Александр Афанасьев - Ближний круг. Пятый роман эпопеи «Противостояние»

– Верно – одобрил Николай

Понятия «коммунизм», «классовая борьба» – в Союзе как то поистрепались, их если и произносили, так с усталой усмешкой. А вот здесь – они были нужнее, чем что бы то н7и было. Знакомясь со своими курсантами, выслушивая их бесхитростные рассказы о том, что творилось у них на родине, как их унижали и обирали землевладельцы – Николай понимал, что классовая борьба не миф а реальность. И еще много мест на свете, куда не дотянулась рука справедливости.

– Рафик Николай, а спойте… – обычная просьба. Гитара была – но почти никто из арабов не умел ни играть на ней, ни петь. Певцов же – на Востоке уважали.

Николай взял гитару, пощипал струны…

Он и сам не подумал, что спел – но здесь – происходящее в Афганистане казалось бе6сконечно далеким, несмотря на то, что Афган – отделял от них только воюющий, готовый стоять насмерть Иран. Может, не думал и тот, кто сказал после него. А может и наоборот – слишком хорошо думал….

– А мой брат денег прислал и письмо. Говорит, у него все хорошо. Воюет с кяфирами…

– Откуда он прислал?

– Из Пакистана. Писал – он сейчас у Кандагара…

Упоминание знакомого города – кольнуло в спину иглой. Кандагар был не в Пакистане – он был в Афганистане. Но Абу, неизвестно как оказавшийся в Ираке (наверное, как гастарбайтер) молодой парень из Северного Йемена – мог этого не знать…

– А что он там делает?

– Пишет – воюет. Говорит, платят очень хорошо.

Значит – началось опять…

– А с кем он воюет? И за что?

– Наверное, с неверными – простодушно ответил Абу

– Тогда послушайте, что я вам скажу – советским военным советникам во избежание были запрещены разговоры на религиозные темы, но он сдерживаться не собирался – Кандагар находится не в Пакистане, Кандагар находится в Афганистане – это раз. Два – неужели вы так ничего и не поняли. Вы не раз говорили мне о несправедливостях, с вами случившихся – а теперь подумайте, кто сделал это с вами? Не правоверные ли?

…

– Вера – дело каждого человека. И далеко не вера – определяет то, как к человеку надо относиться. Те, кто делали несправедливости – все они были правоверными, так? Но это не мешало им их делать

– Аллах их накажет… – сказал кто-то

– Они не боятся наказания. Они делают то же самое раз за разом. И только когда вы установите справедливость – такую, какая нужна вам и вашему народу – только тогда все будет хорошо. Дело не в вере.

Все молчали.

– А в Афганистане – была справедливость? – спросил кто-то

– Нет. Не было. Но это только потому, что такие как твой брат, Абу – взяли деньги и поехали мешать афганцам ее устанавливать.

Зашумели. Заспорили.

– Богатые – будь они правоверными или неверными – они вас покупают и заставляют за деньги сражаться одни против других. Как петухи на базарах – видели?

Молчание

– Но что же делать, устад? – спросил кто-то, если денег совсем нет

– Сражаться против буржуев, против тех, кто творит несправедливость! – резко сказал Хусейн – эх, ты! Тебя в гости приняли, а ты..

– Я воин как и ты!

– Главное – не как сражаться, а за что! Тебе дадут деньги – и ты будешь сражаться против народа!

– Ах, ты!

Драку удалость растащить. Один из иракцев – выстрелил в воздух из пистолета – для порядка.

– Все мы люди… – сказал Николай – и справедливость у нас должна быть одна. Вы сами знаете, какая.

…

– … настоящая справедливость. Бедным людям – нечего делить. По обе стороны границы, по обе линии фронта. Это у богатых свои раздоры.

На обратном пути на базу – Хусейн пошел рядом с Николаем.

– Ты хорошо сказал, рафик Николай – сказал он, глаза его горячечно блестели в темноте, он и вправду верил.

– Я сказал правду, друг

– Этот Абу… он наверное шпион. Мы думаем его убить, он враг…

Николай обнял палестинца как друга, и они продолжали идти.

– Сколько я вам не говорю, а даже ты так ничему и не научился. Зачем его убивать? Потому что он думает по-другому?

– Но он враг!

– Он заблуждается – терпеливо сказал Николай – но он такой же человек, как и ты. И тоже жаждет справедливости. Просто ищет ее не там.

– Но что же делать?

– Докажи ему, что он не прав. Убеди его. И сделаешь его другом. Это гораздо важнее – чтобы у тебя появился еще один друг, а у сопротивления – еще один боец. Если ты убьешь его, за него будут мстить. И это никогда не кончится, и вы не победите. Никогда.

Хусейн озадаченно молчал, переваривая сказанное.

– Знаешь устад – сказал он – ты все правильно говоришь, но это сложно сделать. Но я все равно попробую, может и получится. И знаешь, чего? Я не хочу больше ходить на политзанятия. И многие больше не хотят ходить. Там говорят такое, чего мы не понимаем. Ты объясняешь куда лучше.

Николай подумал – вот он и нажил еще одного врага. В виде офицера – политработника. Аллах свидетель, на него в аппарате ГВС – телег уже и так достаточно…

Саддам Хусейн

Ч. 2

Чтобы понимать, как молодой человек из отчаянно бедной семьи стал главой крупного и стратегически значимого на Востоке государства – надо понимать, что вообще происходило на Востоке в то время.

События Второй мировой войны – и те, что предшествовали ей, и те, что происходили во время войны, и те, что происходили непосредственно после нее – породили на Востоке небывалый вакуум власти. Если углубиться в историю еще сильнее – то мы увидим, что в тысяча девятьсот восемнадцатом году – пала одряхлевшая Османская Империя, все еще занимавшая серьезные позиции на Востоке. Ее падение не было следствием военных поражений, события в Галлиполли показали, что она была еще способна сопротивляться – ее падение было обусловлено падением всего блока Центральных держав, к которому она примкнула. Остался в прошлом проект железной дороги Берлин – Багдад, остались в прошлом германские инженеры и германские военные. Весь Восток был поделен между двумя победившими странами – Англией и Францией, фактически это было лебединой песней империализма, лебединой песней обеих империй. Именно в межвоенный период – и та и другая Империя достигли своего максимального территориального расширения – но это не пошло им на пользу. Не было ни денег ни людей. Первая мировая – непоправимо искалечила старую Европу, было потеряно национальное богатство, копившееся трудами многих поколений. В безумной войне – легли под пулеметным огнем целые поколения юношей, которые должны были стать гордостью Империй – а вместо этого, они шагнули под пулеметный огонь и погибли в бою за какой-то домик паромщика. Те потери трудно вообразить – за километр продвижения вперед порой платили десятками тысяч жизней. Одновременно с этим – метрополии уже не могли вкладывать в свои колонии столько, сколько они вкладывали до войны. А деньги были нужны – и нужны были быстро. Поэтому, вместо того, чтобы вкладывать, империи лихорадочно пытались восстановиться, восстановить метрополии, за счет повышенного изъятия денег из колоний. Все это – не вызывало ничего кроме глухого раздражения и ненависти.