Татьяна Самойлова - А счастья может и не быть…

– Может какие-то математические моменты? Я очень хорошо считаю, – тихо предложила она.

– Посчитаешь? Что? – сколько раз тебе присунули за ночь?

– Нет. Может, что-то по бухгалтерии надо, – все так же тихо продолжала она.

Вадим опять рассмеялся:

– Какая на хрен бухгалтерия? Ты вообще, с какой планеты? Может у меня, у обычного сутенера, и клиентская база имеется? А может я еще и налоги за б…й плачу?

– Подожди, Вадим. Я придумала. Я все придумала! – резко оживилась Анюта. – Вадим, я продам свою квартиру или перепишу ее на тебя. Хочешь?

– Какую квартиру? – не понял Вадим.

– Как какую? Мою. В которой я жила, а потом сдавала.

– Аня, тебе бы к психиатру. Последнее время ты жила в квартире моего брата Алексея. И как ты собралась ее продать?

– Да не эту. А ту, которая досталась мне после детдома. Мою квартиру.

– Ах, ту. А почему твою? Вообще-то не так давно ты ее добровольно переписала. А сама прописалась в Волгоградской области, поселок Сеньки. Кстати, твой дом даже на сотку не тянет, тем более, что он недавно сгорел.

– Какие Сеньки? – испуганно и ничего непонимающим взглядом смотрела на него Анюта. Я никому ничего не дарила и не переписывала.

– Как не переписывала? Подожди-ка… – Вадим достал из папки (с которой он ходил целый день) документы.

Анюта трясущимися руками перечитывала листы, в которых ясно указывалось, что она, Котова Анна Дмитриевна, передает вправо собственности свою недвижимость, а именно однокомнатную квартиру по адресу… некому Леонову Эдуарду Михайловичу. А сама прописывается в Волгоградскую область, поселок Сеньки…

– А кто такой Леонов Эдуард? – словно в тумане спросила Анюта.

– Тебя сейчас только это беспокоит? – приподнял бровь Вадим. – Эдуард мой близкий друг. Я сделал ему подарок.

– Ты подарил своему другу мою квартиру? Но как? Как ты это сделал, без моего ведома? – недоумевала Анюта.

– Аня, ты дура что ли? Ты сама все подписала. Сама! – начал кричать Вадим, тыча пальцем в ее подписи. – Ты дура! Просто круглая дура! Ты, подписывала документы, не читая! Или ты действительно думала, что мы нотариусу так часто ездим и так много документов собираем, что бы на полгода твое говно однокомнатное сдать?

– Я же верила тебе, я же верила… Ты же сказал, что я должна доверять… – Анюта закрыла лицо руками и начала рыдать в голос.

– Это еще раз доказывает твою глупость. Запомни. Никому никогда нельзя верить.

– А еще говорил, что ты человек слова, – не слушая его, продолжала Анюта, тупо уставившись в стену.

– Так я и держу. Я обещал тебе работу? Работай. Я обещал тебе заработки? Зарабатывай. А еще у тебя всегда будет много мужчин. Так что слово свое я сдержал.

– Как же ты мог, Вадим? Как же ты так мог? Я же тебе верила, – начала раскачиваться из стороны в сторону Анюта. Потом она резко остановилась, посмотрела на него пустым, отчужденным взглядом и сказала:

– Значит, я тебе ничего не должна? Ты же мою квартиру продал, деньги за нее получил. Так отпусти меня.

– Смотрю я на тебя, Аннушка, и диву даюсь. Как ты с таким куриным мозгом жить-то дальше собралась. Тебя на каждом углу лоханут. Сиди уж лучше здесь, под контролем. Торгуй своим межножным местом и не попадай в плохие ситуации. Что касается квартиры, так это твой подарок с барского плеча, а не оплата моего труда. Да и продать ее пришлось очень быстро. С торгов. Всего за полтора ляма. Плюс оплата нотариусу и так далее. Поэтому квартира эта не в счет.

