Василий Боярков - Зловещее сокровище

– Не исключена и такая трактовка, – заключил дух Нестора Бульбаша, – мозг есть, а разума нет – одни лишь только животные инстинкты, абсолютно не содержащие нравов.

Участковый прекрасно понимал, что его «посетили» не просто из какого-то там праздного любопытства, чтобы, скажем, прочитать ликбез о существовании в Мире добра и зла, – скорее всего, служитель Черного Бога определенно преследует какую-то важную цель. Поэтому, посчитав, что пришло самое время, дабы заняться выяснением основной причины, он озадачился самым главным вопросом:

– Здесь все ясно, а теперь о насущном: от меня-то что требуется?

– Понимаешь, – продолжил некогда прославленный полководец, – я до такой степени устал заниматься сбором неприкаянных душ, что готов провалиться куда угодно, лишь бы только все побыстрее закончилось – так хочется обрести покой, что ты даже и не представляешь. Сделать же я сам ничего не могу, потому что, раз попав на службу Злым силам, остаешься с ними навсегда, пока…

– Пока, Нестор Петрович, – улавливая суть сказанного, вставил Семен, – кто-нибудь не победит их – не так ли?

– Нет, – засмеялся Нестор немного надсадно, – победить их попросту невозможно – их можно только спрятать в долгое заточение, заключив в магическую темницу… кстати, зови меня просто Дух: Нестор Петрович Бульбаш давно уже умер.

– И каким же образом прикажешь тебе помочь? – иронично заметил бывший оперативник. – В мешок, что ли, демона спрятать?

– Не смейся, – зло скривив губы, промолвило потустороннее бестелесное Существо, – ты явно не понимаешь, с чем имеешь в итоге дело.

– Прекрасно понимаю, – прервал собеседника Королев, – от тех, кто способен загнать человека в петлю – и даже в колодец! – явно ничего хорошего в дальнейшем ожидать не приходится. Мне просто непонятно: как можно поймать то, что совершенно не ощущается?

– Ежели так, тогда все просто, – обрадовался служитель Зловещего Змея, – необходимо собрать все утраченные монеты, сложить их в сундук и отвезти в Ростовскую область, возвратив на искомое место. Затем – и вот только тогда! – мой дух, а заодно и души всех тех, кого я – и такие, как я – склонили к самоубийству, обретут наконец покой и возможность дальнейших телесных перевоплощений, необходимых для отработки испорченной Кармы. И, как ты, надеюсь, хорошо себе понимаешь, сам я сделать ничего не смогу: мне нужна помощь живого, вполне активного, человека.

– Да? – спокойно проговорил полицейский, – Ну, а я-то здесь при чем?

– Ты единственный, кто смог проникнуть за пределы человеческого сознания, а может, даже и общего понимания, и тем самым разглядел, что я из себя сейчас представляю. Как бы там ни было, получается, ты единственный из людей, с кем появилась возможность установить хоть какую-то связь, необходимую для общения и передачи существующей информации.

– Возможно? Спорить не буду, – практично заметил Семен, – но тебе, наверное, следует спросить у меня согласия: вознамерюсь ли я быть «орудием» в твоих злобных ручищах?

– Да, верно, – напрягся Дух, – это действительно важно – так что же ты в итоге решишь, каким будет окончательный ответ на мое предложение?

– Я отвечу категорически – нет! – сказал полицейский сотрудник, совершенно не переживая, какое впечатление его слова произведут на невольного собеседника.

А он в тот момент оказался словно молнией поражен (благо, что все происходило во сне): уподобившись мячику, Дух вдруг резким движением округлился, одновременно как будто бы загорелся, приобретя очертания огненного раскаленного шара, затем несколько раз пролетел по комнате, ударяясь в стены и рассыпая вокруг себя многочисленные крупные искры, а потом, взорвавшись, просто взял и исчез.

Почти в тот же самый момент зазвонил будильник, и участковый проснулся. Через двадцать минут, полностью освободившись от «сонных объятий», офицер, недоумевая, подумал: «Приснится же чушь такая?» В последующем, как и обычно по утрам, он привел себя в надлежащий порядок, надел форменное обмундирование и отправился на каждодневную службу. Однако, не добравшись еще до участкового пункта, он принял телефонный вызов, вкратце сводившийся к следующему: «На улице Солнечной обнаружен полукриминальный труп девушки».

В силу своего служебного долга, полицейский немедленно выехал на место страшного происшествия. По прибытии, он обнаружил ужасающую картину: молодая, худенькая хозяйка жилых помещений лежала в железном корыте, доверху наполненном теплой водой, и держала в левой руке двустороннее лезвие, применяемое в мужских безопасных бритвах. В области запястий на обоих руках у нее имелись надрезы, но не просто какие-нибудь небольшие порезы, а широкие, располосовавшие предплечья вплоть до самой кости; сами истерзанные конечности покоились в воде, окрашенной вытекшей жидкостью в кроваво-красный цвет, отличавшийся и мрачным, и жутким оттенком; голова девушки была запрокинута; в открытых же глазах застыл сверхъестественный ужас – словом, все в доме указывало, будто бы «Нечто», неподдающееся своему словесному описанию, толкнуло девушку на сведение счетов с жизнью, такой еще юной и не обремененной вроде бы никакими значительными проблемами.

Тем не менее факт убийства в вышеупомянутом случае полностью исключался: молодая особа жила одна, основная входная створка оказалась заперта изнутри, а следы посторонних проникновений отсутствовали. Обнаружила ее подруга, с которой они планировали ехать в райцентр за покупками и которая, когда ей не открыли на настойчивый стук, заподозрила что-то неладное, а следовательно, попросила соседей сломать запорное устройство, невероятно мощное и задвинутое на входных дверях изнутри. Увидев жуткую картину, по своей сути просто ужасную, посетительница сообщила о случившемся в службу спасения. Из характеристики личности покойницы следовало, что в основном она вела разгульный, аморальный образ жизни, имела склонность к злоупотреблению спиртными напитками, была слабовольной (скорее, все же податливой) легко подвергалась чужому влиянию; на жизнь зарабатывала случайными половыми связями.

Через несколько минут с райцентра приехала дежурная группа и сразу же занялась оформлением факта самоубийства. Однако, не успели еще закончить с одним трагическим происшествием, а уже был принят следующий вызов, оказавшийся не менее значимым: в одной из близлежащих деревень, отличавшейся названием Борови́ца, мужчина устроил показательный акт самосожжения – пришлось выезжать и туда.

Пострадавшим оказался худощавый мужчина, достигший возраста сорока восьми лет. Странное дело, но он оставался пока живой, хотя у него и было обожжено девяносто процентов кожного покрова, другими словами, практически все его тело. Из описаний очевидцев следовало, что он внезапно сделался словно буйно помешанный; оно по ровному счету не слишком и удивительно, потому как перед своим необдуманным поступком он целый месяц «глушил горькую», а тут вдруг решил начать «выхаживаться» и третий день находился в «глубокой завязке». Казалось бы, ничто не предвещало беды: утром он вел себя вроде бы нормально – но вот ближе к обеду местный пропойца стал нервно ходить по дому из угла в угол, глаза его сделались словно стеклянные, а сам он перестал узнавать кого бы то ни было из домочадцев, не говоря уже про близких друзей и просто знакомых.