Зосима Тилль - Схемотоз де Моску́ / Грехи против

Что было дальше Максим помнил смутно, да и то лишь до третьего глотка на брудершафт из горла в салоне такси, устроившего им обзорную экскурсию по «живописным» окрестностям. Далее не помнил ничего вообще. Себя он нашёл ранним утром, у себя дома, в большой комнате, сидящим в кресле со спущенными до колен штанами. Рядом на журнальном столике располагалась недоприговоренная бутылка «пиперментовского» вискаря и два стакана-«хайбола», ободки которых были сплошь заляпаны губной помадой. Налив себе «на ход ноги», Максим зажмурился и выпил, после чего решил пропутешествовать в сторону туалета.

Проходя мимо спальни, он с удивлением для себя отметил так и не раздевшуюся «шальную императрицу» коптевского уезда московской губернии, мастерски снявшую его вчера в баре, а теперь распластавшуюся в нелепой позе на не до конца расправленной двуспальной кровати.

– Оба-на! Эй! Ты жива? – с издёвкой поинтересовался Макс, заметив, что женщина, услышав шаги по коридору предприняла попытку повернуть голову в сторону настежь распахнутой двери.

– Мудикаба… – прохрипела она в ответ.

– Что? Не понял… Чего тебе надо?

– Налей немножко, там должно было остаться, – продрав горло, попросила она Максима. – Мне бы выпить сейчас. А то совсем хреновенько что-то… И мужика бы…

– Ну, нет, красавица, так дело не пойдёт! Налить я тебе, так и быть, налью. Ну, а потом – всё, адьёс амигос! Хорошего помаленьку – горького не до слёз… Мне ехать скоро… Надо…

– Ну, милый! – капризно прогнусавила женщина. – Давай сделаем так – ты закроешь меня в квартире, ключи заберёшь с собой. Я за денёк здесь отхиляю, а вечером сделаем то, ради чего мы, собственно, здесь и собрались. А то кроме белкового коктейля мне вчера от тебя так ничего и не алё… Или даже белкового коктейля не было? Хоть убей не помню…

– Ладно, лежи покамест. Сейчас вискаря принесу…

«С этим нужно что-то делать!» – под нос прошептал Максим и, под видом типичного марша утреннего похмелье́, отправился строить планы по выдворению навязчивой гостьи из своей берлоги. «Действовать нужно резко и неожиданно. Так, чтобы до тех пор, пока она не окажется за дверью, не успела прийти в себя». В голову, как это обычно случалось с тяжёлого бодуна, сами по себе лезли обрывки юношеских стихов – забавы, которую он, как считал в трезвом состоянии, уже смог в себе перерасти. «А действительно! Чем чёрт не шутит? Огорошу-ка я её в стихотворной форме! Такое с похмелья и слона прогонит до Луны раком. А дальше? Дальше буду действовать по обстоятельствам». Он подошёл к журнальному столику, плеснул в «хайбол» добрую порцию виски и вернулся в спальню. «Белковый коктейль говоришь? Ну, держись!» – Максим понял театральную позу и…

«Зачем же ты, звизда шальная

Заприминетила меня?»…

…начал фристайлом декламировать с порога он. В глазах незнакомки нарисовалось крайнее недоумение.

«Кого? Тебя я домогался?!

Ну ни хара́ссмента себе!..»

Сквозь недоумение в глазах женщины начали проскакивать искорки гнева. Заметив это, Макс вновь сделал несколько шагов по направлению к кровати, на которой до сих пор располагалась женщина, и с ещё большим вдохновением продолжил:

«Я утром пьяный просыпаюсь,

Смотрю, а в спальне ты лежишь!»

На смену недоумению и гневу пришла полная растерянность. Казалось, женщина была готова разреветься от произведенного Максимом эффекта.

«Ну-ну, не плачь, щас выпьешь водки,

И будет точно «по любви» …

«Почему водки? Откуда взялась „водка“? У меня же виски… Ну да ладно, слово не воробей», – Максим протянул стакан с янтарной жидкостью незнакомке, и пока та, еле сдерживая тошноту, делала маленькие глоточки, угрожающе освободился от штанов и продолжил свой бенефис.

