Анастасия Хатиашвили - Лучшее, чего у меня нет

Странно, мое желание не пропадало. Оно, наоборот, росло. Когда я открыл глаза, прекрасный облик певицы вновь сиял предо мной. Я понял, что эту злую шутку со мной играет война разбушевавшихся во мне разума и плоти.

Красивая незнакомка уже сидела на мне, плотно прижавшись своим гладким телом, и что-то нежно шептала мне на ухо. Мое тело горело, а руки крепко сжимали ее ноги. Ее длинные волосы плотной сетью обвили ее красивую спину и ягодицы. Я не мог разобрать, где кончаюсь я и начинается она. Она впилась в меня, а я в нее. Она двигалась на мне, а в моем теле, как вулкан, поднималась лава. Ещё немного, и я бы взорвался.

Но в этот момент певица замедляла темп и продолжала удовольствие. Казалось, это будет длиться вечно. Но вскоре незнакомка в моих руках начала лихорадочно дрожать. Волны разрезали ее страстные движения на два течения. Я понял, что подступает конец, и заглянул в ее лицо. Оно превратилось в зверский лик. Глаза стали дикими, как у разъяренной львицы. Кожа вновь приобрела почти земельный цвет. Во рту блестели медные зубы.

Я почувствовал, как ее жуткие ногти вонзаются в мою спину. Притянул ее лицо за грязные седые волосы и заглянул в глаза – она была зверем. И я испытал самое сильное наслаждение в своей жизни. После она стихла в моих руках, вновь став прежней красавицей, а в руках моих остался локон ее страшных волос.

Я забрал ее домой, хотя она руками и ногами сопротивлялась. Жена злилась, рыдала ночами, молила уйти или отпустить ее. Только не видеть Алкали дома.

Да, ее звали Алкали. Она целыми днями сидела во дворе, слушала пенье птиц или ходила к реке, где плавала до заката. А ночами возвращалась в мою постель. Но с тех пор ни разу не доставила мне такого удовольствия, как тогда, в реке, при нашей первой встрече.

Алкали прожила со мной три долгих года. От меня ушли жена, дети, отвернулись близкие. Я сох и понимал, что так продолжать нельзя. Однажды на рассвете я разбудил Алкали и вернул ей ее локон.

– Возьми и уходи! – сказал я ей и открыл дверь дома.

Алкали схватила свои волосы, прижала их к груди и посмотрела на меня.

– Я сказал уходи!

– Я не могу!

– Почему? Ты не даёшь мне огня! Из-за тебя я потерял всех любимых людей. А ты даришь мне только лёд, муки и бесплодные надежды.

– Ты должен прочитать заклинание Али, чтобы я ушла, – тихо промолвила она.

– Я не знаю, что говорить… – я опешил.

– Найди свою жену! – прошептала Алкали и горько заплакала.

Я нашел жену и стал умолять ее прочитать заклинание Али. Жена согласилась. Войдя в дом, она села на колени у кровати Алкали и заговорила:

"Али, Али, Алкали!

Мы тебя сюда не звали!

Мы тебя с леса забрали!

И пожалели, Алкали!

Уходи! Прости! Помилуй!

Нашу душу не насилуй!

Позабудь! Вот волос твой!

Возвращаем голос твой!"

Услышав эти слова, Алкали, как бешеная, вскочила с кровати, быстро нашла в комоде свой деревянный гребень и, в чем была, вышла из дома. У порога она вдруг остановилась, исподлобья взглянула на меня и что-то глухо прошептала.

– Не мсти, Алкали! – вдруг истошно закричала моя жена. Но было поздно. Алкали выбежала из дома. Моя бедная жена замертво упала наземь. Я онемел. А вернувшиеся домой на ощупь дети ослепли.

Акакий. Зазаки. Царевна Русудан

“От нас прежних остаются только призраки”

Нина Лакур “Мы в порядке”

У него были густые белые волосы до плеч и бирюзовые глаза, которые, когда Акакий входил в раж, превращались в океан. Бушующий, волнительный и неподвластный страстям человеческим и плотским. С первого взгляда невозможно было точно определить, сколько этому мужчине лет. Пятьдесят, пятьдесят пять, максимум шестьдесят. Его фигура и взгляд излучали редкую красоту, спокойствие и достоинство, но не поверхностные, а глубинные, которые трогали не каждого и далеко не сразу.

Что касается характера, то Акакия знали больше как молчуна, чем болтливого человека. Хотя он был больше гулякой, чем затворником. Про таких говорят – себе на уме. Сам же Акакий считал себя очень самокритичным, при этом довольно жизнелюбивым, но немного замкнутой личностью, иногда суровой и даже сварливой. Супруга же часто называла его коротко и ясно – занудой, что всегда его больно ранило, однако он не подавал виду, просто хмурясь и молча, долго и внимательно глядел на жену.

Когда много лет назад на пороге его дома вдруг появился молодой красивый человек и назвался Зазой, Акакий его не сразу узнал. Заза смотрел в его глаза с таким укором и печалью, что Акакию впервые стало по-настоящему стыдно.

Годы пролетели, и Заза сильно изменился. Акакий представил, как выглядела его дочь Русудан. Наверное, такая же красавица, как и сын.

*****

"Как назовем сына?" – спрашивала Эка примерно за месяц до родов.

Акакий гладил большой живот супруги правой рукой и улыбался.

"Заза".

"Почему Заза? У тебя кто-то был в роду с таким именем?" – Эка убрала со лба упрямую челку и уставилась на мужа.

"Я вчера смотрел передачу про Заза. Это иранская народность. Ударение в слове ставится на второй слог. По-другому их зовут Дымли. Живут на востоке Турции, в верховьях рек Тигра и Евфрата. Их часто причисляют к курдам. Но у них свой язык. Знаешь, как называется?"

"Как?"

"Зазаки".

"Мило".

"А какую веру они проповедуют?"

"Кто ислам, точнее алавизм".

"Впервые слышу о такой религии".

"Это религия персидского направления ислама. Некоторые ученые вообще не относят алавизм к исламу, называя ее отдельной религией, смежной христианству и даже язычеству".

"А при чем тут наш сын?"

"Не знаю, запала мне в душу эта программа. Как-то по-особенному диктор говорил. Зазаки…", – Акакий широко улыбнулся и задумался.

"Тем более вчера был день летнего солнцестояния, день по-своему сакральный… Я решил, что раз эта мысль пришла мне в голову, то неспроста".

"А дочь как? Тоже на букву З? Может Зозефина?" – Эка рассмеялась.

Акакий как будто не заметил шутки супруги.

"Русудан".

"Русудан?"

"Да. Это самая моя любимая грузинская царица".

"Почему?"

"Потому что она была прекрасной дочерью царицы Тамар и Давида Сослана".

"Ну и что? Если мне не изменяет память, она была намного слаба по сравнению со своей знаменитой матерью-правительницей".

"Ты права. Русудан была слишком слаба. Не сумела сохранить свою страну перед монгольским игом. В ее правление фактически закончился золотой век истории Грузии".

"Что такого эта Русудан натворила-то?"

"Она взошла на престол после своего брата Георгия XIV. Того ранили монголы и вскоре вторглись в Грузию и заняли Тбилиси. А царский двор во главе с Русудан переехал в Кутаиси. Самой же Русудан пришлось стать женой монгольского хана, точнее сельджукского принца".