Егор Матвиенко - Туманный горизонт

Существо резво подпрыгнуло и выскочило вперёд, явив сгорбленную фигуру, в чёрном рванье, из-под которого выглядывают длинные тонкие руки и ноги. Из костлявых пальцев торчат острые ногти-шипы, сантиметров по десять длиной.

Первый торопливо нагнулся, прячась за дверью.

«ВУЫ-Ы-Ы!» – гулко и скрипуче взвыло со стороны тоннеля, затем донёсся нарастающий шорох суетливой возни.

Юноша ощутил, как на затылке вздыбились волосы. Он рванул на четвереньках прочь от края вагона и шустро доскакал до середины. Вскочив на ноги, резко оглянулся.

Бах!

В дверь врезалась бледная сухая голова. Существо впилось острыми когтями в корпус вагона и упёрло леденящий душу взгляд пустых глазниц в Первого.

«ВУЫ! ВУЫ! ВУЫ!» – истерично затараторила тварь, надрывая глотку.

Оно начало неистово скрежетать когтями по двери и долбиться головой в окошко. Удар! Второй! Третий! На стекле вылезла сетка трещин. Ещё удар! Окно со звоном разлетелось вдребезги.

Существо просунуло голову, застряло в проёме и забилось, истошно завывая и постепенно втискиваясь вовнутрь. Оно уставилось на испугано пятящегося юношу мёртвым взором и широко раскрыло сморщенный беззубый рот.

– Отстань!!! – в ужасе крикнул Первый, вновь схватившись за створки раздвижных дверей.

Он надавил так, что заскрипела кожа на пальцах. Постепенно двери стали поддаваться. Визжащая тварь почти ввалилась в вагон, когда юноша таки смог сделать щель, в которую пролезла его голова.

Сердце забилось в бешеном ритме, до боли стучась в рёбра, сбивчивое дыхание вырывается с хрипом. А позади нечто скребёт, ворочается и неустанно испускает вопли, пронизывающие до самых потрохов!

Первый высунул плечо, затем втянул живот и с натугой протиснулся по пояс. Ещё рывок – почти вылез!

И тут что-то дёрнуло за ногу. Он рухнул наземь, сильно ушибив колено и едва не слетев с края платформы. Длинные когти вцепились в штанину и потащили обратно в вагон.

Едва юноша оглянулся, как стопу обожгло острой болью. Он болезненно вскрикнул, затравленно глядя, как из вагона медленно высунулась костлявая когтистая пятерня.

Во тьме показалась уродливая физиономия.

– Гха! – воинственно рявкнул Первый, согнув свободную ногу и со всех сил впечатав подошву ботинка в лапу твари.

Хруст!

Три длинных когтя отломились от бледных пальцев и упали на рельсы. Раздался болезненный визг, и ногу юноши снова обожгло болью. Существо выдернуло свои шипы, ещё сильнее разодрав стопу. Но Первый освободился!

Он подался вперёд, вскочил на ноги и бросился к выходу. Этот путь стал для него настоящим адом: тупая боль в левом колене и острая в правой ступне. На лбу выступили крупные капли пота, позади след из кровавых брызг и обрывков повязки, которую накладывал Воин.

Тихонько постанывая и всхлипывая, Первый побежал по неподвижному эскалатору, не отрывая взгляда от спасительного света впереди.

На середине пути он вновь услышал треклятый визг, но не стал оглядываться. Юноша из последних сил прибавил ходу и вскоре выскочил на улицу, наступив на целую штанину и рухнув на мостовую.

Всё, дальше ноги не понесут. Но вопли из тоннеля всё ближе и ближе. Из прохода выглянула иссушенная рожа.

В груди полыхнула вспышка ярости. Первый конвульсивно вздрогнул, злобно уставившись на чудовище.

– Отвали!!! – взревел он.

Каменная входная группа метро с грохотом искривилась и резко закрутилась воронкой, словно сделана из пластилина. Мгновение, и вместо квадратной арки возник причудливый монумент, напоминающий по форме гигантскую спиральную раковину улитки. Из кончика сооружения вывалился обломок когтя монстра, а потом потекла тонкая багровая струйка.

Первый обессилено завалился на спину, но сознания не потерял. Он прикрыл глаза и замер.

«Вот и всё».

Юноша всхлипнул. Тело мелко задрожало, грудь сдавило так, что перехватило дыхание, руки сжались в кулаки, нижнюю челюсть предательски свело. Сквозь плотно сомкнутые веки потекли горячие слёзы.

– За что?! – горько воскликнул Первый и зарыдал в голос.

Боль в окровавленных ногах, боль в избитом теле, боль внутри. Гадко, жестоко, несправедливо! За что ему это всё? Неужели это и есть мир, в котором он, Первый, живёт? Значит, Умник был прав? Зачем нужны воспоминания о такой ужасной жизни?

Юноша плачет и плачет, не стесняясь и не прячась. Вскоре он осип и закашлялся от рези в горле. Постепенно его крик перешёл в стон, затем во всхлипывания.

Первый замолк, поднялся в сидячее положение и вытер глаза ладонями. Он аккуратно согнул ноги, обнял колени и уткнулся в них лицом. Под подошвой правого кеда медленно растеклась красная лужица.

– Ничего себе! – раздался откуда-то сзади бодрый вскрик.

Первый вздрогнул, но не сдвинулся с места. Плевать – друг там или враг. Убьёт, так убьёт! Главное, не смотреть – так почти не страшно. Если повезёт, то будет быстро и без боли.

– Эй, эй! – прозвучал совсем рядом мальчишеский голос.

Кто-то опустил руку на плечо и начал настойчиво дёргать за край одежды.

– Ну чего ты зарылся? Тебя всё равно видно.

Первый поднял опухшие красные глаза на приставучего незнакомца. Перед ним предстал мальчишка лет четырнадцати со светлой кожей, кудрявыми рыжими волосами и яркого изумрудного цвета глазами, одетый в зелёный балахон, джинсовые бриджи и кроссовки.

Пацан с удивлением уставился на покрытое царапинами и ссадинами лицо Первого. Затем он обвёл озадаченным взглядом порванные на правом плече футболку и рубашку, осмотрел разодранную до середины голени штанину. Его глаза остановились на залитом кровью правом кеде и красной луже под ним.

– Тебе больно? – спросил рыжий.

Первый задержал на незнакомце немигающий взгляд потухших голубых глаз. Затем медленно кивнул. Мальчуган с непониманием склонил голову набок, нахмурив брови.

– Тогда просто сделай вот так, – произнёс он и ткнул пальцем в ушибленное колено Первого.

Юноша болезненно зашипел и поднял на рыжего возмущенный взгляд. То чудовища, то малолетний садист! И что хуже?

Он уже собрался было отругать обидчика, но замер от странных ощущений. В месте касания пальца мальчишки возникло чувство прохлады, оно накрыло колено, и боль начала стихать.

Волна новых ощущений плавно прокатилась по всему телу, словно его обдуло лёгким ветерком. Синяки и ссадины на руках исчезли, головная боль стихла, а затем и прошла полностью, пропала нестерпимая резь в правой стопе. Лужа крови будто испарилась.

– Вот так, – улыбнулся рыжий.

Когда он отнял палец, из тела Первого ушли все неприятные ощущения, осталась лишь лёгкая усталость.

– Как ты это сделал?.. – изумлённо пробубнил юноша.

Он пошевелил ногами и задрал футболку, поражённо разглядывая своё совершенно невредимое тело. Даже под бинтами всё затянулось.