Майкл Терри - Проклятие

– Произошло ужасное недоразумение, – мрачно произнес он, прервав молчание. – Марта не умерла… Это просто летаргический сон или ошибка доктора Брилля… Тем более, что он уже ошибался когда-то, ровно двадцать восемь лет назад…

– Алестер, прошу тебя… – я села в кресло напротив и, легонько покачивая малышку, беззвучно разрыдалась.

– О, господи, кого я пытаюсь обмануть… – Алестер закрыл лицо руками. – Моя любимая Марта, моя милая девочка, мое счастье…

Слушая его, я зарыдала еще сильнее, позабыв о том, что могу потревожить сон Патрисии.

– Это моя вина… – повторял он через ладони. – Только я виноват в том, что случилось…

– Не кори себя понапрасну, Алестер, – пыталась успокоить я его сквозь бесконечные всхлипы и слезы, которые бурным потоком потекли по моему распухшему лицу. – Ты ни в чем не виноват…

– Виноват… – упрямо повторял он. – Я был слеп, глуп и равнодушен… Я не обращал внимания на то, что происходит вокруг…

– Алестер, прошу тебя…

– Ты ничего не знаешь! – почти крикнул он. – Ты ничего не знаешь!

– Что? Что я не знаю?

Прежде чем он успел ответить, Патрисия проснулась и громко захныкала, извиваясь в моих руках, словно тоже где-то в глубине души осознала то, что осталась сироткой, у которой никогда в жизни больше не будет мамы. Вскочив на ноги, я начала успокаивать ее, нежно прижимая к груди и напевая в крошечное ушко колыбельную. Девочка замолчала и удовлетворенно засопела, снова прикрыв глазки и уткнувшись лобиком в мое плечо.

– Господи… – снова услышала я горький голос Алестера. – Я не хочу жить… Для чего мне теперь все это…

– Ты с ума сошел, – с тревогой прошептала я, стараясь не разбудить малышку во второй раз. – У тебя есть дочь и она нуждается в тебе!

– Она нуждается в матери, которую я не смог уберечь от несчастья, – прошептал Алестер и на его глазах опять выступили слезы. – Как я объясню ей то, что не позаботился о Марте должным образом?

– Не говори так! – возразила я. – Ты был прекрасным мужем моей сестре и, я уверена, станешь заботливым отцом для Патрисии, а я буду приезжать как можно чаще и помогать тебе растить ее.

– Тебе не дано иметь собственных детей, Оби, – ни с того, ни с сего вдруг задумчиво произнес Алестер и пристально поглядел мне прямо в глаза.

– Алестер, я…

– Не оправдывайся. Я знаю твою тайну. Марта рассказывала мне.

– Алестер, разве сейчас самое время говорить об этом? – взмолилась я, чувствуя, что снова могу разрыдаться. – Я совершила ошибку, Господь наказал меня за нее и…

– Возьми ее, – не спуская с меня тяжелого взгляда, мрачно произнес Алестер.

– Что ты имеешь ввиду?

– Возьми Патрисию.

– Но… Я ведь и так держу ее.

– Ты не поняла… Возьми ее насовсем. Вырасти ее, как собственную дочь.

– Алестер… – изумилась я, надеясь, что ослышалась. – Ты сошел с ума… Как ты можешь предлагать мне такое?

– Не переживай за финансовую составляющую вопроса, – не обращая внимания на мои причитания, продолжал Алестер. – Я перечислю на твой счет такую сумму, что хватит не только на воспитание малышки, но и на всю оставшуюся безбедную жизнь.

– Алестер… Это безумие…

– Тебе даже не придется работать.

– Алестер… – снова взмолилась я. – Дело не в деньгах… Патрисия, она ведь… Ведь она твоя дочь. Неужели ты сможешь вот так запросто расстаться с ней?

– Девочке нужна мать, – произнес Алестер, вытерев слезы и встав с дивана, а потом подошел ко мне вплотную. – Я не смогу заменить ей ее. Патрисии будет гораздо лучше с тобой там, в Нью-Йорке, чем здесь со мной, неужели не понимаешь? Ты милая, добрая женщина, Оби, совсем как твоя сестра. Ты станешь для малышки родной матерью, разве это не прекрасно? У тебя будет то, чего лишил тебя Господь, и чего никогда не будет, если ты откажешься от моего предложения. Подумай об этом!

– Я могу усыновить ребенка из детского дома и…

– И будешь растить чужую плоть? Чушь! – махнул он рукой. – Патрисия – дочь твоей сестры, в вас бежит одна кровь!

Я с сомнением посмотрела на малышку, пытаясь понять, не сошел ли Алестер с ума.

– Оби, я говорю абсолютно серьезно, – добавил он, видимо, прочитав мой взгляд. – Не думаю, что когда-либо в своей жизни я был настолько серьезен.

Продолжая рассматривать мирно сопящую в моих объятьях Патрисию, я вдруг призадумалась, пытаясь справиться с потоком мыслей, наводнивших голову.

А что?

Алестер в чем-то прав. Ведь это, действительно, мой шанс стать матерью. Шанс, о котором я мечтала и который теперь оказался прямо в моих руках… Боже, как приятно держать маленькое живое творение, заботиться о нем и осознавать, что являешься для него самым важным человеком в мире… Боже, какое, наверное, счастье – быть матерью…

И вдруг я вспомнила слова Марты, сказанные ею три дня назад, в день ее смерти: «Если со мной что-нибудь случится, позаботься о Патрисии. О ней и об Алестере. Обещаешь?» Холодные мурашки поползли по спине, и страшная догадка, словно молния, озарила меня.

Марта чувствовала… Не знаю, откуда, но она подозревала, что умрет. Именно поэтому на ней не было лица, когда она нашла нас с Патрисией в саду. Она что-то говорила про загробный мир, но я толком не помнила, что именно… Помнила только то, что мне был неприятен тот разговор. Три дня назад я не придала значения ее словам, списав их на плохое настроение после ссоры с супругом или послеродовую депрессию, но теперь мне все стало ясно.

Марта знала, что умрет и поэтому взяла с меня обещание позаботиться об Алестере и дочери… Она скончалась тем же самым вечером, прихватив с собой данное мной обещание, на которое я согласилась, лишь бы только поскорее закончить тот неприятный диалог.

Вспоминая о событиях тринадцатого июня, я продолжала, преисполненная сомнений, задумчиво разглядывать Патрисию и, наконец, выдавила:

– Не знаю, Алестер… Неужели ты, потомок благородного рода, способен отречься от собственной дочери?

– Я… – начал было он, а потом на несколько секунд полотно сжал губы, словно изо всех сил держался, чтобы не разрыдаться во весь голос. – Я не отрекаюсь от нее… Я спасаю ее. Это только лишь для ее блага…

– Но…

– Выслушай меня! Ты сможешь вырастить девочку. У нее будет полноценная жизнь вдали от этого заплесневелого старого дома. У нее будет мать, которая сможет по-настоящему любить ее. Мое предложение выгодно для всех нас! Я предлагаю сделку! – он положил трясущиеся от возбуждения руки мне на плечи и, снова заглянув в глаза, очень медленно повторил. – Я предлагаю тебе сделку, Оби. Ты растишь мою дочь, я обеспечиваю твое безбедное существование, Патрисия растет, окруженная материнской любовью. Разве в этом нет логики? Каждый из нас троих будет счастлив и получит то, что ему нужно, но я выдвигаю тебе только одно совсем несложное условие.