Алина Горовенко - Дневники пропавшей девушки

На что я рассчитывал? Я даже не знал, что именно хочу сказать. Зато я определённо знал, что она со мной разговаривать не намерена. Ведь она уже уехала, так? Почему-то меня посетила тень сомнения, и мне захотелось знать всё наверняка. Да, был уже поздний вечер, родители Лилит точно спали. У них в семье, как я уже упоминал, был установлен комендантский час. Но Лилит подолгу занималась в своей комнате, и, если она ещё дома, то я увижу свет в окне.

Только почему она должна быть дома? Не могла же она пропустить свой утренний рейс?

Улица богачей мелькала за окном: вычурные дома с большими чердачными помещениями и двухэтажными гаражами, бассейнами на заднем дворе, площадками для пикника. Я уже издалека видел, что дом семьи Лилит погружён во тьму, освещали его только уличные фонари да тусклый свет лампы над входной дверью. Скорее я был расстроен тем, что не увидел свет на втором этаже. Но этого доказательства отсутствия девушки мне показалось мало. Я заглушил мотор, оставил машину на противоположной улице, чтобы не привлекать внимание, и быстро просеменил к лоджии, на которую было так привычно взбираться. Не будь я спортсменом, наверное, не смог бы забираться сюда. Мои руки были довольно накаченными, не как у Бэккера, конечно, но девушки любили подержать меня за бицепсы. И вот я был уже у окна, которое оставалось закрытым, несмотря на тёплую ночь. Я легонько постучал, прислушался, но не услышал никаких признаков движения. Я глянул на защёлку, окно было не заперто, так что я, стараясь произвести минимум шума, приподнял раму. Оно поддалось без труда, и вот я уже мог спокойно залезть. Комната встретила меня пустой тишиной, но я принципиально двинулся к письменному столу, чтобы включить небольшую лампу. Помещение осветилось достаточно, чтобы понять, что тут и, правда, было пусто. Кровать аккуратно застелена, розовый пушистый плед лежал без единой складки. В целом тут было, как всегда, идеально прибрано. Все вещи знали своё место, и даже пахло чистотой и порядком. Такое скрупулёзное отношение к порядку меня всегда немного смущало, учитывая, что в моём доме постоянно вещи лежали не там, где я их оставлял, так как, можно сказать, жил с Кетоном и Бэккером. Про чистоту я вообще лучше промолчу. После Кетона постоянно оставались пивные бутылки, так что можно представить. Может, и правда брать с них аренду?

Наверное, нужно найти что-то, что прояснит ситуацию. Я открыл резной шкаф из светлого дерева, дёрнул за свисающую цепочку, и внутреннее пространство озарилось светом. Аккуратные стопочки одежды справа и идеально выглаженная одежда на вешалках слева, внизу парами стояли всевозможные туфли и совсем немного обуви на плоской подошве. Не знаю, о чём мне говорила одежда в шкафу, но точного ответа я не получил. Возможно, Лилит взяла совсем немного одежды в дорогу. А, может, и вовсе ничего не взяла, так как в официально-деловом стиле она не одевалась, а практика в серьёзной фирме вряд ли предполагала иной стиль. Может, она собиралась в большом городе приобрести всевозможную строгую одежду? Вряд ли этот нежно-розовый пиджак можно отнести к официально-деловому стилю. Да и эту ярко-красную юбку-карандаш. В моём понимании дресскод в юридической фирме предполагает максимум три цвета: чёрный, белый и, возможно, серый. Я выключил свет в шкафу и прикрыл дверцы. Что дальше?

Подойдя к книжному стеллажу, я ещё раз убедился, что моя девушка – бывшая, то есть – посвящала всё своё свободное время учёбе. На полках стояло огромное количество книг, внимание, в алфавитном порядке. Конечно, все эти названия мне ничего не говорили, хотя некоторые имена были даже на слуху, например, авторы книг «Риторика» и «Государство»: Аристотель и Платон – это же те самые ребята из античности? Не очень похоже на современные имена. Так и мелькали заумные слова типа: арбитражная практика, гражданское право, правовые системы, акционерное законодательство и бла-бла-бла. По мне, так это просто набор слов или какой-то выдуманный язык. Неужели Лилит действительно всё это понимала? Наверное, я просто недооценивал её. Да и сложно было представить ситуацию, что мне станет интересно, что стоит на её книжном стеллаже.

Я с большим облегчением отошёл от полок. Я чувствовал себя странно, впервые я был в этой комнате совершенно один. И мог спокойно рассматривать содержимое всех шкафов, увидеть то, чем жила моя девушка. Но пока что я испытывал только неподдельную скуку, ведь я и подумать не мог, что Лилит была настолько умная. Наверное, девушка не должна быть такой умной. Ведь что хорошего в том, что мужчина рядом с ней ощущает себя дураком? Пусть лучше будет в меру глупенькой, наивно хлопает глазами и говорит о недалёких вещах. Пусть даже рассуждает о глобальном потеплении или спасении каких-нибудь морских котиков, но только не щеголяет такими выражениями как правовая этика и другими нецензурными словечками. Что сказать, я был очень удивлён тем, что никогда не знал по-настоящему Лилит. Казалось, за четыре года можно было узнать всё досконально друг о друге, но сейчас я чётко видел пробелы в наших отношениях. Это была комната незнакомого мне человека.

Я подошёл к косметическому столику, сел на пуфик и стал изучать содержимое выдвижных ящичков. Тюбики и баночки стояли в идеальном порядке, вымеренном чуть ли не по линеечке. Моё внимание привлекли маленькие стеклянные сосуды, я открыл один из них и ощутил знакомый аромат полевых цветов. Этот запах заставил моё сердце встрепенуться. Я был уверен, что позади меня стоит Лилит, оглянулся, и, конечно, никого рядом не увидел. Я встал и с интересом подошёл к письменному столу, который лучше всего был освящён.

Моё внимание привлекла толстенная книга в тёмно-синем переплёте. Готов поспорить, именно её читала Лилит, когда на днях я проник к ней уже известным способом, через окно. Я открыл её в том месте, где была вставлена закладка – атласная синяя лента в тон переплёту. Карандашом, не совсем ровно, был выделен кусочек текста, я с интересом его прочёл:

Если вы не как все, то всегда будете одиноки – всегда будете стоять в стороне не только от ваших сверстников, но и от поколения ваших родителей, и от поколения ваших детей. Они никогда вас не поймут, и что бы вы ни делали, это будет их шокировать. А вот ваши деды, наверно, гордились бы вами и говорили бы: «Сразу видна старая порода». Да и ваши внуки будут с завистью вздыхать и говорить: «Эта старая кляча, наша бабка, видно, была ох какая шустрая!» – и будут стараться подражать вам.

Я недоумённо закрыл книгу и обратил внимание на обложку. Золотым тиснением было выведено: Маргарет Митчелл «Унесённые ветром». Мне показалось странным то, что Лилит читала художественную литературу, далёкую от того, что стояло на её книжных полках. Я положил книгу на место и огляделся. Странно это как-то всё. Я начал действительно понимать, что наши отношения были очень далекими от совершенства, мы оба казались друг другу не теми, кем являлись. Лилит же и вовсе казалась мне сейчас незнакомкой. Не мог представить, как она сидит здесь за столом, держит в руках книгу этой самой Маргарет Митчелл и читает её. Но закладка говорила об обратном. У Лилит были и другие интересы.