– Вадим, отпусти меня, пожалуйста, – взмолилась Анюта. Ты и так меня без всего оставил, ну хватит уже меня мучить и издеваться. Я прошу тебя, я тебя умоляю. Я найду тебе работу и все верну, только отпусти! – ее рыдания перешли в истерику.

– Иди, – спокойно сказал Вадим, – Иди. Я тебя не держу.

– Правда? Можно? Ты, правда, отпускаешь меня? – не поверила своим ушам девушка.

– Я, правда, не держу тебя. Иди.

Анюта встала и попятилась к входной двери. Начав дергать за ручку, стало понятно, что дверь заперта на ключ.

– Вадим, но здесь закрыто, я не могу выйти. Дай, пожалуйста, ключ, – жалобно попросила она.

– А у меня нет ключа, – все так же спокойно ответил Вадим.

– А где он?

– А он у Сереги Лукавого. Вот у него и спрашивай.

– А где Серега?

– А Серега в комнате. За дверью, которая посередине.

Анюта подошла к комнате и тихонько постучала. За дверью были слышны еле уловимые мужские голоса. Она постучалась еще раз и открыла дверь. В комнате сидело четверо мужчин. Двое из них располагались на диване, а двое сидели напротив стоявших креслах.

– Тебе чё? – Спросил огромных размеров мордоворот, с лысой головой и небольшим шрамом на щеке.

– Мне Сергея. Сергея Лукавого, – робко сказала Анюта.

– Серег, слышь, к тебе походу на отсос пришли, – заржал один из них, который сидел в кресле.

– Еще раз спрашиваю. Чё тебе? – вновь спросил тот, что со шрамом.

– Вы Сергей?

– Я Лукавый, чё надо? – от его голоса и угрожающего взгляда у Анюты побежали мурашки по всему телу и пробрал легкий озноб.

– Понимаете, – замялась она. Мне выйти надо, а ключ у вас. Не могли бы вы мне открыть дверь?

– Конечно, могу. Подходи, бери, – сказал он, расстегивая ширинку. Достав оттуда член, он начал его медленно поглаживать. Вот ключ от всех дверей и от восьмого неба. Подходи, бери. Хочешь ртом, хочешь руками, хочешь просто присядь сверху.

Увидев его детородный торчащий орган, Анюта взвизгнула и выбежала из комнаты. Залетев на кухню, она бросилась перед Вадимом на колени и начала умолять отпустить ее. Но его равнодушие оставалось неизменным:

– Я тебе еще раз говорю. Я тебя не держу. Иди.

– Но я не могу! Я зашла за ключом. А он…, а он… – всхлипывала Анюта, – он достал… Он ЕГО из штанов достал…

– Хватит ныть! – крикнул Вадим и, поднимаясь со стула, оттолкнул ее ногой.

– Вадим, что за клуша меня хочет? – услышала она голос входящего на кухню лукавого.

– Работать не хочет. Прикинь, Серег, заторчала мне два ляма, а отдавать не собирается.

– Как это?

– Так это. Говорит, что я за «спасибо» для нее семь месяцев старался.

– Я не за «спасибо», – плакала Анюта. – Я могу тебе все отдать, только каким-нибудь другим способом.

– Не хочет за деньги, пусть бесплатно братву удовлетворяет – начал размышлять Лукавый. – Пусть они тебе «спасибо» говорят.

– Нет! Не хочу! Ну, пожалуйста, не надо! – слезно закричала Анюта, – Умоляю вас не надо!

– Нет такого слова «не хочу», есть такое слово «надо», – подсел к ней Лукавый, схватив ее за волосы, и глядя прямо в глаза, крикнул:

– Лысый! Горох! Пацаны!

На его крик, на кухню зашли трое мужчин, которых она видела в комнате. Лукавый отпустил волосы, схватил двумя пальцами за щеки и сжал с такой силой, что рот Анюты приоткрылся. Второй рукой расстегнул штаны, вытащил свой орган, поднес его к ее губам со словами: «Поцарапаешь, зубы вышибу».