Андрей Орлов - Вкус порока

– Меломанию лечите? – спросил я на следующем перекрестке.

– Поясните.

– Сосед за стенкой. Парню восемнадцать лет. Не наркоман, не пьет, не балбес – где-то учится. С небольшими тараканами, но кто без них? Заводит хип-хоп и техно-поп так, что мебель падает. И невозможно объяснить, что это нарушает правила человеческого общежития. А стены в доме, сами понимаете. Предвосхищаю ваш совет: бить жалко. Хрупкий молодой человек с тонкой душевной организацией. Родителей нет, всыпать некому, проживает с глухой бабкой, которой его музыка глубоко по барабану. Полиция бессильна, ведь он не буянит? Контрмеры не работают: однажды прислонил динамик к стене, запустил шансон – весь дом полёг, а этому хоть бы хны, открыл для себя много нового, потом где-то добыл ремиксы Евгения Кемеровского…

– Ну, это элементарно, – добродушно прогудел Краузе, – Не гей, полагаю?

– Девчонок водит. Каждую неделю – новую. Под музыку и занимаются…

– Расскажите человеку про невроз навязчивых состояний, ведущий к частичной, а впоследствии и полной импотенции. Это, кстати, не преувеличение. Через год-другой начнутся проблемы, и тишина уже не поможет. Поговорите с парнем, спасите его от надвигающейся катастрофы… если, конечно, полностью исключаете силовое воздействие.

Я задумался. Решение казалось простым, и было непонятно, почему я сам до него не додумался.

– Приехали, – сообщил Краузе. Мы приближались к деловому центру – нелепому сооружению переменной этажности, – Заезжайте на парковку.

Я задумался: зачем заезжать на парковку, если можно просто высадить пассажира? Машинально повернул на запруженную транспортом стоянку, нашел свободное место. Заглушил двигатель и поймал на себе задумчивый взгляд пассажира.

– Раз уж вы убили на меня столько времени, Дмитрий Сергеевич… не окажете последнюю услугу?

И вновь не хватило воли отправить его подальше и заняться, наконец, своими делами.

– Что изволите, Александр Петрович?

– Отлично. Сейчас мы войдем в здание, потопчемся на вахте, потом поднимемся в лифте на четвертый этаж. Фирма «Эпсико», информационные технологии и все такое. Большая уважаемая организация. Вам следует меня сопровождать, не открывая рта. Говорить буду я. Запомнили? Ни о чем не спрашивайте и строго выполняйте инструкции. Какой бы поступок я ни совершил – держите рот на замке. Следите за моими жестами, ждите, пока подам знак.

– Какой еще знак?

– Твердый, – Краузе ухмыльнулся.

Предприятие попахивало авантюрой, но я не смог отказаться. Доктор не был в фирме «Эпсико» персоной нон грата – с вахты позвонил, скатился взволнованный плешивый колобок и что-то зашептал ему на ухо. Краузе снисходительно выслушал и кивнул. Колобок испарился, мы взлетели в лифте на четвертый этаж и оказались в пальмовом раю. Здесь находился «зал ожидания». Мы сидели на мягких кожаных диванах и ждали у моря погоды. Я зевал, поглядывал на проходящих девушек в деловых нарядах. А доктор Краузе задумчиво меня созерцал. Казалось, он колеблется, не может принять решение. Потом он встал, размял ноги, снял плащ, аккуратно свернул его и положил на диван, предварительно исследовав поверхность на предмет бактерий. Забрался в кожаный портфель, вынул блокнот и стал бегло писать, постреливая в меня глазами – очевидно, я служил источником вдохновения. Проплыла, покачивая бедрами, сексапильная сотрудница компании – я отвлекся, а когда вернулся в исходное положение, на меня смотрели насмешливые глаза. Доктор уже не писал, поигрывал блокнотом.

– Признайтесь, Дмитрий Сергеевич, вам бы хотелось заглянуть в ее богатый внутренний мир?

Я не остался в долгу.

– Человек, по Фрейду, эротическое существо, управляемое бессознательными инстинктами.

– Но ваши инстинкты вполне осознанные, – доктор сардонически засмеялся.

Я бы нашел, что ответить, но тут возникло очередное непорочное создание, сообщило ангельским голоском, что все собрались, мы можем зайти, и очень жаль, что нам пришлось ждать. Доктор Краузе устремился в узкий коридор, забыв на диване плащ. Я хотел его окликнуть, но передумал: был приказ помалкивать. Спустя минуту мы находились в огромном кабинете. Половину пространства занимал стол и приставленные к нему стулья. «Офисным талисманом» служила морская черепаха, смотрящая дурными глазами из аквариума. Очевидно, неприязненные отношения сложились у доктора не только с кошками: он брезгливо покосился на «Тортиллу» и обошел ее дальней дорогой.

– Ба, кого мы видим, – сказала бледная дама средних лет с замысловатой прической, – Поприветствуем, господа. Доктор Краузе. С каких это пор наше руководство прибегает к услугам психоаналитиков? Ах, простите, гениальных психоаналитиков. Какими судьбами, добрый доктор? – очевидно, эти двое встречались не впервые, и встречи не доставляли обоюдного удовольствия.

– По объявлению в газете, мэм, исключительно по объявлению… – Краузе улыбался располагающей улыбкой. Я не верил своим глазами – разве этот человек способен улыбаться располагающей улыбкой?

– Вы обзавелись биографом… – продолжала издеваться дама.

– Присаживайтесь, Дмитрий Сергеевич, – Краузе показал на стул в углу, – Это мой помощник, господа. В некотором роде, практикант. Давайте сделаем вид, что его здесь нет.

– Я ничего не понимаю, – проворчал упитанный низкорослый субъект с физиономией бульдога, – Генеральный отправил меня сюда, сказал, что так надо. Что тут, ради бога, происходит?

– Я тоже не понимаю, – подал голос субтильный нервный тип примерно моего возраста, – К нам пришла переаттестация? Как в полиции? Нас теперь проверяют на благонадежность и профессиональное соответствие посредством психоанализа?

– Генеральный считает, что нам нечем заняться, – бледная дама демонстративно взглянула на часы, – Ну, давайте, гениальный вы наш, переходите к групповой терапии.

– Рад приветствовать вас, господа, – продолжал источать любезность Краузе, – Предлагаю не ссориться, а просто поговорить. Просьба учесть, что все происходящее – инициатива вашего руководства, отнюдь не моя. Почему такое происходит – один из вас понимает, остальным не стоит ломать головы. Считайте это психологическим тестом на профпригодность. У нас всего час. За это время никто из кабинета не выйдет. А если попытается, об этом будет немедленно сообщено гендиректору. Просьба не нервничать, не возмущаться, отвечать на вопросы – какими бы абсурдными они ни казались. Желающие могут говорить правду… впрочем, дело ваше – говорите все, что хотите. Это не испытание на детекторе лжи.

– Безобразие, – сказала дама, – Занимаетесь подработкой? Вам не хватает денег?

– Мы в засаде, – неуверенно пошутил «бульдог», – Не понимаю, что за блажь нашла на генерального. Что-то случилось в фирме?