«Ну, а потом, трусы в котомку,

Такси не будет – денег нет!

Езжай ногами восвояси,

Тебя, наверное, мама ждёт!»

– За… Закажи мне такси! – уперевшись полными ужаса глазами в район топорщащегося с утра Студеникинского паха, осторожно, но настойчиво потребовала незнакомка.

– Я же ясно тебе сказал: «Такси не будет – денег нет!» Так что давай… Собирайся! А иначе «Вы всё ещё кипятите? Тогда мы идём к Вам!»

– Ты что, смерти моей хочешь? Что ты вообще себе позволяешь?! – женщина резко вскочила с кровати и, борясь с головокружением, попыталась прорваться к выходу из спальни.

– Ну иди… Иди ко мне, моя Мудикаба! Сейчас у нас с тобой будет маленький грязный секс по большой и чистой любви… – Макс растопырил руки, изображая попытку заключить незнакомку в свои крепкие мужские объятия.

«Какого всуе вы меня не чтёте?

Я здесь кобенюсь только ради Вас!

Я вялю шнек с похмелья, я в расчёте:

Жопачья соба – в фас или в анфас?..

Быть может, я приближу Вас под смазку,

По ляжкам так стекает – не унять!

А вы пока рассказывайте сказку,

Где вы принцесса. В мозг стучится: «Б…»

– Псих! – не дав Максиму завершить строфу, взвизгнула женщина и, юркнув в любезно оставленный ей просвет, ринулась прочь в сторону входной двери.

– Ну куда же ты, милая! Мы же с тобой ещё даже и не кончили! – крикнул ей вслед, не сбавляя поэтического тона, Макс. Раздался грохот с силой захлопнутой входной двери. – «…Хотя мы даже и не начинали… Ну да ладно, всё что не делается – не делается к лучшему».

– Псих ненормальный! Маньяк! – донеслось с лестничной площадки, и тотчас же железная дверь содрогнулась от прилетевшего в неё со стороны лестничной клетки мощного пинка.

– Псих не псих, а свои десять рублей имею, – процитировал Максим любимый с молодости анекдот. «Нет, всё-таки во мне, определённо, умер поэт, – думал он, направляясь в сторону ванной комнаты. – Как её сила моего слога смела, а?»

Раздевшись донага, он встал под обжигающие струи контрастного душа. Надо было привести себя в порядок после так никчемно скомканной ночи. На половину одиннадцатого была назначена встреча с новоявленными «деловыми партнёрами», и хочешь – не хочешь, а надо было хоть как-то соответствовать…

Деловая программа, как это и было запланировано, началась ровно в десять тридцать с презентации проекта архбюро Максима Студеники в офисе на заоблачном этаже одной из башен пафосного центра московской деловой жизни. Сначала собравшиеся долго пытались въехать, для чего они, собственно, говоря здесь собрались, а после цокали языками, восхищались, жали Максу руки и желали всяческих успехов в реализации проекта. Всемогущий Ковальчук собрание своим присутствием не почтил, ограничился пунктирным участием по видеоконференцсвязи.

После обеда долго ходили по кабинетам различных московских министерств и ведомств, где утреннее действо неизменно повторялось, только в сильно локализованном масштабе. Оббежав, казалось, все башни «Москва-сити» и сбившись со счету числу посещенных властных кабинетов, к концу дня партнёры в сухом остатке имели лишь согласованное со всеми решение назначить генеральным архитектором проекта Максима Студенику, а генеральным подрядчиком – «СДМ-Девелопмент» Вовки Митрошина. Пост генерального конструктора не самого возводимого комплекса, но всего комплексного проекта по его постройке вкупе с причитающимися бюджетами и всеми преференциями ожидаемо досталось всемогущему Ковальчуку. На его фирму, взявшую на себя роль «смотрящего» проектного офиса, отошли и все сопутствующие стройке бюджеты: реклама, маркетинг, продажи, тендеры, поставки, и, что самое важное, взаимодействие с государственными структурами. «Забавно!» – улыбнулся сам себе Максим. – «Ковальчук взаимодействует сам с собой, и ему за это ещё и платят! Мне бы так жить!» В общем, день был проведен насмарку. Куча пустой болтовни и на выходе пшик, который и так был всем известен заранее.