Лили Скай - Монстры без клыков

Ника.

– Это письмо, – прошептала я одними губами.

Он писал мне письма, так же как это делают охотники перед предстоящей охотой. Сколько таких писем написал Семен, зная наверняка, что я никогда их не прочту? Или это случится через многие годы, когда они умрут естественной смертью, а я обнаружу этот подвал, узнав о наследстве. А может, он писал письма не только мне.

Но даже если бы так и случилось, если бы все произошло при других обстоятельствах, то вряд ли бы я полезла в этот подвал по собственной воле. Не будь я волком, да даже охотником, в теле обычной девушки мне не справиться с такими препятствиями. Но, кажется, Семен никогда не допускал мысли, что я буду обычной девушкой. Он знал все с самого начала или по крайней мере верил, что рано или поздно я смогу продолжить дело, в которое он вложил всю свою душу.

А я подвела не только его и всех остальных охотников. Я подвела и саму себя.

Едва начав читать письмо, адресованное мне моим отцом , я почувствовала, как желудок скрутило и горечь подступила к горлу. На миг мне показалось, будто он был болен, как и Луиза. Неразборчивый почерк, бессвязные предложения, одно из другого совершенно не вытекает. Словно он находился в нетрезвом состоянии, когда писал. А может напротив, пытался уложить свои мысли в несколько тетрадных листов, но не сразу понял, что ему с трудом удастся это сделать.

Он общался со мной посредством слов так, словно я никогда и не уезжала из дома. Словно все эти годы была рядом с ним. Он рассказывал об их обыденной жизни, о том, какие оценки получает в школе Миша. Что Луиза устроилась на новую работу, уже третью за это полугодие. Также спрашивал, как у меня дела в школе, из чего я сделала вывод, что письмо было написано как минимум четыре года назад, а возможно, даже раньше.

Может быть, он написал его перед моим приездом годами ранее, но так и не смог отдать? А может быть, он никогда и не собирался его отдавать. Не хотел, чтобы я читала. А писал, чтобы выплеснуть накопившиеся эмоции. Каким-то же образом ему необходимо было это делать. Помимо стрельбы в бункере и на службе, он также снимал стресс, избивая собственных детей, о чем я узнала не так давно. Выходит, такому человеку, как он, требуется много способов выплескивать ярость.

Я отложила письмо, так и не дочитав до конца внимательно, лишь пробежалась глазами по строкам. Буквы подпрыгивали, а под конец и вовсе поплыли куда-то вниз. Будто кто-то всячески мешал ему писать четко и ровно, а возможно, это был его обычный почерк. Мне-то откуда знать?

Больше всего меня волновал тот факт, что он оставил письмо рядом с фотографиями, где была запечатлена и я в том числе. Он как будто знал и верил, что рано или поздно я все это найду. Что мне станет известна правда об охотниках, о том, кем он был на самом деле. И поэтому завещал дом мне.

А может быть, в своем предсмертном письме кому-либо из охотников Семен сам написал обо мне, о своих предположениях на мой счет. Наверняка он был уверен, что, узнав о его смерти, при каких бы обстоятельствах она ни произошла, я и Юля в любом случае приедем в Саратов. Если не на похороны, то проведать Мишу. И возможно, если бы я не поступила в тот же институт, где учились Влад, Гоша и Дима, если бы вынужденно не столкнулась с ними в стенах учреждения, то они нашли бы меня сами. Влад бы отыскал меня, и все случилось бы по тому же сценарию. Мое поступление в институт значительно облегчило ему задачу.

В одном из ежедневников Семен записывал различные мысли на те или иные темы. Отсылки на какие-то сайты – наверное, ничего особо важного, проверю потом. Зарисовки, схожие с теми, что показывал мне Гоша, когда только обучал охоте. Во втором ежедневнике я нашла несколько таблиц, не сразу сообразив, на что именно смотрю.

Имя.

Виды оружия.

Методы борьбы.

Баллы.

Перспектива.

И тут же длинный список имен, часть из которых была вычеркнута. Я провела пальцами по уже знакомым именам, не удивляясь, что они находятся в ежедневнике моего отца. Их прежнего лидера. Александр, Влад, Виктор, Гоша, Дмитрий, Егор, Филипп, Эллен. Помимо них в списке также значилось около ста имен, а то и больше – нумерацию он не вел. Половина была на слуху, некоторых наверняка я даже видела, какие-то из них были в группе Егора, когда они приезжали сюда на подмогу.

Я провела пальцами по списку еще раз, поражаясь, как мало в нем женских имен. В глаза бросились графы баллы и перспектива .

Дмитрий – 4 балла из 10. Перспектива:удручающая. Слаб, ненадежен. Не уверен в своих силах.

Эллен – 7 баллов из 10. Перспектива:колеблется. Не видит граней, рискует без особых оснований.

Александр – 10 баллов из 10. Перспектива:довольно неплохая. Силен и всегда сосредоточен.

Брови слегка приподнялись от удивления – не думала, что Семен был такого мнения о человеке, кого с легкостью смог застрелить. Учитывая, что больше Александров в списке не значилось, то, вероятно, речь шла о том самом Саше.

Я пробежалась по списку, на миг остановив палец на одном из имени, и провела по волнистому от сырости листу дальше. Затем снова вернулась – их имена стояли друг под другом.

Гоша – 10 баллов из 10. Перспектива:отличная. Ловкий, меткий, четко выполняет приказы. Слишком жесткий, что дает плюс в работе.

Юрий – 10 баллов из 10. Перспектива:потрясающая. Хладнокровный, бесстрашный, из любой ситуации найдет выход. Прирожденный лидер.

Ничего себе. Неудивительно конечно, почему у Гоши отличная перспектива. Еще бы, с таким-то инструктором, как Юра. Прирожденный лидер – меня это даже слегка обескуражило.

Я захлопнула ежедневник и положила поверх предыдущего. Зарядка на телефоне постепенно добралась до отметки пять процентов, поэтому фонарь стал работать не на полную мощность. Ладно, просмотрю остальные фотографии дома. Все равно я заберу все это с собой. Очевидно же, что Семен хотел, чтобы все здесь спрятанное принадлежало только мне одной. Даже не Мише и явно не Юле, а только мне.

И как бы ни было мерзко это признавать, но я, кажется, собиралась исполнить желание своего отца: окунуться в его воспоминания о своем собственном прошлом.

Всю ночь мне снились кошмары. Я проснулась с непониманием, где вообще нахожусь и какое сегодня число. Я будто слышала шепот Семена, словно он был где-то поблизости, в доме, в этой квартире. Рядом со мной. Чувствовала дыхание на своем затылке, прикосновение его пальцев к плечам, к волосам.

«Заплети косы, девочка моя. Заплети их».

С утра я еще несколько минут сидела в кровати, собираясь с мыслями. Провела ладонями по лицу, отгоняя ночной кошмар. Глядя в окно, на ранний рассвет, я на миг задумалась, а точно ли это был кошмар. На кровати повсюду валялись фотографии, которые я просматривала перед сном, всякий раз убеждаясь, что ничего не помню с тех времен. Точно мое сознание намеренно заблокировало неприятные и ужасающие воспоминания. Вот только они все же проникли в мои сны, сливаясь с фантазией, поэтому не определить, что из этого происходило на самом деле. Но фраза про косы казалась мне до жути знакомой.