Таша Янсу - Дверь

Она двигалась спокойно и естественно, словно то была обыкновенная ночная прогулка, само собой разумеющееся, а ты что ожидал, Бен, ха-ха-ха!

Бен сердито прогнал глупые мысли, прозвучавшие насмешливым голосом Джейн. Побежал за Джулией. Та уже забралась в постель, накрылась одеялом и миролюбиво сопела. Бен заморгал, почти готовый поверить, что все увиденное сейчас ему просто приснилось.

Он нерешительно направился назад, в ту комнату. Нарисованные двери остались на своих местах. Бен опомнился, рванул на кухню – там в выдвижном ящичке под старым кухонным столом лежала визитка Джейн. Непослушной дрожащей рукой он набрал ее номер и через два гудка услышал спокойный голос:

– Алло?

– Простите за поздний звонок, вы сказали позвонить вам, если…

– Бен?

– Да, да, это я. Простите, я вам не поверил. – Бен немного истерично рассмеялся и вперил безумный взгляд в настенные часы. – Вы были правы, что… – он с трудом сглотнул, – что мне делать?

– Успокойся. Она будет спать мертвецким сном до полудня. Я отправила за тобой Фреда. Приезжай ко мне, обсудим случившееся.

Бен услышал звук подъезжающей машины, отдернул шторы и увидел знакомый автомобиль, в котором Джейн приезжала сюда несколько дней назад.

– Хорошо, – решился Бен.

Он быстро оделся, взял ключи и телефон, запер тщательно дверь и с громко колотящимся сердцем, то и дело тревожно оглядываясь, поспешил к машине.

Джулия зябко куталась в непомерно большой плед. В просторной гостиной был самый настоящий камин, перед которым стояли два огромных кожаных кресла и между ними низенький столик, заставленный вином и закусками.

– Идем, – бросила она, едва завидев Бена, и повела его к неприметной двери возле лестницы, ведущей на второй этаж.

Джейн нажала на небольшой выступающий ромб – один из многих на цветной панели двери, сливающейся с узором стен.

– Я никогда не запираю эту дверь, – начала она. – Это рискованно, конечно, – два года назад Джулия заметила ее и вошла внутрь, а после того, как увидела свои рисунки, потеряла сознание. Когда очнулась, ничего не помнила. Или притворялась, что ничего не помнит. Даже я порой не знаю, что творится в ее голове.

Бен вошел в открытую дверь. Первые несколько шагов он провел в недоумении, но когда полностью очутился в комнате, испуганно ахнул и замер – все стены были беспорядочно разрисованы, левая высыхала от толстого слоя шпаклевки.

– Замазываю уже «использованные», – пояснила Джейн и указала на перечеркнутую черным крестом дверь. Массивный замок, словно настоящий, скреплял реалистичные засовы большой, окованной нарисованным железом двери. – Многие еще не закончены. Многие она повторяет, но всегда без какой-то детали, словно готовит запас, чтобы потом быстро закончить.

– Закончить?

– Повесить замок, – кивнула Джейн. – Либо зачеркнуть. Похоже, зависит от ее настроения, иногда она поразительно точна в деталях. Я всегда на всякий случай жду, пока она сама не перечеркнет рисунок, чтобы замазать стену.

– Но зачем?

– Чтобы на потолок не полезла, – невесело усмехнулась Джейн.

Бен задрал голову и ощутил тошноту – на потолке тоже были двери. Как и на полу. От этой сюрреалистической обстановки – дверей, небольшого окна, пары табуреток и ведерок с красками и шпаклевкой вдоль стены – закружилась голова.

– И она каждую пятницу… так?

– Да. – Джейн невесело усмехнулась. – Теперь-то ты понимаешь, почему я так настаивала?

Ошарашенный Бен кивнул.

– Речь придумай сам, – продолжала Джейн, – обидится, конечно, но так будет лучше для всех, в первую очередь для нее самой.

– О чем это вы?

– О вашем разрыве, – терпеливо пояснила Джейн.

Бен недобро сощурился.

– Думаете, теперь я брошу ее?

Растерянный взгляд Джейн был ему ответом.

Бен устало вздохнул.

– Вы обе чокнутые, – без обиняков сказал он. – Конечно, хотелось бы знать подробней об этой ее болезни, – он потер слипающиеся глаза, – но, думаю, мы с этим справимся. Я люблю ее и хочу провести с ней свою жизнь.

– Единственный, кто здесь чокнутый, это ты, – с непонятными интонациями сказала Джейн и неожиданно протянула ему руку, а когда Бен нерешительно потянулся пожать ее, схватила его руку обеими. – Спасибо. Ты не представляешь, что это значит для меня, я уже столько лет… – она оборвала себя. Сглотнула. Ее взволнованное лицо разгладилось, словно она вспомнила о своей маске безупречной бизнес-леди. Через несколько секунд, окончательно взяв себя в руки, она повторила ровным голосом: – Спасибо тебе.

Бен смущенно отобрал руку.

– Мне пора возвращаться. Вдруг она проснется, а меня не будет рядом?

Джейн кивнула.

Очутившись дома и посидев на кухне с кружкой горячего кофе, Бен пришел к твердому убеждению, что комнату придется запереть и придумать какую-нибудь убедительную ложь, чтобы Джулии не взбрело в голову туда зайти. По крайней мере, в ближайшие пару дней, пока он не скроет следы ее ночных похождений.

Но что же делать дальше? Если уж Джейн – богатая и влиятельная сестрица Джулии – за столько лет не смогла придумать способ излечить эту странную болезнь, то что же может сделать он?

Об этом Бен решил подумать после того, как расправится с первоочередным заданием – с комнатой.

«Одно дело за раз», – твердо сказал он себе. Взял ручку и блокнот и принялся описывать случившееся и думать над вопросами, которые собирался задать Джейн при следующей встрече.

– Ты плохо спал, – заметила Джулия.

Бен криво улыбнулся в ответ и снова присосался к своей чашке кофе.

После ночных треволнений он заснул лишь под утро, и теперь чувствовал себя разбитым, как после похмелья. Джулия же выглядела превосходно. Свежая, бодрая, сияющая, она приготовила завтрак – вернее обед, – пока Бен лениво вспоминал, куда спрятал блокнот с записями.

– Сиди, я сама, – пресекла Джулия его попытку не вставая поставить опустевшую тарелку в раковину. – Ты не заболел?

– Не, я в порядке, – отозвался Бен, тоскливо изучая лицо своей девушки, пытаясь понять, как… как она может вести себя как всегда? Неужели она действительно ничего не помнит? Иногда мысли о собственном сумасшествии нет-нет да и заявлялись к нему, но стоило покоситься на запертую дверь комнаты, стены которой Джулия разрисовала этой ночью, как суровая реальность обрушивалась на него обухом топора.

– Хорошо, – с сомнением протянула Джулия.

Она помыла посуду, с удовольствием потянулась, выглянула в ясное солнечное окно, а потом обернулась, и улыбка мягко, по-домашнему осветила ее лицо. В мятой футболке Бена, в старых застиранных шортах, взлохмаченная, теплая… Бену вдруг до слез захотелось остановить время на этом моменте.