Зосима Тилль - Схемотоз де Моску́ / Грехи против

Архаровец быстро разглядел в Марго её блямурную сущность и, для статуса посадив её в кресло зама по кадрам и связям с общественностью своей фирмы, начал подкладывать под нужных ему людей. Переговорные процессы пошли выше всяческих похвал, бизнес Стасика процветал так, что он, успокоившись, перестал уделять ему должное внимание. Чем не преминула воспользоваться обросшая к тому времени связями на полях постельных баталий Марго: выкинула Архангельского из числа мажоритарных акционеров, путём дополнительной эмиссии сведя его участие в компании до минимума.

Стасик было чухнулся исправлять ситуацию, но быстро остыл. Ему аккуратно дали понять, что менять ничего не надо… Не последнюю роль в этом, как мне видится, сыграли и высокие покровители Марго, благо компромат она собирала везде, всегда и на всех без какого-либо разбору. Стасику ставший столь незначительным актив в строительном бизнесе оказался без надобности, так что развелись они тихо и спокойно. В результате Маргарита Павловна, в ту пору ещё Архангельская, стала полноправной владелицей достаточно крупного строительного холдинга. Впрочем, время шло, бизнесом Марго занималась спустя рукава, и сейчас её фирма представляет из себя нечто среднее между конторой по ремонту коттеджей и компанией по сносу аварийных строений и благоустройству дворовых территорий.

– Слушай, откуда ты это всё разузнал?

– Понимаешь, когда я понял, что наши казанские «пинкертоны» ничего существенного нарыть не в состоянии, мне пришлось обратиться к одному однокашнику по Высшей школе Конторы Глубокого Бурения. Был у него ещё со студенческих времён передо мной небольшой должок. Как бы не хотелось, но пришло, видимо, время мне его истребовать. Он-то мне всю подноготную на Марго и слил… Подожди, я ещё не закончил. Слушай дальше…

Как я уже говорил, бизнесом Марго почти не занималась. Рядом с мужиками её тоже в то время почти не видели, зато стали изредка замечать среди посетительниц тематических вечеринок в «радужных» клубах. Похоже, испробовавшая мужиков во всех позах Марго и сама почувствовала в себе мужское начало и начала интересоваться девочками. Где-то в этой тусовке она и встретила своего крайнего на данный момент бывшего мужа – дипломата Михтялёва-Зарузского, с котором вскоре вступила в законный брак и покинула пределы Родины, целиком и полностью посвятив себя вновь обретённой семье и дипломатической работе супруга.

Далее о Марго никто ничего не слышал. И так продолжалось до тех пор, пока её голубых кровей супруг не исчез при достаточно неоднозначных и до сих пор невыясненных обстоятельствах. После того, как по суду его признали умершим, Марго окончательно осела в Москве, где и проживает в своей большой четырёхкомнатной квартире в полное своё бабское удовольствие. Вот, вкратце-то, и всё…

– Вовка, да – ты глыба! Сорри, конечно, что я так тебя напряг…

– Да ну, брось ты. Это – моя работа. Да и должок однокашника за прошедшее время успел настолько обесцениться, что скоро из компромата достоинством бы стал, – многозначительно ответил Вовка. – Подожди, я ему твою конфиденциальную почту оставил. Ты ящик проверял?

– Нет ещё…

– Так в чём же дело. Он обещал свежие фотки Марго раздобыть и выслать «как только, так сразу».

– Обязательно проверю, но не сейчас. Сейчас, Володя, ты меня извини, мне нужно побыть одному, попробовать переварить тот поток информации, который ты здесь только что на меня вылил.

– Ну, тогда и я пойду. Не смею более нарушать интим руководителя! – намеренно учтиво, чуть ли не присев в книксене, откланялся Коростелёв. После чего положил на стол очередную папку с только что озвученной информацией, вышел в приёмную, подмигнул Зебенисе и пошёл по коридору. – Ты, это… Свисти если что, я рядом…

– Меня ни с кем не соединять! Нет меня сегодня! Ни для кого! – коротко кинул секретарше Макс и закрыл за собой дверь на ключ.

«Свистну, свистну», – Максим вновь набил табаком с ароматом вишни яблоневую трубку, сделал пару глубоких затяжек и ввёл пароль к ящику «секретной» электронной почты.

Действительно, во «входящих» лежало непрочитанное письмо с незнакомого ему почтового ящика. Открыв его, во вложении Макс обнаружил подборку фотографий. Похоже, снимали в не очень хорошо освещенном помещении и, к тому же, скрытно, поэтому качество материала местами оставляло желать лучшего и заставляло приглядываться.

Максим сделал очередную затяжку и принялся изучать снимки. Интерьеры, в которых работал фотограф, очень смахивали на не так давно посещённый им в Москве «Пипермент». На всех фото присутствовала одна и та же женщина, что в контексте расследования было не удивительно. Удивительно было то, что по нескольку раз отсмотрев материал, Максим признал в ней свою знакомую шальную императрицу коптевского уезда, а рядом с ней… «Ах ты ж, отставной козы я барабанщик! Мало того, что вертихвостку-Ритку не признал, так ещё и сам героем репортажа Коростелёвского папарацци в погонах стал! Хотя годков уже прошло будь здоров сколько… То-то же ей имя моё фиолетово было! Впрочем, чего я удивляюсь, все мы на карандаше у «папаши Мюллера» ….

В третий раз за день набив трубку, что с ним случалось крайне редко, и кольцами выпустив душистый дым, Максим сидел в кресле и напряженно перебирал приходящие на ум варианты развития ситуации. Зачем Марго нашла его? Почему предпочла играть с ним в непонятные игры, а не зашла сразу в лоб? Зачем вся эта история с «по типу его» сыном, который, судя по всему, и сам в силах дать прикурить так, что мало не покажется?

Отымев себя в мозг риторическими вопросами, только множащимися по мере продвижения в попытках анализа ситуации, в конце концов Максим решил не выпендриваться и не нарываться.

Все мы и так давно и крепко подсажены «на иглу» негативного контента. Мы, как без воздуха, уже не можем жить без плохих новостей. Если сегодня нигде ничего не взорвалось, никого не покалечили или не убили, или, на крайний случай, побережье какого-нибудь очередного бананово-лимонного Сингапура не разнесло цунами и не завалило вулканическим пеплом, нам начинает казаться, что жизнь проходит мимо нас. Тогда, в дефиците внешнего негатива, мы начинаем генерить негатив внутренний, негатив бытовой. И таким образом, думая, что восстанавливаем гармонию, купируем абстинентное состояние, сопутствующее нашей информационной ломке.

Макс решил не идти против течения потока событий и жить дальше по давно отработанной и проверенной временем стратегии – не выяснять отношения, прикинуться одноклеточным имбецилом с минусовым ай-кью, смотреть, слушать, но при этом тихонько анализировать всё услышанное-увиденное. Оговорки и очепятки по Фрейду ведь ещё никто не отменял!