мне врал, он измывался надо мной, он прогнулся под начальство, чтобы сохранить свое лицо в его глазах. Разве такой человек не достоин наказания?

– А ты считаешь, что имеешь право наказывать других людей? – спросил Олег.

– Нет. Но я считаю, что человек не имеет права вмешиваться в судьбу другого. Уволить менеджера, чтобы отдать его месте какой-то телке – это по вашему не вмешательство в чужую судьбу? Конечно, может быть я перегибаю палку, слишком близко к сердцу все это воспринимаю, – Неволин остановился и отвел глаза в сторону. – Знаете, Олег, я искал работу все это время, может быть, если бы смог ее найти раньше, то не сделал бы этого. Но мне кажется, что я сделал бы это потом, через месяц, через год.

Вряд ли следователь мог до конца понять слова Алексея.

– Зачем ты тогда пришел в полицию и сдался?

– Потому что не было того, что я ожидал. Я надеялся, что у меня получится начать жить заново, но я не мог. Я плохо спал ту ночь, а с утра сразу пришел в полицию. Если бы я поймал этого Белясникова сразу после увольнения, то может быть не испытывал угрызений совести, но все произошло так как произошло.

– Знаешь, что я тебе скажу. У тебя в голове слишком много мыслей, поэтому ты не можешь нормально жить. Ты думаешь, что у тебя есть мнение или решение проблемы, но их нет, потому что ты еще не определился кто ты. Ты находишься не на своем месте. Ты либо псих, либо гений, и чем быстрее ты определишься с тем, кто ты, тем быстрее ты станешь жить нормально, – неожиданно для самого себя разразился тирадой эмоций Кондрашов, встал со стула и отвернулся к двери.

III

Ко времени, о котором Алексей мог только догадываться, не имея часов, в комнату для допросов привели Белясникова. Неволин смотрел на него и не мог узнать. И дело тут было даже не синяках и ссадинах, которые потихоньку заживали у него на лице после побоев, а в удручающей атмосфере, которая витала вокруг него, быстро заполнив собой все пространство комнаты. Всем, кто находился там захотелось уйти. Воздух в комнате потяжелел, а отсутствие там окон еще больше усугубляло обстановку. Белясников выглядел неопрятно, у него были красные, опухшие глаза, недельная небритость, от него пахло потом и табаком, хотя Алексей не мог припомнить, чтобы видел его с сигаретой в руках. Ему показалось, что он, переночевавший на нарах, не менявший белья и носков больше суток, выглядел получше своего бывшего босса.